Страница 59 из 83
“Алголю” теперь оставалось лишь набрать один недостающий процент до скорости света.
В машинной централи “Корма-1” перед пультом управления сидел Боб Лефле. Осторожными движениями руки он перевел главный переключатель на последнее деление. Глубокий грохот двигателя усилился и перешел в звенящий рев, закладывающий уши. Реакторы обоих силовых установок работали в режиме максимальной отдачи мощности, чтобы разогнать поток мезонов до требуемой скорости. Больше тридцати процентов мощности расходовались на плоские магнитные поля внутри сверхтяжелого каталитического термоядерного двигателя, в котором мезоны изотопной смеси водорода, состоящей из дейтерия и трития, вступали в реакцию. Образовавшиеся в результате этого свободные газовые массы поступали в дюзы из энергетических полей и из них рвался поток частиц, обладавших скоростью света.
Лефле озабоченно смотрел на экраны в шкалы, соединенные с индукционной установкой, которая значительно усилила мощность потребляющейся энергии, необходимой для линейного ускорения.
“Алголь” все еще мчался в световой области. Потрескивание внешней оболочки показывало, что он достиг нужной скорости.
Лефле передал короткое сообщение из централи в электронный мозг.
— Оценка принята, — сказал Киленио в интерком. Его слова донеслись из наушников радиоустановки, которые только и могли позволить понять сказанное в адском шуме.
Второй навигатор переключил информацию, выданную мозгом, на экран сопоставления, на котором ярко светилась цель их полета — Дзета Персея. Данные, изложенные мозгом, медленно слились с данными автоматического курсографа, которые видел давно уже рассчитанные данные.
Когда вспыхнула красная лампочка подтверждения, стало совершенно ясно, что корабль мчится точно по предписанному курсу, который не может измениться и в гиперпространстве. Ошибка могла присутствовать только в данных оценки расстояния, что вело за собой более длительное пребывание в гиперпространстве.
Киленио убрал расчеты с контрольного экрана. Так как “Алголь” был кораблем с устаревшим электронным оборудованием, Лефле и Пайперс, находящиеся в машинном отделении, должны были вручную перевести данные, сообщенные по интеркому, в автоматику структурного конвертера. На новых кораблях это происходило автоматически, так что практически исключало вероятность ошибки.
— Скорость должна превосходить скорость света в три миллиона раз, — донеслось из централи. Это была приблизительная оценка позитронного мозга.
Лефле снова произвел переключение. Его распоряжения поступали в централь управления силовой установкой, где перед главным переключателем сидел слегка побледневший Фискус.
— Есть три миллиона Оценка мощности реактора три, запятая, пять–один–четыре–восемь–девять Подтверждение.
Фискус непослушными губами подтвердил это. Пальцы его порхали по клавишам управления вспомогательным электронным оборудованием. Энергия, производимая реактором, поступала в аккумуляторы машины, которая одна только, благодаря тому, что была неорганической, была способна поддерживать в гиперпространстве функционирование оборудования корабля.
— Централь, окончательная оценка времени при превышении скорости света в три миллиона раз, при расстоянии четыреста шестьдесят световых лет составляет один, запятая, два–четыре–пять–восемь, семь часа по бортовому времени, ускорение в секундах один, запятая, три–шесть–три–пять. Включение.
Лефле реагировал на это как машина. Он прекрасно сознавал, что даже ошибка в одну десятую могли привести к катастрофе.
Фискусу отдавались все новые и новые распоряжения, а тот вводил эти распоряжения в электронный мозг переключателя реактора.
“Алголь” был готов к прыжку через гиперпространство, в котором новейшие экспериментальные исследовательские корабли превышали скорость света в восемьдесят пять миллионов раз. И еще ничем не была установлена граница скорости в этом полностью измененном континууме пространства-времени.
— Передача закончена. База конвертера переключена на прием импульсов.
Лефле аккуратно и тщательно выполнял приказы, отдаваемые по интеркому. Киленио еще никогда не ошибался в своих расчетах.
Прежде чем произвести решающее переключение, которое должно было задействовать механизмы на полную мощность, он еще раз посмотрел на показания приборов, которые изменились бы в результате манипуляций Фискуса, если бы те не были предупреждены.
По-видимому, на сей раз не произошло ничего плохого. Все показания точно соответствовали расчетам. Несмотря на это, Лефле поспешно сказал в микрофон:
— Боулдер, работайте точнее, ясно? Вы должны только настроить мозг реактора в соответствии с количеством энергии, потребляемой конвертером. Внимание, автоматика конвертера включена.
Лефле опустил вниз рычаг с тремя предохранителями. В то же мгновение автоматика в кормовой части корабля взяла на себя управление всей мощностью, которую в нормальном пространстве не мог использовать ни один человек без риска погибнуть. По соображениям безопасности так был устроен каждый корабль, летящий со скоростью больше световой, так как реакции человека в этом случае было далеко недостаточно, а его чувства могли отказать. Только автоматика могла “накапливать” регулярные данные и действовать в соответствии с ними.
По всему кораблю задребезжали сигналы. Двадцать семь человек опустились в мягкие кресла. Только двадцать восьмой поступил не так, как все.
Пока звучал первый звонок, пальцы Фискуса с невероятной скоростью порхали по клавишам и мозг реактора получил совсем другие данные.
Потребовалось всего лишь три с половиной секунды, чтобы данные были зафиксированы, однако, даже этого времени было достаточно, чтобы Лефле все понял.
Он в ужасе уставился на показания своих приборов. Потом в панике закричал:
— Боулдер, вы сошли с ума! Вы ввели неправильные данные! Отключайтесь! Не давайте начального импульса! Отключайтесь!
Прежде чем Лефле успел закрыть рот, а капитан Кестер вздрогнуть и смертельно побледнеть, Фискус послал в прибор начальный импульс.
— Нет, — донесся в интерком голос Первого Навигатора.
“Алголь” был кораблем, защищенным от импульсных полей нормального пространства-времени.
Структурный конвертер воспринимал все виды излучения и все частицы, заполняющие пространство, и превращал их в энергию гиперструктурного искривляющего поля.
При помощи этого устраняется световой барьер и лучевое давление, корабль становится защищенным от всех влияний четырехмерного поля и вместе со всеми людьми переходит в другую полустабильную форму существования.
Полное звезд пространство исчезло с экрана. Зато появились голубоватые линии-волны искривляющего поля, которые исчезали в веретенообразной пустоте пятимерного пространства.
Физические законы стали недействительными. Здесь начиналась область структурной физики, согласно уравнениям которой, излучения и частицы, движущие корабль и движущиеся в нормальном пространстве со скоростью света, достигали скорости по меньшей мере в сотни миллионов раз превосходящую скорость света. Закон массы, стремящейся к бесконечности, здесь был упразднен. Скорость распространения света в этом пространстве была неограниченной. Нужно только рассчитать необходимые данные и ввести их в автоматику, которая неукоснительно выполняла свои функции в этом многомерном пространстве. В каждом электронном и позитронном приборе для этого имелся структурный блок коррекции, который начинал действовать автоматически. Эти блоки никогда не включались в обычном пространстве, но здесь они были незаменимы.
“Алголь” развил скорость, превосходящую скорость света в три миллиона раз. На месте, где они находились еще секунду назад, теперь неистовствовала магнитная буря.
Лефле почувствовал себя легким, почти невесомым. Он по своему богатому опыту знал, что молекулярное строение человеческого тела реагирует на все не так, как металл или пластик.
Способность к мышлению не изменилась. Наступило только легкое головокружение. “Алголь” исчез из Солнечной системы. Они мчались сквозь ничто, которое находилось по ту сторону, в замкнутом континууме.