Гончие Лилит

После двух бокалов шампанского их шутки уже не казались мне верхом непристойности. Если начистоту, то я бы не отказалась променять сегодня свою квартиру на берлогу одинокого симпатичного парня – моя интимная жизнь находилась в замороженном состоянии. Однако где его взять? Одинокого, симпатичного, милого, который бы тоже был не прочь…

– Ты только погляди! – зашипела мне в ухо Брук. – Скай, кажется, я нашла для тебя идеального уничтожителя платьев.

Она взяла меня за подбородок и повернула голову в сторону высокого, хорошо одетого парня, в одиночестве потягивающего шампанское у дальней стены.

– Слишком хорош, мне бы кого попроще…

– В смысле попроще? Официанта, что ли? Я тебя умоляю…

Наоми повернулась ко мне на каблуках и коварно улыбнулась:

– Черт возьми! Пять штук на то, что ты закадришь этого пупсика!

Я поперхнулась шампанским так, что оно потекло у меня из носа, и одновременно рассмеялась.

– Чокнутая! – выдохнула я.

– И еще пять тысяч, если она принесет использованный презерватив завтра утром в офис! – сказала Брук, заглядывая мне в глаза. В ее зрачках прыгали чертики, ресницы трепетали, губы растянулись в улыбке.

– Девчонки, я не настолько пьяна! – запротестовала я.

– Тогда выпей еще! Ты слышала? Прекрасная ночь, прекрасный парень – и десять штук на кону! – Наоми подхватила бокал с подноса официанта и сунула мне в руки.

Глава 5

Тот, кто стоял у стены, был молод и хорош собой. Светлые, стильно уложенные волосы, рубашка с комиксным принтом, плюющая на дресс-код, и наверняка отличный парфюм. Я представила свою голову у этого парня на груди, и эта картинка пришлась мне по душе.

– Хорошо! Я попробую! Но не нужно никаких ставок. Я попробую просто потому, что мне скучно. И одиноко. И он классный.

– Ура! – Наоми чуть ли не силой залила в меня еще один бокал.

Брук подкрасила мне губы и поправила волосы.

– Начни с шутки. Всегда начинай с шутки. И представь, что вы давно знакомы, просто не виделись пару дней, – это поможет тебе расслабиться. Попроси его помочь тебе в чем-нибудь, парни обожают ощущать себя всесильными. Не затягивай общение, попытайся уйти ровно через пять минут разговора, максимум десять – это заставит его быстро реагировать. В противном случае ты будешь похожа на прилипалу, а таких не любят…

Советы сыпались на меня, как монеты из игрового автомата после выигрыша.

– Стоп, слишком много всего. Дайте мне один совет, но самый важный.

Брук с Наоми заговорщицки переглянулись.

– Представь, что ты не та Скай, которую могут отшить и которая потом побежит плакать от обиды в свою крохотную норку. Ты теперь другая девушка. У которой папа – нефтяной магнат. И собственный пентхаус с видом на Атлантику. И собственное шоу на тэ-вэ.

– И которая приехала сюда на своей голубой «ламборджини».

– Да, приехала и теперь может закадрить вообще любого как нечего делать.

– Потому что ее бойфренд-рок-звезда оказался козлом, и теперь ей хочется оторваться!

– Все, поняла, поняла! – рассмеялась я. – Я не Скай. Я Кайли Дженнер, звезда реалити-шоу.

Я бросила взгляд через плечо, допила шампанское и сунула Брук пустой бокал.

Я больше не Скай. Я – обновленная, усовершенствованная, лучшая версия себя.

До Парня-Рубашка-С-Комиксами было всего двадцать шагов. Я считала, пока шла. А потом он меня заметил.

– Привет, – ослепительно улыбаюсь я. – Кажется, я заблудилась.

– Привет, – кивает он, возвращая мне улыбку.

– Пытаюсь найти отсюда выход и не могу.

– Тебе нужно туда. – Парень слегка наклоняется вперед, рисуя в воздухе рукой направление, и я невольно придвигаюсь к нему, тоже глядя в сторону выхода. Мне нравится его отзывчивость и прикольный австралийский акцент.

– Ага! Поняла! Спасибо… Это все мамины гены. Она легко могла заблудиться даже в торговом центре, и нам приходилось часами искать выход оттуда! До сих пор терпеть не могу шопинг! – обворожительно улыбаясь, несу я все, что приходит в голову.

– Я тоже его не перевариваю, – подхватывает он нить разговора. – Толпы, шум и на парковке не протолкнуться…

– Прямо как здесь!

– Здесь еще муторнее. Надо делать вид, что тебе весело, – ворчит он.

– Хочешь, устроим побег? – Я отступаю от него на шаг и весело подмигиваю. Пульс подскакивает. Сейчас или получу все, или останусь ни с чем. – Знаю классный тихий бар через дорогу, хочу выпить там кофе на дорожку – и домой, устала. Хочешь кофе? – делаю второй выстрел вслед за первым. Не дам ему уйти.

– А идем, – машет он рукой после секундного размышления.

Bay. Скай. Ты. Это. Сделала.

– Ой, мы же не знакомы! – делано восклицаю я. – Ну, вот, что бы сказала моя мама? Ухожу с вечеринки с парнем, имени которого не знаю!

– Ты права. Не будем волновать маму. Мэтт. – Он выставляет локоть, и я смело беру его под руку. – Так лучше?

– Куда лучше! Скай, – киваю я.

Потом оглядываюсь. Брук и Наоми машут мне, как ненормальные. Бестии!

Мы с Мэттом провели час в баре «Гавана», выпили по чашке латте, потом по стакану мохито. Я была пьяна, голодна, расслаблена и счастлива. Мне казалось, что я парю в метре над землей. Нервы звенели от возбуждения, слова вылетали сами, пальцы касались рукава Мэтта так, как будто они уже не раз затевали эту игру. Собирательный опыт всех поколений женщин моего рода – потайной, глубинный, записанный в генах – вдруг проснулся и дал мне ясное руководство к действию: я обнаружила, что знаю, как смотреть на парня, как к нему прикасаться, как смеяться и что говорить, чтобы ему понравиться. И я делала все это так же естественно, как дышала.

А Мэтт оценил эту легкость.

– Поедем ко мне? – предложил он, когда в стаканах остался только лед да мята.

– Да, – сказала я, опустив глаза.

Простое смущение порой возбуждает сильнее, чем множество смелых, бесстыдных слов. И это тоже было прописано в моей «глубинной памяти».

БУДЬ СОБОЙ. Этот слоган я слышала так же часто, как «Просто сделай это», «Думай иначе», «Освободи себя» – и еще миллион заезженных фраз, которые маркетологи не стесняются повторять, чтобы продать лишнюю пару кроссовок, телефон или средство от прыщей.

Словно это величайшее счастье на земле – быть собой. Но что, если ты обычный, посредственный, скучный, ничем не примечательный человек – такой, как я? Которому нечем гордиться, который никогда не прыгнет выше головы, которому не суждено взять от жизни все? В таком случае обращенный к тебе слоган «будь собой» прозвучит так же тошнотворно, как «тони в своем болоте», «не пытайся быть кем-то», «не делай себя лучше»…

Я не хотела быть собой. Скармливайте кому-то другому подобные дурацкие слоганы. Быть той, которая лучше, сильнее и счастливее, чем оригинальная Скай Полански – быть иной! – таков был мой выбор. Вот почему я восприняла это приключение с энтузиазмом. Вот почему я так хотела походить на Брук и Наоми – гореть ярким пламенем и искрить. Вот почему мне было так легко и весело, когда Мэтт стаскивал с меня платье, а потом усаживал на себя верхом. Когда я пользовалась им с необычайным для молодой девушки бесстыдством. Когда я потом, хихикая, запихивала в свою сумку последний из использованных презервативов – пусть подруги завизжат от восторга и наконец увидят во мне ровню. Я без труда выбралась из невзрачной оболочки Скай Полански – как бабочка вылезает из кокона – и расправила яркие, блестящие крылья.

– Я не живу в Бостоне. И вообще в Штатах. А на днях улетаю домой в Австралию, – сказал Мэтт, переворачивая бекон на сковородке.

Лучше совместно проведенной ночи может быть только совместное утро с чашкой чего-нибудь горячего.

– Жаль, – вздохнула я.

– Скай… – Мэтт вдруг стал задумчивым. – Хочешь поехать со мной?

– Не могу, – покачала головой я. – У меня здесь работа, друзья, я только-только освоилась после переезда. Но от Сиднея до Бостона наверняка ерунда на самолете. Если соскучишься – приезжай!