Страница 3 из 79
Вопрос был не шуточный, собравшиеся тут это осознавали. Ведь Владимир Святославович, по всем сведениям и косвенным признакам, отнюдь не оставил свою идею заручиться поддержкой Византии. Более того, это была очень серьезная карта из имеющихся у него на руках.
— Самое крайнее по весне пожалуют. А если поспешат, то и зимой. Только мне сомнительно, — покривился Бешеный. — В Византии любят долго думать, медленно решать.
— Это лишь первая часть. А вторая…
— Тут даже гадать нечего, Мрачный. Привезут наметки договора меж Русью и Византией, а то и сам договор в нескольких видах. Или… Есть и еще одно сильное средство. Кровь!
— Не поняла, — вскинулась Змеяка. — Чья кровь?
— Родственная. Мы с Мрачным намедни разговаривали, он и подумал, книги греческие и ромейские полистав, любопытную мысль. Да что я то пересказывать буду, пусть он всем нам и скажет.
Сдал меня Гуннар, причем с потрохами. А ведь это и не мысль была, скорее вариация на тему известного мне из официальной истории и возможных вариантов в свете произошедшего уже тут, после моего попадания. И сейчас придется ее излагать уже перед всеми тут находящимися. Эх, сыроватая еще теория, до конца не продуманная. Ладно, понеслась.
— Любые договоренности между странами можно нарушить, что часто и случается. Зато есть средство, которое не то чтобы делает договор нерушимым, но позволяет существенно его укрепить. При его использовании семьи правителей становятся родственными.
— У Владимира жена Рогнеда Полоцкая и несколько признанных наложниц, — проворчал Магнус. — А византийский базилевс не захочет отдавать кого-то из своих родственниц второй жженой или вообще наложницей. И гордость не позволит, и их христианская вера.
— Верно говоришь и про Владимира, и про мысли ромейского базилевса. Беда в том, что одно и виду упускаешь, — нерадостно усмехнулся я. — Смена Владимиром веры на христианскую сделает его жену незаконной. Тут или заново по их обрядам свадьбу играть, причем жених и невеста оба должны быть крещеными, или… Вот посуди сам, зачем Владимиру тогда Рогнеда, которая ненавидит его до глубины души?
Вокруг повисло гробовое молчание. Мысли, которые витали в воздухе, определенно являлись не самыми радужными. Тут люди собрались умные, многих иллюзий давно лишившиеся. Понимали, что Рогнеда для Владимира и особенно Добрыни если и не исчерпала свою полезность, то близка к этому.
Я же знал и другое. В прежнем варианте истории Владимир именно что женился на сестре базилевса Василия Болгаробойцы Анне, разведясь с Рогнедой и сослав тут обратно в Полоцк вместе с сыном Изяславом. Правда под очень плотный надзор, что неудивительно после попытки его прикончить. Но тогда и сейчас — две большие разницы. Тогда она не представляла уже угрозы. Сейчас же… Трон под Красносолнечным нашим начал поскрипывать, поэтому он, с подачи Добрыни, родственника своего и наставника, может пойти на более жесткие меры.
Первым решился нарушить тишину Гуннар. И не с общими словами. а с вполне конкретными, к делу прямое отношение имеющими:
— Если все так, недолго Рогнеде жить осталось. Вскорости после того, как договор с ромеями заключен будет, сгинет наследница покойного князя Полоцкого Рогволда.
— Почему так? — усомнилась Змейка. — Хотел бы избавиться, мог сделать это и раньше. Так ведь до сего дня жива, хоть и под строгим надзором, и мужа своего за дело ненавидит, и бежать пытается.
Бешеный промолчал, как и я с Олегом. Все потому, что тут наиболее весомо мог возразить Магнус со своим статусом жреца. Что он и сделал.
— До его желания связать себя договорами с Византией мнение жрецов имело для него значение. Он опасался утратить поддержку. Сейчас все изменилось, мы для него враги, пусть это и скрывается. Я согласен с Гуннаром — Рогнеда долго не проживет. А может и ее старший сын, Изяслав. Сам Владимир навряд ли помыслит про последнее, а вот Добрыня может.
— Но…
— Насчет старшего сына Рогнеды клинком по воде начертано, — я накрыл ладонь Змейки своей, слегка сжав. Так она немного успокаивалась, по опыту знаю. — А вот сама Рогнеда живой для него опасна. Куда, как ты думаешь, они кинется, освободившись от ненавистного муженька?
— Полоцк!
— А там еще есть те, кто помнит Рогволда. И ярлы, которые из-за последних событий недовольны князем Киевским. Ну так что, отпустит ли Владимир Рогнеду, станет ли подвергать опасности частицу своей власти, на сей раз над Полоцком?
Вопрос был риторическим, ответа не него не требовалось. Зато во весь рост поднималась проблема, решать которую нам было не то что необходимо, но желательно. И озвучить ее, к моему удивлению, решил наш казначей, Олег Камень. Уже давно отложив в сторону листы пергамента, он откашлялся, прочищая горло, и тихо проговорил:
— Я сейчас не просто как варяг говорю и побратим… Хотя по чести надо это непотребство остановить еще до попытки его свершения, то так. Рогнеда полезна Владимиру и Добрыне мертвой, а нам живой. Думайте, а я свое слово сказал. А казны у нас на многое хватит, даже если не рассчитывать на добычу с франкского набега, которую вот-вот привезут. Прости, Мрачный, но дары гостей, на твоей с Роксаной свадьбе- это такой праздник для казны был, что мне его долго не забыть.
Змейка пробормотала что-то относительно этих самых даров. Так мной толком и не расслышанное. Однако помню, что большинство подарков, хоть и весьма ценных, оставило девушку равнодушным. Но их пользу для нас она признавала. Равно как и я.
Что же до слов Олега, то они были как бальзам по сердцу! Если один из побратимов проявляет интерес к использованию нынешней жены Владимира Святославовича в наших целях, то глупо не воспользоваться инициативой. Да и по человечески жалко Рогнеду. Жить с тем, кто тебя изнасиловал, убил родителей… Ад на земле, больше и сказать нечего. Хотя сложно будет дельный план придумать, это я чую. Для начала же надо одобрить выдвинутую Олегом идею.
— Поддерживаю сказанное тобой, брат. И для чести нашей это будет, да и польза очевидна. Только не приступать же нам к Киеву с требованием выдать Рогнеду Рогволдовну. Посмеются над нами и правильно сделают.
Друзья заулыбались, понимая юмор ситуации. Зато никакого отторжения самой идеи у них на лицах не возникло, что уже само по себе было добрым знаком. Следовательно, ситуацию следовало прокачивать всерьез, уже сейчас создавая первые наброски плана. Того, который вскоре предстоит реализовывать.
— Дельные придумки у кого есть? — с ходу поинтересовался я. — Или хотя бы подступы к людям в Киеве, что способны обсказать нам творящееся вокруг княгини?
— Владимир давно уже отдал поручения своим людям оградить жену почт от всего общения с миром за пределами дворца. А Доброга привык хорошо выполнять порученное, — с кислой миной на лице произнес Гуннар. — Верных княгине людей внутри дворца очень мало. Лишь ее личные слуги и несколько охранников.
— И все? Верится с трудом. Как я слышал, она женщина деятельная, с норовом, не привыкла сидеть, сложа руки.
— Верно, Мрачный. Она могла заручиться поддержкой кого-то из слуг, охранников, может и из дружины своего мужа. Но как то вызнать? Доброга лютует, при малейшем подозрении на связь с нами или другими вольными ярлами головы летят с плеч. Сейчас и звон золота не может помочь заиметь видоков внутри дворцовых стен. Боятся.
Ну, на легкий путь я и не рассчитывал. Надо искать обходные дорожки, не столь очевидные для главы Тайной Стражи и его подручных. Понять, кто имеет доступ к княгине и на кого мы можем рассчитывать как на надежного курьера. Дальние родичи? Смешно, семья полоцкого князя Рогволда была вырезана, что же до побратимов и просто друзей, что остались живы и относительно влиятельны… Их и на выстрел к Рогнеде не подпустят! Доброга лис хитрый, жизнью умудренный, его на такое не поймать.
Вот оно! Есть еще те, кто хоть и не без труда, но могут добиться встречи с княгиней. Такой встречи, на которой получится поговорить на серьезную, интересующую нас и ее тему.