Хуторянин

Девочки понравились, делать было нечего, имелась пустая хата, которой последняя уборка придала вполне приличный вид, но не имелось кого этим видом восхитить. Пришлось идти на приступ.

Первая же фраза застряла в зубах, когда две пары тоскливых глаз уставились на меня, беспринципного приставалу. Тряхнув головой, решительно отобрал у них кирпич «Вышки» и коротко приказал:

— За мной, шагом марш! Эту мутотень и в нормальной-то обстановке читать невозможно, а уж в этом бедламе!

Девушки приехали из небольшого городка, были на первый взгляд вполне в теме, но держались всегда вместе, причем намертво. Двоих обломать намного сложнее, по рукам не пошли, но и ни в одну из компаний не вписались, после нескольких вечеринок их просто отторгли. Умные провинциалочки сильно не огорчились, тем более, приходилось наверстывать, все же уровень преподавания в московский школах если не выше, то, наверняка, обширней. Старания не пропали втуне, все кроме «Вышки» удалось сдать досрочно. Но эта галиматья пугала диким обилием зубодробительных формул, поэтому зубрили как проклятые и к настоящему времени окончательно отупели и вроде как остекленели.

Такси быстро забросило меня и, так и не пришедшую в себя, добычу на квартиру. Дома, не давая опомниться, загнал девчонок в ванную, ткнул одной на джакузи, второй на душевую кабину.

— Шмотки в стиралку, дальше сами разберетесь. Что смогу, из одежки подберу, потом в спальне возьмете. Одурь общаговскую смоете и на кухню. Этот кирпич грызть и грызть, а времени всего неделя осталась.

Ошалевшие подружки послушно потянулись к застежкам и выходя из ванной комнаты, удалось увидеть, как в висящем на противоположной стене большом зеркале мелькнуло отражение аппетитной попки в маленьких кружевных трусиках.

На кухне сидели уютно, на большом диване, совсем по-домашнему. Девчонки смешные в моих старых, еще школьных спортивных костюмах, по-детски прихлебывая кофе из больших чашек, прилежно листали мои конспекты за первый курс. Несколько теорем в учебнике излагались уж совсем по — идиотски, в конспектах все было гораздо понятнее. Глубокой ночью, уже после трех часов, шуганул их в спальню, а сам плеснул из недавно начатой бутылки грамм сорок коньяка в широкий бокал, которые и тянул, пока не стихло шебуршание в спальне. Прошел в ванную. Девчоночьи одежки висели на сушилке аккуратно расправленные, чуть в сторонке, только, что простиранные вручную трусики и бюстгальтеры. Спортивные костюмы аккуратно сложены на стиральной машине.

Улыбаясь, покрутился под упругими струями в душевой кабине. Похоже ожидалась благодарность по полной. Вытерся и обмотавшись полотенцем прошел в спальню. Бдения над учебниками похоже продолжались не первую ночь и подружки не просто устали, а полностью вымотались. Ольга уже дрыхла, да и Лена встретила мутными полусонными глазами.

— Спи, кошка.

Глаза разом прояснились, в них мелькнуло удивление и даже обида.

— Такие невзрачные, что совсем ни на что не годны?

Беззвучно рассмеялся и откинул уголок одеяла. Наклонился к аккуратной грудке и лизнул темный, маленький сосок. Потом прихватил его губами, слегка прикусил, снова лизнул. Девочка испуганно пискнула. Торопиться не хотелось. От юношеского спермотоксикоза излечился еще на первом курсе первого института. Шлепнув по несмело потянувшейся к полотенцу руке, необидно хмыкнул:

— Брысь, кошка снулая, вот сдадите экзамен, съем обеих, а сейчас отсыпайтесь до обеда. Я в соседней комнате лягу и чтоб никаких домогательств, вы девочки вкусненькие, раздразните, плакали и «Вышка», и стипендия с каникулами.

Не удержавшись, крепко поцеловал в губы и аккуратно укутав обеих одеялом вышел из комнаты.

Домашняя обстановка девчонок расслабила, успокоила и подготовка к экзамену пошла на лад. Обстрел глазками и якобы случайные прикосновения я стойко игнорировал. Практически ритуальные шлепки по упругим попкам, как и ласковое поглаживание оных не в счет. Ночевал, всё так же, в другой комнате. Еще и защелку опустить не забывал.

«Вышку» сдали на отлично и тем же вечером укатили на Волгу. Робинзонить.

3. Алекс. Три года назад. Ретроспектива. Земля

— Значит тушки со всем содержимым…

— Угук. Лекс, я вполне серьезно. Ты мальчик не бедный и не гадкий, а мы девочки хорошие, послушные. Ещё и понятливые. Умеем быть благодарными.

Не из тех провинциалок, что без Столицы никак и готовы покорять ее любыми методами, просто больно уж учиться в Мухосранске не хотелось. Цеплялись изо всех сил, да только наши зубки с коготками еще в прошлом году изрядно подзатупились. Повезло прорваться на бюджетное отделение, но родительских связей хватило лишь на условно честные экзамены. За первый курс дошло — на стипендию и домашние переводы не прожить, год продержались на чистом упрямстве и то хорошо. Добрые подружки объяснили как можно подработать и что умненькие девушки имеют куда больше возможностей, чем сильные, но глупые мальчики. Показали к кому обратиться. А добрый дядя-препод намекнул, что хоть на кафедру после первого курса нельзя, зато в койку можно, — Лена задохнулась от злости.

— То-то он твою задницу так пламенно оглаживал, когда вы в курилке стояли, — съязвила Ольга. Она уселась в кровати и перегнувшись через меня насмешливо передразнила:

— Деточка, на работу вам можно лишь в следующем году, но, я читаю очень сложный материал и индивидуальные занятия, особенно таким красивым девушкам просто необходимы… — а сам того и гляди, платье сдернет вместе с трусами…

— Твой козел, можно подумать, лучше…

— Цыц, сучки, — я сгреб Ольгу, перевалил через себя и навалил на забарахтавшуюся Лену. Ольга пискнула от неожиданности, но тут же сориентировалась и полезла целоваться, одновременно пытаясь отбрыкаться от подруги, которая весьма энергично выкарабкивалась из под навалившейся на нее тушки.

Набарахтавшись решили продолжить праздник жизни на кухне. Предложение потесниться в душе я проигнорировал, секс под упругими струями — это классно, но однозначно требуется продолжение в постели… да и места на троих маловато. Но в душе задержался, требовалось подумать. Дверь осталась приоткрытой и сейчас я медленно одеваясь разглядывал обеих подружек в огромном коридорном зеркале.

Ольга.

Чуть выше моего плеча. Собранные в хвост, слегка вьющиеся темно-каштановые волосы, едва касаются лопаток, слегка прикрывая узенькие плечи. Тонкая талия, переходит в крутые бедра с аппетитными круглыми ягодицами, на которых пока ни капли целлюлита, спортивные, но не перекачанные стройные ножки. Она споро строгала какой-то салатик из того, что нашлось в огромном холодильнике. Стандартный халатик случайной подруги холостяка — только что снятую мужиком рубашку — первой ухватила Лена, а Ольга предпочла чистой, но безликой одежке из шкафа полный кухонный фартук. Сейчас, совершенно обнаженная со спины, босиком на теплом плиточном полу, выглядела она просто великолепно, совсем не нуждаясь в высоких каблуках.

Словно для сравнения, возле плиты настороженно следит за кофейной туркой Лена.

Ростом чуть выше подруги. Натуральная блондинка, волосы, как у Оли, до лопаток и вьются также. Живое, блестящее высокопробное белое золото, они не терялись даже на фоне белоснежной рубашки. Совершенно иная фигура — чуть широковатые для девушки плечи, худые, но не тощие стройные, слегка расставленные бедра смотрелись сейчас весьма зазывающе под едва прикрывающим их «халатиком». На нежном лице мелкой лепки с тонкими чертами темные огромные глаза почти всегда прикрытые длинными густыми ресницами. Стоит Ленка ко мне спиной, но руки прекрасно помнят нежность невысоких полушарий с большими темными сморщенными, словно изюм, сосками.

Как они восхитительно наполняли ладони… Напрягшиеся соски топорщились выворачиваясь между пальцами. И ровные зубки, прикусившие от сладкой боли слегка распухшие губы…

Я мотнул головой отгоняя воспоминания. Не время, и сосредоточился на длинных музыкальных пальцах сжимающих ручку турки. Светлые волосы завораживающе контрастировали со смуглым телом восточного типа.