Товарообмен

Эти трусы ждали на почтительном расстоянии, когда я снова включу установку. Но чего-чего, а храбрости старине Белоу не занимать. Я заметил, что возле стены стоит труба длиной метра три. Я взял ее и направился к выключателю. Но на полпути остановился, сунул трубу в дрожащие руки Меершрафта.

- Держи, - приказал я. - Ткни ее в кнопку, если уж ты такой трус, что боишься подойти ближе.

И я отошел подальше.

Меершрафт включил установку и тоже отошел назад. Дыра тотчас появилась вновь, а таблетки возобновили свое чудесное превращение. Упаковочный агрегат не работал, и золотистые таблетки разлетались по всей комнате.

Бэйли взял трубу и отключил загрузочные бункера. Дыра осталась на месте, но, как только белые таблетки перестали попадать в нее, на транспортере перестали появляться золотистые таблетки.

- Ну вы, два кибернетических осла, как вы все это объясните? - учтиво поинтересовался Бэйли.

Можно многое выдержать, но не все.

- Ах ты, знахарь поганый, жадина и отравитель! - сказал я. - Сейчас ты у меня заработаешь!

Он схватил с верстака гаечный ключ.

- А ну попробуй! - прорычал он.

Меершрафт встал между нами.

- Джентльмены! - взмолился он - Не будем ссориться! Мы не знаем еще, что это за штука. Может быть, это опасно. Может быть, кто-нибудь наблюдает за нами сквозь эту щель, или дыру, или космическую прорубь, или что там это может быть...

Мы все, как один, повернулись и с опаской поглядели на установку. Потом меня осенило. Я порылся в кармане и достал монетку. Я бросил ее на транспортерную ленту и глядел, как она ползла к дыре, где и исчезла.

- Глядите! - закричал Меершрафт.

Монетка появилась на другой стороне дыры, но это была уже не та же самая мелкая монетка. Она была яркая и блестящая, как золотая. Я взял трубу и выключил установку. Когда я снова повернулся, я увидел, что Бэйли разглядывает монету, и выхватил ее у него из рук. В конце концов, это была моя монета.

По весу монета вполне могла быть золотой и была сильно потерта. Я легко прочертил на ней царапину ногтем. На обеих сторонах ее было что-то вроде очертаний головы - вот и все.

- Может быть, это золото? - с надеждой спросил Меершрафт.

- Конечно, золото, - сдавленным голосом произнес Бэйли.

Они жадно уставились на монету.

- По-моему, я уже знаю, что это такое, - сказал я им, радостно потирая руки. - Это товарообмен, друзья. Добрый, старый товарообмен. Не знаю, кто или что находится по ту сторону, но раз это в самом деле золотая монетка, то такой бизнес мне по душе! Что там бусы и зеркала! О такой торговле никакой купец еще не мечтал. Мы имеем дело с племенем ученых дикарей. Включай, Меершрафт, старина. Мы сейчас неплохо заработаем.

- Не слишком-то спешите, - предостерег Бэйли. - Не забудьте, что лавочка моя. - Он достал горсть монет из кармана. - Ладно, - процедил он. - Теперь можно включать.

Жадность заставила его подойти вплотную к транспортеру, где он длинными рядами выложил свои монеты. Меершрафт включил установку, и монеты исчезли в дыре. На другой стороне появилось ровно столько же золотых монет, самых разнообразных. Это не были какие-то необычные монеты, просто очень старые. На некоторых из них виднелись латинские надписи.

Я тоже подсунул мелочь и забрал золото, пока Бэйли разглядывал свою добычу. Меершрафт последовал нашему примеру с такой поспешностью, что на него противно было смотреть. И тут я заметил на верстаке пластмассовый стакан. Я сунул и его на транспортер. Стакан доехал до дыры и исчез там.

- Ты что... - начал было Бэй-ли. - Ах!

С другой стороны дыры к нам двигался кубок в тяжелой золотой оправе, украшенный драгоценными камнями, которые поблескивали хо-лодным светом. Мы кинулись к нему, но на нашем пути встал Бэйли.

- Мое! - закричал он, прижимая кубок к груди. - Мое! Это была моя колба!

Мы не стали с ним спорить, а принялись грузить на транспортер все, что попадало под руку. Началась настоящая золотая лихорадка. Мы рычали друг на друга, дрались за то, что появлялось из дыры. Инструменты, приборы, все запасные детали полетели на транспортер. О том, чьи это вещи, мы и не думали. Из дыры приходили разнообразные странные предметы. Мы хватали их с транспортера, вырывали друг у друга, и у каждого росла груда блистающего богатства. Мы не издали ни одного человеческого звука, только рычали, хрипели и завывали, как звери.

Когда в дыре исчезло все, что не было привинчено к полу или стенам, и многое из привинченного, Бэйли вытащил из кармана горсть банкнотов.

- Вот, - сказал он Меершрафту. - Купи мне тысячу пластмассовых стаканов и разменяй несколько фунтов на медяки.

Потом нахмурился и снова сунул деньги в карман, не дав Меершрафту ответить.

- Я передумал, - сказал он. - Вы можете поднять на ноги всю округу. Я не хочу, чтобы сюда сбежался народ наживаться на своем хламе. Только потому я и разрешаю вам двоим остаться здесь, - добавил он.

Вещь за вещью он перетащил свою добычу в шкаф и закрыл его на замок. Потом он вышел и запер за собой дверь.

- Ну и разгром мы устроили, - заметил Меершрафт, оглядываясь кругом.

Из всего, что было на верстаке, осталось только одно яблоко. К тому же еще надкусанное и тронутое плесенью. Я положил яблоко на транспортер, и мы во все глаза уставились на него, толкаясь, чтобы занять место получше у конца ленты.

Не знаю, чего мы ждали взамен. Думаю, чего-нибудь баснословного. Но вместо этого мы получили какой-то предмет, размером и формой напоминавший дыню. Он вылетел из дыры, пролетел над моим плечом и угодил точно в физиономию бедному Меершрафту. На этот раз предмет был не золотой. Он был голубой снаружи и грязно-серый внутри. Он разбился о голову Меершрафта, издав мягкий, мокрый и даже какой-то липкий звук и испустив запах тухлого сыра.

-Ай! - закричал Меершрафт, обеими руками счищая омерзительную грязь, которая липла, как жирная каша.

- Занятно, - сказал я, имея в виду, что произошло что-то неожиданное, но то, что случилось дальше, было еще более неожиданным, хотя уже вовсе не занятным.

Послышался легкий щелчок - и дыра исчезла.

А вместе с ней исчезло множество других вещей. Исчезли все золотые штучки, которые мы получили в обмен на оборудование, инструменты и запчасти стоимостью в тысячу фунтов с лишним. Исчезла даже золотая монета, которую я спрятал в карман. Пластмассовые коробочки, в которых лежали блестящие золотые таблетки, тоже оказались пусты.

- Меершрафт, старина, - сказал я грустно, - мы погорели.

Меершрафт вытер носовым платком остатки этого омерзительного плода - или что там это было - и поглядел туда, где лежала его доля золота. Потом, охнув, он оттолкнул меня, чтобы посмотреть на мою.

- Что случилось? - спросил он в полном ошеломлении.

- Похоже на то, что мы стали жертвами межпланетного, а может быть, межпространственного надувательства, - сказал я. - Нас надула банда каких-то супермошенников. Теперь мне понятно, почему все это было похоже на золото. Они хотели, чтобы мы брали их барахло и ничего не спрашивали. Чтобы никакие ученые не совали сюда носа. А для этого лучше всего золото. Есть в одном только виде золота что-то такое, от чего в людях выходит наружу все самое худшее, и они превращаются в хватающие автоматы. Как им удалось узнать об этой слабости? Возможно, они знают нас лучше, чем мы сами, а может быть, это общая слабость всех обитателей вселенной...

- Но эта проклятая штука, которой они в меня запустили, была вовсе не золотая! - с обидой заметил Меершрафт.

- Да, - согласился я. - Но к этому времени они уже с нами покончили. Все пропало, осталась только эта вонючая гадость. Держу пари, что все прочие побрякушки были всего-навсего миражем.

- Вот разбойники! - сказал Меершрафт, но без особой злобы. В конце концов, он-то ведь ничего не потерял. Главный потерпевший, наверное, в это время уже несся назад с тысячей пластмассовых ста-канов и, по крайней мере, с двадцатью килограммами медяков. (Ему еще предстояло узнать о том, что меновая ценность этих предметов сильно понизилась.)