Хуторянин

Подвядшие за ночь листья засохнуть еще не успели и за ветки держались крепко. И еще они пахли… На сидящую на влажной утренней траве женщину накатила волна чуть горьковатого терпкого запаха и она лишь обалдело крутила головой силясь продрать глаза, которые упрямо не желали открываться. Наверное Гретта просто боялась окончательно проснуться-слишком уж все вчерашнее вспоминалось страшным и… неправильным.

Так и есть-хозяйский рюкзак пристроился в ногах лежавшего прямо на ветках Чужака, а длинная тонкая веревка, самая крепкая и дорогая из тех, что нашлись на хуторе, свернулась в небольшую бухточку на широком верхнем клапане.

Довольная овчарка зажав в передних лапах большую вареную берцовую кость с аппетитом, но очень аккуратно обгрызала с нее смачные шмотки жирного мяса. Она лишь на секунду скосила глаза и приветствуя коротко шевельнула хвостом не прерывая приятного занятия. Пахло не очень, на хуторе из подобного же, третьей свежести мяса Лизка лишь раз успела сварить жидкую похлебку. За что Хозяин ее в первый раз выпорол. На следующий же день Богиня явила чудо-свежайшее мясо в разом погустевшем жирном супчике…

Или Гретта слишком уж внимательно уставилась на кость, или Гера научилась читать мысли, но, оставив на секунду кость, псина повернулась к конкурентке и, выразительно сморщив нос, показала острые зубы.

Сморщившийся от голода живот придал смелости и женщина решилась:

— Герочка, лапочка.

Бормоча еще что-то ласковое, на четвереньках подобралась к собаке вплотную. Просительно посмотрела в глаза и осторожно потянулась к вкусно пахнущему сокровищу. Гера вздохнула, чуть-чуть отодвинулась и убрала лапу с прижатой к земле кости. Гретта нерешительно потянула подарок. Сразу же захотелось вцепиться в мясо зубами, но удержалась. Вынула из ножен кинжал и поспешно срезав самый мясистый на вид кусок вернула кость добытчице.

Гера сопровождала все ее движения внимательным взглядом, но не кинулась, а вежливо и аккуратно прихватив зубами изрядно похудевшую кость, вновь улеглась на землю и с удовольствием в неё вгрызлась. Женщина осторожно притулилась к теплому собачьему боку и опасливо оглянувшись на хозяйскую спину принялась торопливо поедать добычу. Справилась быстро. Почти полтора килограмма жестковатого мяса отяжелили в желудок, да и изрядно потрудившиеся зубы противно ныли.

«Зажралась… «не о-о-очень»… сука, ж ты старая… да пару месяцев назад, да за такой кусок, ты б Герку сама загрызла.»

— Пошто псинку объедаешь, поганка?

Насмешливый голос словно её подбросил. Испуганно подхватившись и выпустив из рук последний кусок, она рухнула на колени. Судорожно сцепила руки за спиной и застыла нелепой куклой неестественно выпрямившись и опустив голову

— Сядь, — в голосе Хозяина явственно сквозанул холодок раздражения.

Звук голоса выдернул Гретту из ступора, она задрожала, сжалась и рухнула как подрубленная, уткнувшись лбом Чужаку в ноги. Алекс оторопело уставился на рабыню, потом наклонился и одним грубым рывком зашвырнул ее на лежанку.

«Достало. Эта безумная смесь тупых ролевых игр и теянтера провинциального пошиба уже изрядно поднадоела.»

— Хорош суетиться, не шлюха под клиентом!

Прозвучало грубо и с таким зарядом злости, что Гретта непроизвольно отшатнулась едва удержавшись на грозящих развалиться ветках. Шершавая кора лесного исполина больно шаркнула по заднице. Гретта попыталась умоститься на коленях, словно курица на насесте. Ноги тонули и ветки больно врезáлись в тело даже сквозь кожу штанов и плотную ткань плаща-накидки, что лежал поверх веток вместо покрывала. Ни расцепить рук, ни раздвинуть судорожно стиснутые ноги, она не посмела, лишь непроизвольно вскинула голову и словно напоролась на раздраженное лицо хозяина. Злость в жёлтых звериных глазах ожгла её сильнее удара рабской плети и разом смяла те крохи воли, что дали ей упрямство и силу пойти наперекор Хозяину, на которых она до сих пор держалась. Голова женщины пошла кругом, она дёрнулась и кубарем скатившись на изрядно утоптанную траву почти сразу получила в лоб чем-то увесистым хоть мягким…

«О женщины, девушки, суки и прочие самки! Вот же свезло напороться, да ещё в столь неимоверных количествах. Думай теперь, рояль это или капкан…

Если нормальному среднестатистическому попаданцу в первую же неделю не напялили рабский ошейник, то уже через месяц он гасит архимагов, разгоняет мастеров меча и, если не пьет на троих с богами и прочими демиургами, то во всю мочь карабкается на трон Черного Властелина. А уж магическая мощь у него просто из ушей прет…

Скучно, господа товарищи. Другое дело я. Безжалостный жестокий рабовладелец, он же ужасный кровожадный оборотень и всесильный Вожак Стаи храбро отжал у буйного алкаша хуторишко и за несчастную пару месяцев ухитрился столько наворотить на ровном месте, что едва не пустил неплохое хозяйство в распыл. Еще и в семейные разборки влип! Да так, что все земные подкаблучники расправляют плечи, корчат брутальные рожи и грозят мне пальчиком!

Фрейд, Карнеги и прочие гуру сексуально озабоченных менагеров в шоке. Стольким бабам ошейники нацепил, а в наложницах пионерка, да пенсионерка сексуального поприща. С остальным и вовсе швах. Жизнь, видите ли, решил облегчить бедным крестьянам… Эсэр недоделанный. Нет разобраться сначала что да как… Как только людей не погробил… Зато сам огреб по самое не балуйся.

Это же надо! Лизка! Неплохая, неглупая и послушная, вроде как, баба решила от меня избавиться. Тихая-тихая, а отравы в мясо напихала от души. Чтоб прямиком к Богине, без пересадок. Обоих разом. За коровок своих, значитца. Ну и чтоб под ногами не болтался, не надоедал. Истинная арий… тьфу кулацкая жёнка, блин!»

— Просто нормально сядь. Не мостись на колени.

Пришлось ждать пока Гретта переварит удивление и опамятует от довольно болезненной встречи с плотно набитым хозяйским рюкзаком. Наконец, она всё же уселась на изрядно разворошенной куче веток в которую уже превратилась лежанка. Он и сам покрутив по сторонам головой и не найдя ничего лучшего устроился по турецки на аккуратно свёрнутом плаще.

— Давай так. Забудь о клейме, ошейнике и наказаниях. Хочу поговорить с нормальной бабой, а не с тупой рабыней.

В глазах ни согласия, ни протеста, лишь непонимание, потерянность и страх. Алекс помолчал собираясь с мыслями.

«Ну что? Влип лохматый, а времечко то ёк, кончившись… Облажался с кавалерией из-за холмов и девочке сейчас конкретно плохо. Намного хуже, чем любому на этом грёбанном хуторе. С этого и начинать, всё остальное пока побоку»

— Какого дерга вместо пацана с коровами погнали Милку?

— Маме Лизе…

Перебил не дав закончить:

— Травок подсобрать срочно потребовалось? Я ей те травки во все дыхательно-пихательные дырки затолкаю, да черенком от лопаты слегонца притрамбую. Внутри хутора работы невпроворот, а она старшую девку за цветиками-семицветиками гонит.

Видимо, Гретта начала приходить в себя. Она уже раскрыла рот, но Алекс раздраженным взмахом руки отмёл попытку заговорить.

— Ну от Сырной Феи я чего-то подобного ожидал. Баба дальше поварни да хлева смотреть не желает, а вот ты где была? Напомнить сколько золотых гривеней за невскрытую девку на городском рынке отсыпят без единого вопроса?

— Мальчонка…

— Что мальчонка?! Стаду летом без пастбища никак. Без молока останемся и скотину загубим. Тут уж… — ответ прозвучал сварливо, но в голосе явственно звучали незнакомые доселе нотки. Алекс словно оправдывался и Гретта слегка осмелев пробормотала почти себе под нос:

— Седмицу-другую могли и на свежесрезанной траве продержать. Не впервой. А там и Дедал подостыл бы да одумался. У него коров-то поболе нашего и долгие свары затевать и вовсе не с руки. Пацаны…