Страница 41 из 56
— Каждый раз, как только ты откроешь рот, чтобы соврать мне, я буду наказывать тебя, — холодно заявляет Лидия. — Итак, что ты еще собирался мне сказать?
— Доказательство… моей невиновности… находится у меня дома… в моем письменном столе…
Третий электрический разряд. У Бенуа уже нет сил даже на то, чтобы вскрикнуть. Проходит довольно много времени, прежде чем к нему возвращается дар речи. Но Лидия, похоже, никуда не спешит.
— Я все узнаю, Бен… Все. И я научу тебя говорить правду.
— Я… не убивал твою сестру…
Четвертый электрический разряд. Бенуа еще больше сползает вниз и виснет на руке, пристегнутой к решетке. Лидия наклоняется и смотрит ему в лицо. Он как будто без сознания.
— Ты меня слышишь, Бен?
Бенуа ничего не отвечает.
— Теперь ты перестанешь мне врать, не так ли?
До ее ушей доносятся два еле различимых слова: «Не убивал».
— А ты, я гляжу, упрямый…
Пятый электрический разряд — и Бенуа полностью теряет сознание.
Лидия ждет. Она ждет довольно долго, но Бенуа так и не приходит в себя.
Лидия вспоминает, что на коробке, в которой продавался электрошокер, было написано: «Несмертельное оборонительное оружие».
У Гаэль прямо-таки железные нервы. Фабр и Фасани с самого утра допрашивают ее, используя все свои следовательские таланты, но пока ничего не добились.
Молодая женщина категорически отказывается признаваться в том, на что она потратила три тысячи евро. Она даже не пытается что-нибудь придумать и просто ничего не отвечает.
Наконец мадам Лоран отводят в камеру для временно задержанных, однако по прошествии часа ее опять вызывают в комнату для допросов. На этот раз туда вслед за ней заходят не Фабр и Фасани — мучители, уже ставшие ей ненавистными. К ее удивлению, в дверях погруженной в зловещий полумрак комнаты появляется Эрик Торез.
Гаэль бросается ему навстречу и в отчаянии прижимается к его груди. Она надеется, что он станет ее спасителем.
Лейтенант молча гладит Гаэль ладонью по голове, пытаясь утешить.
— Ты вытащишь меня отсюда? — хнычет женщина.
Эрик аккуратно отстраняет Гаэль от себя, а затем усаживает ее на стул.
— Гаэль… Они подозревают тебя в том, что ты заплатила кому-то, чтобы он убил Бенуа…
— Я знаю! Но это же просто смешно! Ты ведь им не веришь, правда?
— Нет, не верю… Я не верю, что ты на такое способна. Но тебе в данном случае необходимо объяснить, куда ты подевала те три тысячи евро. И если это можно будет проверить, тебя отпустят.
Гаэль снова погружается в молчание.
— Почему ты не хочешь рассказать нам об этом, а? — спрашивает ее Эрик тихим голосом.
Гаэль бросает на него гневный взгляд.
— Они прислали тебя, чтобы ты выполнил для них грязную работу?! Ведь так? А тебе не кажется, что вам всем лучше заняться поисками Бена?
Эрик опускает глаза.
— Я подчиняюсь приказам, — объясняет он. — Тебе необходимо рассказать, на что ты потратила эти деньги…
— Нет. Это мое личное дело.
— Гаэль, будь благоразумной, прошу тебя…
— Иди к черту! Если ты считаешь, что я могла убить Бенуа, то ты, значит, на их стороне!
— Успокойся, — просит Эрик уже более твердым голосом. — Мне вполне понятна их логика. Они ведь тебя толком не знают, и им стало известно…
— Что Бенуа наставлял мне рога, да?
Эрик качает головой.
— А тебе? Тебе об этом было известно? — Гаэль впивается в Эрика взглядом.
Эрик, ничего не отвечая, вздыхает.
— Тебе об этом было известно?.. Отвечай!
— Ну, я… скажем так… знал Бенуа довольно хорошо… В общем, он… Да, я знал о его шалостях…
— Потому что он хвастал о них у себя на работе? Ты это имеешь в виду?
— Нет… Просто мы с ним — близкие друзья. И он иногда изливал мне душу.
Гаэль встает и становится лицом к Эрику.
— Ну и о чем мой муж с тобой откровенничал? — бормочет она срывающимся голосом. — О чем-то вроде того, что «она симпатичная, ты мог бы попытаться к ней подкатить…» Да, Эрик?
Потупившись, он смотрит на носки своих ботинок, затем — на дверь. У него вдруг возникает огромное желание убежать отсюда.
— А что он рассказывал тебе про меня?
— Он тебя любит, Гаэль… Он не раз говорил мне об этом. Когда я напоминал Бену, что он ведет себя по отношению к тебе не очень хорошо, он отвечал, что любит жену больше всех на свете!
— Почему ты говоришь о нем в прошедшем времени? Почему ты думаешь, что я его убила?
— Я так не думаю, — отвечает Эрик, — но я допускаю, что другие вполне могут так думать. Особенно в связи с этими тремя тысячами евро…
— Эти деньги — мои собственные, — заявляет Гаэль. — И я не обязана отчитываться за них перед подчиненными своего мужа… Отведите меня в камеру, лейтенант.
Бенуа требуется немало времени на то, чтобы вернуться в мир живых.
Лидии надоедает ждать, и она решает немного помочь ему. Подойдя к умывальнику, она сводит ладони ковшиком, набирает в них воду и затем разбрызгивает ее, стараясь попасть в лицо Бенуа… Наконец его веки медленно приподнимаются, но затем он снова закрывает глаза. Лидия начинает злиться.
— Ку-ку, Бен…
Бенуа, еще толком не придя в себя, слышит этот ненавистный голос. После кошмарных видений, терзавших его, когда он пребывал в состоянии забытья, действительность обрушивается на него с отнюдь не меньшей жестокостью. Его снова ждет бич, от которого невозможно спастись.
Бенуа, приоткрыв глаза, видит, что Лидия находится в «клетке», а раз так, то он, конечно же, пристегнут наручниками к решетке.
— Ну и как ты себя чувствуешь?.. Выглядишь ты, откровенно говоря, не очень… Столько электричества — и как это ты не сгорел?!
Очень смешно… Она, наверное, считает себя остроумной.
Бенуа находит для своего тела более удобное положение и прислоняется правым — уже почти парализованным — плечом к решетке. Ему сейчас хочется только одного — закрыть глаза. Он предпочел бы вернуться к кошмарным снам, лишь бы только не видеть эту женщину. Он чувствует, что дрожит от холода, и, взглянув на себя, замечает, что его рубашка расстегнута.
— Я воспользовалась твоим сном, чтобы поправить на тебе повязку, — усмехнувшись, поясняет Лидия.
Бенуа открывает рот и неожиданно для себя обнаруживает, что не может произнести ни одного слова. Даже ни одного звука. Он изо всех сил напрягается.
— Скорее… ты… воспользовалась моим сном… чтобы… меня… потискать…
Лидия разражается смехом.
— Не переживай, Бен, я тебя не насиловала… В отличие от тебя я не насилую людей. Тем более подростков…
Как она может так легко перескакивать с ненависти на смех?
Бенуа вспоминает о своей последней надежде на спасение.
— Ты… подумала… над моими словами, Лидия?
— Я? Нет, я ни о чем не думала. Я просто смотрела, как ты спишь…
— Я не спал, я был в бессознательном состоянии…
— А какая разница? Ты в любом состоянии очень милый…
— Я уверен, Лидия, что ты — женщина с незаурядным умом…
— Продолжай! — восклицает она. — Я обожаю, когда мне льстят!
— Я и в самом деле так думаю. Выдающиеся преступники обычно очень умны. Я понял это, работая в полиции…
— Ты забываешь, что единственный преступник среди нас двоих — это ты!
— Нет. Я никого не убивал. И ты в глубине души сама это знаешь…
— Хочешь еще немного пообщаться с электрошокером, Бен?
— Можешь делать со мной… что угодно, но… но ничего другого ты от меня не услышишь, Лидия… Ничего другого, потому что я говорю правду… В общем, решай сама… Или ты погубишь невинного человека, или ты поступишь так, как тебе подсказывает здравый смысл.
Ее глаза сердито сощуриваются. Бенуа думает, что она сейчас снова возьмется за электрошокер. Однако Лидия вдруг почему-то расплывается в улыбке. У Бенуа мелькает мысль, что его, наверное, ждет нечто действительно ужасное… Лидия выходит из «клетки», закрывает дверь на замок, кладет ключи в карман и присаживается на корточки как раз за спиной Бенуа.