Тамерлан

Александр Сегень

Тамерлан

Знак информационной продукции 12+

© Сегень А. Ю., 2012

© ООО «Издательство «Вече», 2012

Об авторе

Александр Юрьевич Сегень родился в Москве 12 апреля 1959 года. В раннем возрасте стал сочинять, но по-настоящему обратился к литературе в возрасте двадцати лет. Поступил в Литературный институт, окончив его, учился здесь же в аспирантуре, занимаясь исторической публицистикой Николая Михайловича Карамзина. Опубликовал его трактат «О древней и новой России».

Александр Сегень – автор романов и повестей на современные темы: «Похоронный марш», «Страшный пассажир», «Тридцать три удовольствия», «Время Ч», «Русский ураган», «Заблудившийся БТР», «Гибель маркёра Кутузова», «Есенин». Под влиянием личного знакомства со Львом Николаевичем Гумилёвым сочинил роман «Евпраксия и рыцарь Христа» и далее не раз обращался к написанию романов, действие которых разворачивается в разные исторические эпохи. Это романы «Древо Жизора», «Тамерлан», «Абуль-Аббас – любимый слон Карла Великого», «Державный. Государь Иван Третий», «Поющий король» о Ричарде Львиное Сердце, «Солнце земли Русской» об Александре Невском, «Поп» о священниках на оккупированной территории в годы Великой Отечественной войны, «Господа и товарищи» о событиях в Москве в октябре-ноябре 1917 года, повесть «Свет светлый» о митрополите Киевском и всея Руси Алексее, святителе и чудотворце Московском. В 2011 году в серии «Жизнь замечательных людей» вышла книга Александра Сегеня «Филарет Московский».

Роман «Державный» был удостоен премии Правительства Москвы, роман «Похоронный марш» – премий имени А. М. Горького и В. М. Шукшина, роман «Русский ураган» – Большой премии Союза писателей России.

Как публицист Сегень постоянно печатает статьи по русской истории и культуре, особое место в его творчестве занимает православная публицистика. За статьи о русской истории и Православии он удостоен премии имени М. А. Булгакова, за статьи о чеченской войне – премии Союза журналистов «Золотой гонг», за роман «Поп» – премии Московской Патриархии «Просвещение через книгу».

В последнее время Александр Сегень обратился и к кинодраматургии. Он написал сценарий фильма на основе собственного романа «Поп». По этому сценарию режиссёр Владимир Хотиненко снял художественный фильм. Написаны сценарии «Патриарх», «Выстрелы в Донском монастыре», «Распахнутые окна». Сценарий фильма «Флавиан», созданный Сегенем на основе книг священника Александра Торика, в 2011 году получил Гран-при Всероссийского конкурса кино для детей и юношества, проходящего в рамках фестиваля «Золотой витязь».

«Похоронный марш» (1988)

«Тридцать три удовольствия» (1994)

«Рыцарь Христа» (1996)

«Древо Жизора» (1996)

«Тамерлан» (1997)

«Державный» (1997)

«Абуль-Аббас – любимый слон Карла Великого» (1998)

«Поющий король» (1998)

«Наши сети» (1999)

«Заблудившийся БТР» (2000)

«Русский ураган» (2002)

«Страшный пассажир» (2003)

«Солнце земли Русской» (2003)

«Время Ч» (2007)

«Поп» (2007)

«Господа и товарищи» (2008)

«Есенин» (2008)

«Филарет Московский» («Московский Златоуст») (2011)

Глава 1. Царь и писарь

– Искренне, искренне ответь мне: правда ли, что ты меня не боишься?

Услышав эти слова, он почувствовал в горле сильный спазм, и ему захотелось бежать куда глаза глядят на своих коротеньких, но крепких детских ножках, и он было рванулся, но правая нога словно окаменела, не двигалась, а поползла по земле… Он застонал, заревел, захлебнулся и – вскочил, разгребая левой рукой паутину сна.

Мирза[1] Искендер, проснувшись при первых стонах спящего повелителя, некоторое время наблюдал за ним при тусклом свете ночной лампы, стараясь подавить в себе глубокое отвращение к этому толстогубому перекошенному липу, изрытому морщинами, поросшему клочковатой бороденкой, кошачьими усами и двумя густыми черными кисточками монгольских бровей. Бесы вновь принялись мучить великого эмира в ночных сновидениях, вот уж которую ночь – сплошные беспокойства.

Лицо еще больше перекосилось, рот оскалился, обнажая почти под корень стершиеся передние зубы и зияющие черные дыры на месте верхних резцов, отчего жуткое впечатление усилилось втрое. Стон вместе со слюной потек из зловонной старческой пасти, нарастая и превращаясь в рев. Наконец, пробуждаясь от кошмара, Тамерлан приподнялся над своим ложем, слепо двигая пред собою здоровой левой рукой, и тогда только мирза Искендер вежливо подхватил эту руку под локоть и громко промолвил:

– Во имя Аллаха, милостивого и милосердого! Да снизойдут покой и благость на душу моего государя!

Эмир замер и разлепил испуганные вежды. Теперь вид у него был жалобный, и чувство сострадания снова вступило в борьбу с отвращением – эта борьба, выбравшая своим полем сердце мирзы Искендера, длилась уже так давно, но до сих пор оставалось неясным, кто станет в ней победителем, жалость или ненависть.

– Проклятье! – выдохнул наконец Тамерлан, полностью осознав, что находится в спальне своего самаркандского дворца.

– Что с вами, хазрет? К вам снова являлся тот черномордый джинн?

– Н-нет…

– Неужто опять синекожая женщина с иззубренным мечом вместо лица?

– Хуже.

– Еще хуже? Что может быть ужаснее женщины, у которой вместо одного из органов тела меч или пила? – Мирза Искендер решил чуть-чуть пошутить, но Тамерлану явно было не до шуток.

– Я увидел себя во сне маленьким мальчиком, – промолвил великий эмир весьма подавленным голосом. – Я шел по пустыне и едва не провалился в дыру. Тогда я сел на ее краю и принялся швырять в нее пригоршни песку. И вдруг из этой дыры я услышал голос, который спросил меня, правда ли, что я нисколько не боюсь. И тут мне сделалось невыносимо страшно… Дай мне глоток айрана[2], мирза.

Искендер, давно уже привыкший совмещать с должностью мирзы обязанности преданного слуги, знал, что сейчас нужно подать именно глоток айрана, причем в маленькой пиале из тонкого китайского фарфора, ведь в последнее время завоеватель мира настраивал себя и своих подданных на скорый поход в Китай.

– Не очень-то холодный, – недовольно пробурчал Тамерлан, утирая губы тыльной стороной ладони. – Как ты думаешь, к чему может присниться такой глупый сон?

– Хм, – задумался мирза. – Хотелось бы уточнить, чего именно испугался великий хазрет – дыры, голоса или самого вопроса?

– Я никого, ничего и никогда не боялся, – нахмурился Тамерлан, приосаниваясь. – Просто у меня разболелась нога. Ступай в эндерун[3] и спроси у биби-ханым, не захочет ли она навестить меня в столь поздний час.

– Едва ли, – вздохнул мирза, представляя себе полный всяческих ритуальных формальностей поход на женскую половину дворца. – Биби-ханым в это время спит так, что даже если ей в ухо протрубить из карная[4], она даже не поморщится.

– Иди! – сердито повторил приказание эмир, но когда мирза Искендер отворил дверь и собирался выйти из спальни, он окликнул его: – Впрочем, ты прав. Не надо. Она и впрямь будет не рада моему зову. Останься.

– Если кто и не спит по ночам в эндеруне, так это маленькая Зумрад, – сказал мирза. – Я могу привести ее.

– Вот еще! – отмахнулся Тамерлан. – Я вообще жалею, что взял ее в жены. Днем она как сонная муха, а ночи напролет плачет горючими слезами. Только и не хватало мне сейчас видеть ее зареванную мордашку.

Он улыбнулся. Он улыбался в редких случаях. Например, когда речь заходила о молоденьких девушках или хороших лошадках, и тогда лицо его ненадолго озаряла улыбка, способная немного ослабить ненависть мирзы Искендера к своему повелителю. Но еще улыбку этого чудовища неизменно вызывали построенные по его приказу башни из человеческих черепов, вид свежеснятой человеческой кожи и в особенности почему-то отрубленные половые органы.

1

Мирза – одновременно секретарь и писарь.

2

Айран – легкий хмельной напиток из перебродившего молока.

3

Эндерун – женская половина дома или дворца.

4

Карнай – длинная труба, издающая громкий, протяжный звук.