Ты не она

— И пойду, потому что твоя милая сестрица с меня шкуру сдерёт, если я тебя сегодня в человека не превращу.

— Передай ей, чтобы она катилась ко всем чертям собачьим со своей заботой.

— Сам ей это при встрече и сообщишь. А сейчас живо отправляйся в душ.

— Чего ты ко мне пристал? Изверг! Дай поспать.

— Да как же я тебе дам поспать, когда нам пора сваливать с квартиры.

— С какой такой радости? И вообще, тебе надо, ты и иди.

— Мне-то как раз не обязательно. А тебе надо позарез!

— Мне? Зачем?

— А затем, что Нинка грозилась заявиться сюда. Более того, прихватит с собой подругу свою Тоню. Ты её помнишь?

— Ещё бы! Более прилипчивую девку и представить невозможно.

— Это точно! Так что ты аккуратней в её обществе. Шаг в сторону кровати и однозначно окажешься в зале регистрации актов гражданского состояния.

— Где?

— В Караганде! Не тупи, Вадим. В ЗАГСе. Где ж ещё?

— Нет. Я туда не хочу. По крайней мере, не с ней.

— Об этом и речь! Живо просыпайся и в душ! Нинка с подругой явятся после обеда.

— А сейчас сколько?

— Половина одиннадцатого.

— О, так у нас еще уйма времени.

— Да куда там! Едва хватит на душ. Вставай, Вадим!

— Вот зараза, пристал. Ладно, сейчас встаю.

Вадим медленно встал. И матерясь, побрёл в сторону ванной комнаты. Но прошло буквально полминуты, как он вернулся и рухнул на диван.

— Едрить! Ты чего делаешь?

— Отстань, Ник. Никуда я не пойду. Это моя квартира. Хочу-сплю, хочу-пью. У меня до 14-го законные выходные. Так что никакая сестрица не станет причиной моего похода в душ. Тем более, что после ухода… Как их звали?

— Тёмненькая Вика, а твою я не запомнил, как звали. — Никита подошёл к столику, поднял листок, лежавший на нём, и стал изучать оставленные девушками телефонные номера — Вероника. Её звали Вероника.

— Точно, — Вадим отобрал у Никиты листок, не глядя сжал его, кинул в пепельницу и поджог зажигалкой. Листок загорелся и спустя несколько секунд пламя его полностью поглотило. — Так что в душ я сегодня ночью уже ходил.

— И всё же, Вадим, тебе нужно привести себя в порядок.

— Обойдутся! И так сгожусь.

— В таком случае, прости, но я тебя покидаю!

Никита поднялся с кресла и стал активно собирать свою одежду с пола и одеваться. Натянул свитер, подобрал второй носок.

— Встреча с твоей велико-разумной сестрицей, Вадим, мне никаким боком не улыбается. Быть виновником твоего состояния, я не хочу. А увидев меня в твоей квартире, Нинка не задумываясь, обвинит меня во всех смертных грехах. И в том, что я тебя спаиваю, и в том, что личным аморальным примером беспутной жизни сбиваю с пути истинного такого хорошего парня, как ты. Всё, друг, прости, прощай!

— Вечером тебя ждать?

— Если будешь без сестрицы, звони, приеду. Кстати, хочу тебе напомнить, мы планировали сегодня ночное заведение под названием «Трясина» посетить. Помнишь?

— Конечно! Тех жгучих брюнеток у барной стойки, которые хвастались, что работают в «Трясине», забыть сложно. Тем более, они нам обещали незабываемое зрелище. Я всё помню.

— Значит, идём?

— Я ж сказал, конечно.

— Отлично. Только, ты давай тут без меня на спиртное не налегай. Чтоб к вечеру «Oblico Morale» было на достойном уровне.

— Я постараюсь.

— Постарайся. И ещё, сестру свою всё же впусти в квартиру. И не нервируй её. Она у тебя хоть и мелкая, но напакостить может по-крупному.

— Ты что, её боишься?

— Признаюсь, да.

— Напрасно. Ничто не заставит меня ни одной бабе подчиниться. Пусть это будет хоть кто. Тем более, моя сестрица.

— Хоть кто? — удивился Никита, — Мне кажется, ты не совсем честен.

— Ты о чём это?

— Да о той истории, что приключилась в канун Нового года… Об Алисе и всём, что с ней связано.

— А что с ней связано? Ничего такого не произошло.

— Мне-то можешь не врать. Я-то первого января по твоей роже всё про вас понял.

— И что ты понял?

— Да зацепила она тебя мощно. Уже почти две недели прошло, а ты о той ночи мне ничего не рассказываешь. Да ещё и в грубой форме запретил к Алисе на пушечный выстрел приближаться. И даже на произношение её имени наложил запрет.

— А ты, я вижу, весь такой послушный? — озлобился Вадим и раздражённо потянулся за сигаретами, чтобы закурить, лёжа прямо в постели.

— Я-то надеялся, ты остынешь и сам всё расскажешь. А ты нет. Молчишь, как партизан. И даже вскользь не упоминаешь о той ночи. Даже когда пьян в хлам, говоришь о чём угодно, только не об Алисе.

— О женщинах я вообще трёп не люблю.

— Врать не надо. О жгучих брюнетках из «Трясины» ты готов говорить, а об Алисе — нет.

— Да что ты всё, Алиса, да Алиса! Заладил, как попугай! Что тебя интересует? Было у меня что или нет? Ну было! Что с того? Тебе-то что за радость в подобных делах ковыряться?

— Подожди! У нас был уговор. Подкатываешь ты, если у тебя срывается, право хода переходит ко мне. Был такой уговор? Был! Но ты о нём забыл! Или нарочно делаешь вид, что ничего не помнишь. И теперь, если ты к Алисе больше не питаешь былой симпатии, то я со своей стороны не вижу препятствия в твоём лице!

Никита сделал шаг на выход из комнаты. Вадим вскочил с дивана и встал преградой у двери.

— Стой! Ты куда?

— Не понял, — удивился Никита, — Как куда? Домой. Я ж говорю, сестра твоя сейчас придет. Да ещё и не одна, а с подругой. А я ни первую, ни вторую видеть сейчас не хочу. Поэтому ухожу.

— Ты точно только домой идёшь?

— А куда ж ещё? — но внезапно Никита сопоставил предыдущий разговор про Алису, и на его губах появилась довольная улыбочка. — Подожди… а ты подумал, что я к Алисе пошёл?

- Ничего я не думал!

— Думал, — погрозил пальцем Никита, как бы говоря: «не надо лгать». — Ещё как думал. От этого и вскочил с дивана, как ошпаренный. Что, и теперь будешь мне в уши заливать, что Алиса всего лишь малозначащий эпизод?

Вадим обтёр лицо руками, глубоко вздохнул и посмотрел на выжидающего Никиту.

— И всё же, Ник, ты к ней не ходи. Как друга прошу. Как брата.

Удивился Никита, услышав просьбу. Удивился и машинально сделал шаг назад, чтобы присесть в кресло.

— Но только и ты тогда будь откровенен со мной. И расскажи, что у вас произошло? Почему уже почти две недели я тебя трезвым не могу застать.

Вадим сел на диван. Никита молча ждал. Прошла минута. Другая. Вадим вновь закурил. И не поднимая глаза на друга, тихо заговорил:

— Алиса… она ведь не просто Алиса. Она — Алиса Юрьевна Аксёнова.

— И? Что в этом такого? У каждого есть и отчество, и фамилия.

— Ты не понял. Она дочь Юрия Викторовича Аксёнова. Зам. начальника регионального отделения Центробанка.

— Ух ты…

— Это если очень культурно. А вообще, когда до меня дошло, кто такая Алиса, я высказался куда грубее. Благо, Алисы на тот момент уже не было рядом, и мой комментарий она не услышала.

— Да, уж. Хорошего мало. Такая девочка для простых смертных недосягаема. Её папаша в миг лишит и работы, и вообще любой перспективы трудоустроится в крае по профилю, если узнает, что ты с её дочкой обошелся не должным образом.

— Во-первых, в этом плане за мной греха нет. У нас с Алисой было всё по взаимному согласию. А во-вторых, меня даже не столько наличие у Алисы могущественного папаши огорчило, сколько общество некоего Леонида. Я с ним в новогоднюю ночь столкнулся в квартире Алисы. Она его, правда, выпроводила, но по его взгляду было ясно, он вернётся… Он, то ли бывший, то ли жених временно отстранённый от этой должности. Я забил номер его автомобиля в нашу базу данных и мне открылись новые подробности жизни Алисы. Этот Леонид, сын влиятельного банкира города. Семьи Алисы и Леонида коммерчески связанны общими проектами. Но об этом я узнал совсем недавно. Когда сделал другой запрос, так скажем, в базу данных неофициальной информации. Информации, о которой не трубят в СМИ.

— И что, этот Леонид просто ушёл, когда увидел тебя в квартире Алисы?