Страница 2 из 7
Он не ответил. Стекпул еще не вышел из здания, вероятно, хотел переговорить с директором. Жанет воспользовалась случаем, наклонилась и поцеловала мужа в щеку, понимая при этом, что с его точки зрения жена-призрак уже это сделала. Его реакция снова оказалась необыкновенной.
- Какие зеленые луга, - сказал он, щурясь и глядя на серые стены здания напротив.
- Да, - ответила она. Стекпул торопливо сбежал по ступеням и, извинившись за опоздание, сел за руль. Он слишком резко освободил педаль сцепления, машина дернулась и двинулась. Жанет поняла, почему ее мужа недавно сильно откинуло назад. Сейчас, когда машина действительно ехала, Джек беспомощно откинулся на спинку сиденья. Во время поездки он судорожно держался за ручку двери, поскольку тело его раскачивалось в ритме, не совпадающем с движением машины. Выехав из ворот Института, они сразу оказались среди зелени, в полном расцвете августовского дня.
Его теории.
Вестермарк с трудом приспособился к некоторым законам времени, которое уже не принадлежало ему. Когда машина въехала в аллею и остановилась перед домом (знакомым, и все же словно чужим из-за нестриженой изгороди и отсутствия детей), он оставался на месте целых три с половиной минуты, прежде чем решился открыть дверцу. Выбравшись, он, хмуря лоб, смотрел на щебень под ногами. Такой ли он, как всегда? Блестит ли он? Как будто что-то пробивалось изнутри земли, расцвечивая все вокруг. А может, он сам огражден от остального мира стеклянной пластиной? Нужно выбрать одну из этих двух теорий и жить по законам какой-то из них. Он надеялся доказать, что именно теория проникания света правдива, поскольку согласно ей он вместе с остальными людьми был бы одним из факторов, обеспечивающих функционирование Вселенной. А по теории стеклянной пластины он был бы отрезан не только от всего человечества, но и от всего космоса (за исключением Марса?). Однако слишком рано принимать решение, слишком многое нужно еще обдумать, а точные наблюдения и дедукция, несомненно, подскажут какие-нибудь новые решения. Нельзя ничего решать под воздействием эмоций, нужно сначала успокоиться. Результатом всего этого могут быть совершенно революционные теории.
Он увидел рядом с собой жену, она держалась несколько в стороне, чтобы случайно не произошло болезненного для них обоих столкновения. Вестермарк заставил себя улыбнуться ей через окружающий его поблескивающий туман и сказал:
- Это я, но не собираюсь давать интервью.
Он направился к дому, отметив, что скользкий щебень остается неподвижным под его ногами. Он шевельнется, лишь когда ему позволит это земное время. Вестермарк добавил еще:
- Я очень ценю ваш журнал, но сейчас не хочу давать интервью.
Знаменитый астронавт возвращается домой.
На веранде перед домом они застали какого-томужчину, который с просительной улыбкой на лице дожидался возвращения Вестермарка домой. Не слишком уверенно и в то же время решительно он подошел и вопросительно посмотрел на трех человек, вышедших из машины.
- Простите, капитан Джек Вестермарк?
Тут ему пришлось отойти в сторону, потому что Вестермарк шел прямо на него.
- Я корреспондент отдела психологии газеты "Гардиан". Можно задать вам несколько вопросов?
Мать Вестермарка открыла парадную дверь и стояла в ней, приветливо улыбаясь, одной рукой нервно поправляя волосы. Сын прошел рядом с ней, а журналист проводил его удивленным взглядом.
Жанет, извинясь, заговорила:
- Простите, пожалуйста. Муж вам ответил, но он, действительно, не может сейчас ни с кем разговаривать.
- Когда он успел ответить? До того, как услышал мой вопрос?
- Конечно, нет, но его жизнь идет... простите, я не могу этого объяснить.
- Он живет с опережением времени, верно? Вы не могли бы сказать несколько слов о том, как чувствуете себя сейчас, когда прошел первый шок?
- Извините, в другой раз.
Жанет проскользнула мимо него, а когда входила в дом вслед за мужем, услышала, что Стекпул говорит:
- Так сложилось, что я читаю "Гардиан", поэтому могу вам помочь. Институт поручил мне опеку капитана Вестермарка. Мое имя - Климент Стекпул, возможно, вы знаете мою книгу "Постоянные связи между людьми". Прошу вас не писать, что Вестермарк живет с опережением времени - это совершенно неверное определение. Вместо этого можете указать, что некоторые его психические и физиологические процессы каким-то образом передвинуты во времени...
- Осел, - буркнула Жанет и прошла внутрь.
Разговоры, висящие в воздухе во время долгого ужина. За ужином в тот вечер было несколько неловких минут, несмотря на то, что Жанет и ее свекрови удалось ввести настрой меланхолической невозмутимости: они поставили на стол два скандинавских подсвечника - память об отпуске, проведенном в Копенгагене, - и удивили обоих мужчин набором веселых и разноцветных закусок. "Наш разговор тоже напоминает закуски, подумала Жанет, - соблазнительные, отдельные обрывки фраз, не успокаивающие голода".
Старшая миссис Вестермарк не научилась еще разговаривать с сыном и обращалась только к Жанет, хотя часто смотрела в его сторону.
- Как там дети? - спросил он ее.
Понимая, как долго ему пришлось ждать ее ответа, она потеряла голову, ответила что-то невпопад и уронила нож.
Жанет, желая разрядить напряженность, мысленно готовила какое-нибудь замечание о директоре Института Психики, когда Вестермарк сказал:
- В таком случае он одинаково заботлив и начитан. Это редкость у людей подобного рода и весьма похвально. Мне показалось, наверное, как и тебе, Жанет, что он интересуется не только собственной карьерой, но и ходом исследований. Можно даже сказать, что его можно любить. Впрочем, вы знаете его лучше, - обратился он к Стекпулу. - Что вы о нем думаете?
Катая шарики из хлеба, чтобы скрыть замешательство от того, что не знает, о ком идет речь, Стекпул ответил:
- Не знаю, мне трудно сказать что-либо. - Он пытался выиграть время, делая вид, что вовсе не смотрит на часы.
- Директор был очень мил, правда, Джек? - сказала Жанет, помогая Стекпулу.
- Да, он производит впечатление неплохого игрока, - тон Вестермарка указывал на то, что он согласен с чем-то еще не сказанным.
- Ах, он! - воскликнул Стекпул. - Да, пожалуй, это хороший человек.
- Он процитировал Шекспира и заботливо сообщил мне, откуда взята эта цитата, - сказала Жанет.
- Нет, спасибо, мама, - вставил Вестермарк.
- Я нечасто общаюсь с ним, - продолжал Стекпул, - но раза два мы вместе играли в крикет. Он неплохой игрок.
- В самом деле? - воскликнул Вестермарк.
Все замолчали. Мать Джека беспомощно огляделась, встретила стеклянный взгляд сына и сказала, чтобы хоть что-то сказать:
- Возьми еще соуса, Джек. - Потом вспомнила, что уже получила ответ, снова чуть не выронила нож и в конце концов вообще перестала есть.
- Я сам вратарь, - сообщил Стекпул.
Это прозвучало, как удар пневматического молота, после чего вновь воцарилась тишина. Не получив ответа, он упорно продолжал, расписывая преимущества крикета. Жанет сидела, наблюдая за ним, слегка удивленная тем, что восхищается Стекпулом, и гадая, почему, собственно, это ее удивляет. Потом она вспомнила, что решила его не любить, и тут же изменила свое решение. Разве он не на их стороне? Даже его сильные волосатые руки стали терпимее, когда она представила, как они держат клюшку для крикета, готовясь отбить мяч... Закрыв глаза, она постаралась сосредоточиться на том, что говорит Стекпул.
Игрок.
Позднее она встретила Стекпула на втором этаже: он курил, а она несла подушки. Мужчина преградил ей путь.
- Я могу чем-то помочь, Жанет?
- Я просто стелю себе постель.
- Ты не спишь с мужем?
- Он хочет остаться один на несколько ночей. Пока я буду спать в детской.
- Тогда разреши мне отнести эти подушки. И пожалуйста, называй меня по имени - Клем. Все друзья зовут меня так.
Она пыталась быть милой, слегка расслабиться, вспомнить, что Джек не прогоняет ее из спальни навсегда, но когда сказала: