Страница 7 из 43
— Это что за новости? Ты, кажется, возомнил себя министром?
Класс насторожился.
— А что я сделал? — смутился Алешка.
— Кто тебе дал право вводить новый предмет — «Тракторы»? Хорошо еще, что шестым уроком, а не вместо истории, географии или немецкого языка…
Ребята засмеялись. Алешка хмуро оглядел товарищей. Пусть смеются. Он сам ввел для себя такой предмет. И в дневник записал. А после уроков, когда один из семиклассников назвал его в насмешку «министром», он весьма основательно доказал обидчику, что смеяться над собой никому не позволит. В большую перемену он нарочно вытащил книгу «Гусеничные тракторы». Смотрите, не жалко! Это не какие-то там беспозвоночные, плюсквамперфекты или сложноподчиненные!
На свете трудно было сыскать еще такого мальчишку, который бы проявил столько терпения, как Алешка. Сколько раз ему хотелось забраться тайком в кабинку трактора и, с риском для собственных ушей, покрутить, потрогать все, что было там интересного! Но Алешка терпел. Уж очень хотелось ему стать трактористом. На уроке немецкого языка он списывал с доски слова и думал: заучи он хоть тысячу слов, — все равно на трактор не пустят. А зачем его заставляют заниматься какими-то литературными героями, а не учат тому, чему он хочет учиться? Даже любимый предмет — физика, где, казалось бы, все имело прямое отношение к тракторам, — даже физика потеряла в его глазах всякий интерес.
Хмурым ноябрьским днем Алешка после уроков зашел домой, бросил на кровать сумку и, схватив на ходу кусок хлеба, пошел к реке. За рекой гудел трактор, — там Шугай поднимал зябь. Алешка спустился к мосткам и прыгнул в лодку.
Осеннее небо было серое и такой же серой была вода, отражавшая низкие темные тучи. От реки веяло холодом и сыростью. Руки Алешки покраснели, покрылись цыпками и с трудом держали тяжелое отсырелое весло. Наверное, где-то совсем близко выпал снег. Ветер не доносил с берега запаха прелого листа, зеленой отавы и перепаханной земли.
Неприглядно, серо было вокруг, тоскливо было и на душе у Алешки. Ну зачем он едет к Шугаю? И все-таки Алешка греб к другому берегу, откуда доносился рокот шугаевского трактора.
Лодка врезалась в прибрежный кустарник. Алешка привязал ее и пошел на гул. Шугай пахал. Бурая, поросшая колкой стерней земля переворачивалась следом за трактором, свежие борозды словно догоняли его. На повороте машина остановилась и Шугай спрыгнул на гребень.
Алешка спрятался за кустом. Он видел, как Шугай не спеша стал наливать в радиатор воду. Потом выплеснул остаток на землю и снова залез в кабинку. Алешка понуро повернул к берегу.
Над рекой тянулись осенние сумерки. Они выползали из чащи прибрежных кустов и заводей. Было слышно, как неподалеку в омуте бьется, попавшая на живца, большая рыба. Алешка сел в лодку и поднял весло. А не подождать ли Шугая? Ведь он скоро домой пойдет. Алешка прислушался. Трактор смолк. На спуске показался Шугай.
— Эй, на переправе! — крикнул тракторист.
— Никита Иванович, перевозчик, наверное, дома, — предложил свои услуги Алешка. — Пока услышит да сюда причалит, — сколько времени пройдет. А я сразу перевезу.
— Ну ладно, вези, — согласился Шугай. — В город срочно ехать надо, боюсь, — на машину не успею.
Алешка торопливо оттолкнул лодку и, присев на корму, быстро заработал веслом. Молча они переправились на другой берег.
Дома Алешка сел за уроки. А мысли были далеко — в поле, на реке. Долго он смотрел в темное окно. Откуда-то из ночи упала на стекло пушинка, потом она стала небольшой звездочкой и вдруг расцвела замысловатым узором. В сенях послышались шаги, с улицы вошла бабушка Степанида. Сняв темный платок, она прислонилась к лежанке.
— Растопи-ка, Алешенька, плиту, — мороз на улице.
Алешка привычно нащепал лучину, разжег плиту и
снова сел за стол. И только после этого до него дошел смысл бабушкиных слов.
— Сильно морозит?
— Северян дует…
Алешка сорвался с места, схватил пальтишко и выскочил на улицу.
Через минуту он уже стучал в дверь шугаевского дома.
— Никита Иванович вернулся из города?
— Нет еще — ответил женский голос, и следом загремела щеколда. — Это кто тут?
Но Алешка уже спрыгнул с крыльца и бежал через дорогу к дому бригадира. Прямо с улицы он постучал в окно.
— Где бригадир?
— Он с Никитой в город уехал.
Куда же теперь идти? Ведь пока он бегает по деревне, вода в тракторе замерзнет. Разорвет трубки радиатора — и машина выйдет из строя. И сразу же созрело решение. Надо переправиться через реку и выпустить из радиатора воду.
Алешка свернул в прогон и сбежал по крутому взвозу. По реке шло сало. В темноте осенней ночи легкие льдинки ударялись о борт лодки, рассыпались, тихо тонули, но на смену им плыли новые, образуя почти сплошной звенящий поток. Нащупав цепь, Алешка откинул ее на дно лодки и стал искать весло. Весла не было. Как же переправиться на ту сторону? Минуту он простоял в нерешительности, потом бросился к прогону и вытащил из ворот длинную жердь. Ну вот, теперь он обойдется и без весла! Лодка со звоном скользнула в ночную реку, а жердь окунулась в густую ледяную кашу. «Еще река замерзнет, — пронеслось в голове Алешки. — Надо успеть переправиться, выпустить воду из радиатора и вернуться домой».
Стараясь не потерять направления, он пробивался на другой берег. Лодка с разбегу врезалась в песчаную дюну. Выпрыгнув, Алешка побежал в поле. Где трактор? Найти его было не так-то легко. В темноте трактором казался каждый куст. Но вот впереди засветились покрытые инеем тракторные гусеницы. Алешка перепрыгнул через борозду и приблизился к машине. Присев на землю, он стал шарить руками под радиатором. Там где-то полагалось быть отверстию, через которое можно выпустить воду. Но где оно, как его открыть? Изучал, изучал трактор, скорость, зажигание, компрессию, а вот как выпустить воду — самое простое дело, — не знал. Алешка лег на спину, нащупал пробку и попытался отвернуть ее. Но она не поддавалась. Он ссадил руку и готов был заплакать от боли и бессилия. А пробка по-прежнему ни с места, точно была намертво заклинена.
Алешка вылез из-под радиатора и растерянно огляделся. Что же теперь делать? И тут он услышал, как что-то брякнуло в кармане. Спички! Он разжигал плиту и забыл положить их на полку.
Сбросив с себя пальтишко, Алешка прикрыл им радиатор и побежал на опушку леса. Вскоре он вернулся с большой охапкой хвороста и разжег около трактора костер. Дымный хвост потянулся вдоль поля, сквозь дым прорвался огонь, и вот уже на высоких придорожных соснах заиграло зарево.
Алешка присел к огню, поворошил горячие уголья. Тепло и тишина нагоняли дрему. Но разве можно спать? Потухнет костер, сразу охладится радиатор, замерзнет вода. Спать нельзя. Но, может быть, можно чуть-чуть вздремнуть, как утром, перед школой? Только на минутку. Нет, на пять минут. А потом он опять будет жечь костер до самого утра.
Алешка прислонился к гусенице, вытянул к огню ноги и, нахлобучив шапку, закрыл глаза. Только на пять минуточек! А может, забраться в кабинку?
Но, прежде чем Алешка принял окончательное решение, близ костра появился Шугай.
— Эй, кто тут огонь у машины развел? — И увидев Алешку, крикнул: — Опять ты? За старое принялся? Днем нельзя, так ты подобрался к машине ночью.
— Никита Иванович, я пробку хотел открыть, а она никак.
Шугай ничего не ответил, достал из кармана гаечный ключ и, выпустив из радиатора воду, повернулся к Алешке. — Ишь, развел костер, когда кругом горючее. Долго ли вашему брату трактор спалить?
Они потушили костер, засыпали землей угли и пошли к переправе. Алешка шагал, едва поспевая за трактористом. У переправы Шугай положил руку на плечо Алешке:
— Ты вот что. Как из школы завтра вернешься, — приходи.
Друзья
Вы знаете, что значит быть помощником тракториста? Если вы думаете, что это так, пустяки, то вы ошибаетесь. Видали наши деревни? Ну, взять ту же Серебрянку. Это не весь колхоз, это бригада. Да к тому же не центральная. В ней сорок дворов. Не мало! А вокруг двести гектаров земли. Тоже порядочно. Так вот, всю эту землю пашет один тракторист. Он же ее и засевает. В общем тракторист первый человек на деревне, а быть его помощником — тоже что-нибудь да значит. Это Алешка быстро усвоил. Отныне он все свободное от школы время проводил с Шугаем. Тракторист дома — Алешка пилит с ним дрова, помогает таскать из колодца воду, резвиться с шугайчатами. Шугай в поле — и Алешка там: смотрит, как буртуют навоз, хорошо ли зимует в хранилищах картошка. Ну, а если Шугай в кабинке своей машины, то Алешка уж обязательно там. Навоз возить — так навоз, в лес — так в лес, а если трактор просто стоит под навесом, а Шугай в МТС или отдыхает после обеда, Алешка все равно в кабинке. Не бойтесь, он ничего там не крутит, не поворачивает, даже пальцем ни к чему не притрагивается. Кто не портит, — тоже помогает.