Хуторянин

Охота показалась восхитительной, хоть и оказалась весьма короткой. Проснувшаяся совершенно не вовремя совесть не позволила волколаку бегать дольше, чем потребовалось для превращения шести очень крупных зайцев в тёплые недвижные тушки. Аж целых пятнадцать минут наслаждения. Алекс жаждал растянуть удовольствие, но как если пушистые бедолаги светятся в ночной чаще словно цели на мониторе с РПГешкой после нажатия специальной клавиши. Настроение слегка подправил обнаруженный в неглубоком овражке неплохой ручей с чистейшей холоднючей водой. Ещё четверть часа упоительной беготни и добыча оказалась на ветках дерева послужившего импровизированной гардеробной, а в рюкзаке сыто булькали баклажки до краев наполненные свежайшей водой. Возвращался Алекс гораздо медленнее и вовсе не из-за усталости.

— Держи, малыш, — он небрежно кинул добычу приподнявшейся ему навстречу Гретте. Оторопевшая девушка попыталась то ли поймать, то ли отскочить в сторону, но лишь тяжело шлёпнулась у костра на попу прижимая к груди всего лишь пару из шести увесистых тушек.

А вот свежевала и разделывала зверьков хуторянка куда проворней. Он, собственно и не напрашивался помня о своей единственной, окончившейся полным фиаско попытке. Только стоял и не отрываясь, словно завороженный, следил за необычайно быстро мелькавшим вокруг очередной тушки острейшим ножом. Осмелевшая от столь неподдельного восхищения ее работой, девушка уже почти не стесняясь покрикивала используя его как грубую неквалифицированную рабочую силу. Вскоре на трёх кострах активно булькали приличных размеров котлы распространяя умопомрачительные запахи некоего подобия пшённого кулеша обильно сдобренного зайчатиной. Гретта густо натёрла солью с травами и завернула в шкурки две оставшиеся тушки, остальную бывшую заячью одёжку временно разложила на одной из телег. Она было, сразу как заправила варево, пристроилась их скоблить, но Чужак отрицательно мотнул головой и ткнул пальцем в огромный фургон:

— Оставь до завтра. Есть кому с грязью возиться.

Окинул разворошенную стоянку брезгливым взглядом и добавил:

— Ещё разок за водой схожу, а ты пока остатками посуду помой, чтоб на четверых хватило, да себя в порядок приведи.

В этот раз не спешил. В караване нашлось пара пустых полутораведёрных бочонка из-под вина и пока он охотился догадливая, впрочем с ее-то опытом военно-кочевой жизни, спутница не только сполоснула и оттёрла их глиной да песочком, но и обвязала их веревками. В зубах с этаким грузом не побегаешь, пришлось ножками…

Пока шел, попытался прикинуть как быть дальше. Дедал стоял как кость в горле и Алекс уже жалел, что не прирезал упыря сразу же как «исповедовал». Тогдашние резоны в новом свете не столь уж важными гляделись.

«Мдя-с. Всех не пережалеешь. Ещё «Овечий» не пережевал, уж «Речной» прямиком в довески ломится. Бежать надо, бежать со всех четырёх и как можно дальше. С языком худо-бедно разобрался, о стране кой-чего выяснил. Ну и так, для общего обзора. В Штирлицы с этаким багажом никак, но под простолюдина с окраин закосить вполне, особенно если по местным кабакам втихую пройтись-послушать. И с деньгами, вроде как, проблем не предвидится. Чтоб купец, да без десятка золотых в длинную и непростую дорогу отправился… А нет, так Дедалушку тряхнуть напоследок, ему, похоже, одна дорога — в сияющие чертоги Богини. Хм… вот же подсиропило местным с религией. Виртуальной бабе молятся, а живых, настоящих за говорящий скот держат. Вот и облажался с ошейниками. Долго ли при таких-то раскладах…»

…На стоянке по возвращении особых изменений не заметил, но стало явно уютнее. Может потому, что из трёх костров остался один и горел он так ярко, что на фоне его сполохов огромная поляна совершенно потонула в едва наметившихся сумерках. Неуклюжая адаптация зрения и полное отсутствие опыта сыграли злую шутку. От резкого перепада зрачки непроизвольно превратились в узкие вертикальные щели и Алекс на время почти ослеп.

Большие котлы ещё утробно пофыркивали над затухающими углями, тогда как средний, на пять-шесть едаков, уже стоял стороне от костра. Чуть дальше, почти в темноте, развернувшись спиной к свету Гретта старательно скоблила длинную и узкую деревянную кормушку.

«Ай, молодец баба! Да Старый Варнак за подобного кадра золотом бы по весу отсыпал. Она-то в отличие от меня дурака не ослепла. И рупь за сто, с деревяшкой не от нечего делать возится, явно несостоявшимися шлюхами озаботилась. Им кормушечка-то, больше некому. Вот так. Обстоятельно, спокойно, ни дурацких вопросов, ни криков и прочих соплей. И понуканий не требуется. И общая кормушка вовсе не от жадности или особой вредности. Что за миски попреков не будет, она давным давно сообразила. Тем более, в телегах добра этого… Ладноть, посидим-посмотрим. Дураком предстать дело нехитрое, успеется.»

Один бочонок оставил под деревом. Поискал чем прикрыть и, лишь ухмыльнувшись про себя, поволок второй к самому костру. Девушка встрепенулась, сунулась было к нему, но растерянно замерла уставившись на свои грязные руки.

— Ну, чего ты мельтешишь словно малолетка какая, — Алекс легко обхватил полный бочонок своими лапищами и держа навесу, чуть наклонил над деревянным корытом, — домывай и не жадничай на воду, в ручье её много.

— Еда готова, господин. Сейчас все будет.

Она споро и аккуратно наполнила глубокую раскрашенную миску густым разварившимся варевом наполовину состоящим из мяса и примостила ее на крышку специально врытого в землю небольшого бочонка, чуть ли не с поклоном подала деревянную ложку. Сунулась было ещё за чем-то, но остановилась, когда Алекс прихватил ее за тряпку приспособленную вместо фартука.

— Без лепешек обойдёмся. Садись рядом.

«Ну вот, простое же и вполне понятное предложение, а в ответ такое недоумение, словно я ей приказал замуж за Зиггера пойти… А-а-а… Туды ж его в качель! Как же! рабыня за одним столом с господином! Тут и жёны-то с малыми мужниными объедками пробавляются. А вот хрен им всем вместе с Богиней, да по всей морде. Собрался же решать проблему, так и неча тянуть. Уж если даже с Греттой не удастся друг друга понять…»

— Так. Ты чем заниматься собралась? Только сразу учти, торчать надо мной в надежде вовремя носик утереть без надобности.

— Кулеш из больших котлов в кормушку вычерпаю. В чистой-то до утра не скиснет. А перед рассветом я оставшихся зайцев сварю. Бабам горячий бульон с голодухи самое оно, остатки в кормушку, чтоб не полностью холодное хлебать.

«Есть! Вот она предусмотрительность и не от науки, от опыта. Золото, не баба. В медных котлах, пища за ночь вполне может и в отраву превратиться! Ну, а теперь моя подача, Мое Оборотничество!»

— Нет не так. С кулешом на двоих воевать будем. Я лить, ты корыто придерживать. Опосля и поедим из общего котелка, но так чтоб ложками не цепляться — Алекс ткнул пальцем в одинокую миску, — Да не вздумай мясо мимо ложки пропускать!

Голод давал себя знать и после недолгой возни с котлами обе ложки мелькали так, что только за ушами трещало да попискивало. И добавка пошла только в путь. После еды неторопливо и обстоятельно смаковали изрядно разбавленное кипятком вино со специями и медом.

— Разберись по быстрому с большими котлами, — Алекс бесцеремонно отобрал у сотрапезницы пустые миски, — и лезь к Милке под бочок на предмет подрыхнуть, завтра ещё набегаемся…

Не переставая говорить, наполнил из того же котелка одну миску с верхом для нежданно образовавшейся дочки. Поверх аккуратно прикрыл второй миской и надёжно пристроил хрупкую конструкцию на ближайшей телеге. Внимательно осмотрелся, но так и не обнаружил действительно важных причин оттягивать дальше тяжёлый разговор. А без него никак, иначе не стоило поганить себя сотворёнными мерзостями. С купцом и десятником пора решать и решать окончательно.