Страница 1 из 35
Посвящаю моей подруге Наде!
*
Пролог.
Кондракар.
предвечная Цитадель, дворец на облаках, много тысяч лет была центром Вселенной и форпостом гармонии миров.
Предводителем Совета Кондракара избирался самый мудрый и достойный маг одного из подвластных миров. Его свита помогала Мудрейшему наблюдать за тем, чтобы все миры континуума существовали в мире и гармонии. Но сейчас гармония была сильно нарушена...
Мудрейший Химериш из Базилиады уже давно передоверил наблюдение за остальными мирами Советникам Тибора и Альто, сосредоточив внимание на одной из планет, самой трудной и беспокойной. Вместо единого государства на ней размещалось множество маленьких стран, каждая из которых имела своего правителя. И далеко не всегда правители этих стран пребывали в мире и ладу друг с другом. О магии там практически не имели представления, и мелкие маги развлекали публику фокусами, а крупным приходилось скрывать свое дарование или перебираться в другие миры. Недостаток магии на этой планете жители ее восполняли стремление развить науку и технику, чтобы максимально упростить свою жизнь, но чаще всего наоборот запутывали ее еще больше...
И вот пришло неминуемое - черные тучи сгустились над этим миром, предвестники беды, страшнее которой нет.
- Что тебя беспокоит, премудрый повелитель? - с поклоном спросил Страж Башни Эндарно, который прибыл по первому зову.
- Земля, - вздохнула Советница Халинор.
- Да, их Сердце, - ответил Химериш, не отводя взгляда от магического экрана. - Она слабеет. В этом мире Хранительницу не берегут и не почитают. Земляне даже не знают, какая опасность над ними нависла и ничего не делают, чтобы спасти носительницу мистической энергии своего мира.
- Разве мы не можем вмешаться и действовать решительно? - спросил старый воин Эндарно, привыкший действовать решительно. - Если Сердце не спасти, Земля обречена.
- И Фобос может воспользоваться тем, что этот мир сейчас беззащитен, - поддержала его Халинор, - Меридиан давно выжидает подходящего момента для атаки на другие миры...
- Можем ли мы вмешиваться во внутренние дела других миров? - но в голосе Химериша прозвучало колебание, он был склонен согласиться с советниками. Да, иного выхода нет. Нужно вызывать Стражниц и отправлять их на задание...
Сильнейший удар сотряс дворец до основания. Стена разлетелась, подняв облако мраморной пыли. Из Зала Оромер донесся шум короткой потасовки, стон и удар упавшего тела. Похоже, Хранительница оромер Люба не смогла долго противостоять слугам Фобоса Меридианского, который, собственной персоной, входил в зал. За его спиной виднелись силуэты самых верных и самых сильных его слуг - змеелюда Седрика и паучихи Миранды. Где-то далеко ревел носорог ловца Фроста, а его звероподобный хозяин победоносно вопил, молотя тяжелой дубинкой налево и направо. Свистела ловчая цепь Охотника и рычала его страшная собака. Могучая поступь Гаргульи сотрясала дворец так, что казалось, он готов рухнуть. Шелестела песчаная буря - Песочник громил Зал Совета. Тибора и Альто не было слышно. Некогда добрые воины, они пребывали уже в преклонном возрасте и не могли долго держать оборону.
Эндарно вскинул меч, защищая повелителя. Седрик хлестнул хвостом, перебив клинок надвое. Страж Башни отлетел к стеен, оглушенный. Халинор, бывшая Стражница Огня, метнула в Седрика фаерболл. Седрик взревел от боли и отпрянул. С грохотом упали две колонны за его спиной. Миранда плюнула липкой паутиной. Запутавшись в ней, Халинор упала.
- Больше ты меня не удержишь своей допотопной завесой! - насмешливо посмотрел на Химериша Фобос. - Я слишком долго терпел твое самодурство и выходки твоих сопливых Стражниц. Идиоты с Земли, которые губят свое Сердце, сыграли мне на руку.
Он взмахнул рукой, и Химериш, Эндарно и Халинор оказались заточены в сферу под потолком. Потом Фобос метнул молнию в сторону пролома.
- Теперь Стражницы лишены магической силы, оромеры восстановятся не скоро! - сообщил принц.
- Шшшшш! - ликующе оскалился Седрик, который терпеть не мог Стражниц, пятерых наглых горластых девиц с Земли. И обрадовался, когда принц на время вывел их из игры.
- Седрик, Миранда, займитесь Землей, - велел Фобос. - Возьмите Фроста, Охотника и батальон гвардейцев. Доставьте Хранительницу ко мне. Она слаба и сопротивляться не сможет. Возьмите Землю и держите ее. Она станет первым звеном в цепи моих завоеваний.
- Добром не кончится твое стремление смять беззащитный мир, - попытался образумить Фобоса Мудрейший.
На красивом лице принца появилась насмешка:
- Правда? Забавно слышать такие речи от того, кто болтается под потолком, как мешок! Прав тот, кто победил!
- Он воспользовался нашей слабостью и замешательством, - мрачно сказал Эндарно, когда высокая тонкая фигура в черной мантии и силуэты его чудовищных слуг скрылись в пыли.
- Он недооценивает Сердце Земли, - ответил Химериш. - Она была избрана по заслугам. И даже ослабев после болезни, сможет противостоять захватчику.
- Но выдержит ли она? - обеспокоенно спросила Халинор.
- Должна.
Глава 1.
Санкт-Петербург. Россия. Земля.
От метро пришлось идти довольно долго. Позади остались площадь с фонтанами, водяными радугами и знаменитым зданием вокзала.
Инга прошла мимо огромного комплекса Военной Академии, миновала подземный переход на оживленном перекрестке двух больших и шумных улиц, и далеко впереди увидела бордовую казенную ограду и массивные постройки из красного кирпича, такого же, как в Арсенале у Крепости и старинных районах Кронштадта. Но в отличие от арсенала и старинных домов, эти строения выглядели не ярко и величественно, а производили гнетущее впечатление. Даже когда еще не было видно колючей проволоки поверх ограды и решеток в окнах корпусов...
Серебристая "ауди" стояла у тяжелых красных ворот. Возле нее прохаживался высокий молодой человек в темно-синем костюме и нетерпеливо тыкал в кнопки смартфона.
- А я уже звонить начал, - сказал он, увидев Ингу. - Маякнули бы, я бы подъехал к метро. Зачем пешком-то шли? Пойдемте. Вот ваш пропуск.
- Спасибо, - Инга вложила пропуск в паспорт. - Постараюсь переубедить ее... В письмах она не хочет обсуждать эту тему. Может, при встрече...
Гнетущее чувство и нервозность передались и ей. Казалось, стены этого учреждения излучали ужас и страдание, накопленные за много лет... На фоне черного предгрозового неба, рокочущего приближающейся грозой, казенные постройки выглядели еще более зловещими.
- И откуда эта гроза, на ГисМетео ясный день обещали! - проворчал Максим, когда они прошли ворота. - Весь день, словно чертовщина какая-то! На дорогах полно психов за рулем, а придурки на переходах как нарочно под колеса сигают на красный свет. Да еще электронику глючит...
- Да, и в метро поезда клинит, на Чернышевской встали в тоннеле. Хорошо, что я раньше выехала, иначе опоздала бы... И люди как с ума посходили: орут, носятся, толкаются. Пряжка отдыхает... Как она?
- Плохо, - Максим безнадежно махнул рукой. - Еле ноги таскает. анализы совсем плохие. Когда нам в очередной раз отказали в домаресте, она перестала даже кисель пить. Капельницы тоже пришлось отменить: у нее на руках живого места нет, сплошной синяк. Но стоит на своем, требует доследования и смены меры пресечения до суда. Долдоны! - обозлился молодой человек, - бюрократы! Пока они раскачаются... И на что она надеется? Уж за два с лишним месяца могла бы понять, что их не проймешь...
*
- Давай, дорогуша, вперед! Не спи, замерзнешь!
- Я вам не дорогуша, и не надо толкаться! Я и так найду, где тут дверь.
- Смотри, Литвинова, договоришься. по тебе уже давно карцер плачет.
- Ну и пусть плачет дальше!
- Умная сильно. У вас час!
Инга поднялась, когда в комнату для свиданий с привинченной к полу мебелью вошли три женщины. Две великанши в форме, похожие, как близнецы - блондинки с химической завивкой и ярким макияжем на угрюмых лицах с рязанскими носами "картошкой". Девушка в джинсах и белой майке затерялась между ними. Еще три месяца назад это была статная цветущая молодая женщина; даже год в одиночной камере не подкосил ее. Сейчас же она была совершенно измождена, похудела почти вполовину, лицо землистое, черты заострились, взгляд болезненный. Короткие темно-русые волосы поредели, в них заблестела седина. В комнате было тепло, но девушка, садясь напротив Инги, зябко поежилась, проступили острые ключицы. Инга посмотрела на ее руки, и по спине пробежал холодок: сгибы локтей превратились в сплошной лилово-черный синяк от многочисленных уколов и капельниц. Шла она с трудом, ноги в висящих как на вешалке джинсах дрожали от слабости. Но она гордо подняла голову, и взгляд исподлобья по-прежнему был жестким и упрямым.