Страница 41 из 93
Он достал телефон.
— Не проблема, я позвоню в главную управляющую компанию трастовыми фондами и попрошу перевести деньги. Сколько не хватает?
— Но, сэр, у вас превышен лимит на двадцать семь тысяч четыреста восемьдесят девять долларов и двадцать два цента. Вы должны погасить овердрафт.
— Дайте мне минутку, — он нажал список контактов на телефоне и позвонил менеджеру PTC, которая имела доступ к средствам семьи. — Я просто пытаюсь решить эту проблему.
Видно у него на лице отразилось облегчение.
— Позвольте мне оставить вас, для частного разговора. Я буду в холле, как только вы будете готовы. Не торопитесь.
— Спасибо.
Пока он ждал соединения, Лейн постукивал мокасинами по мраморному полу.
— Привет, Конни, как ты? Это Лэйн Болдвейн. Хорошо. Да, я в городе на Дерби, — Помимо всего прочего. — Послушай, мне необходимо, чтобы ты перевела деньги на счет местного банка.
Возникла пауза. И всегда приветливая женщина произнесла напряженным профессиональным голосом.
— Я бы с радостью, мистер Болдвейн, но у меня больше нет доступа к вашим счетам. Я лишилась этого права в прошлом году, когда вы отдали его управляющей компании вашим трастовым фондом.
— Я имел в виду со счета моего отца. Или моей матери.
Возникла еще одна пауза.
— Боюсь, вы не можете осуществлять переводы такого рода. Мне нужно поговорить с вашим отцом. Не могли бы вы попросить его позвонить мне?
Конечно, нет, если он хотел получить эти деньги. Учитывая, что его дорогой пенсионного возраста папаша пытался засадить в тюрьму Джин, и не существовало никаких причин, чтобы великий и славный Уильям Болдвейн вдруг поспособствовал бы ее освобождению.
— Мой отец находится в городе, но недоступен. Как насчет моей матери, которая сможет вам позвонить по телефону? — Ради этого, он готов был пойти к матери и привести ее в чувство на достаточно долгое время, чтобы получить сто двадцать пять тысяч на семейный счет.
Конни откашлялась.
— Мне очень жаль, но ответ вашей матери... не будет засчитан.
— А если с ее счета? Такое ведь возможно?
— Мистер Болдвейн... я не хочу резко высказываться.
— А похоже на то, что вы уже высказались.
— Пожалуйста, подождите минутку.
Ему в ухо зазвучал музыкальный рингтон, он поднялся с жесткого стула и направился к растению в горшке, стоящем в углу, и обнаружил, потрогав лист, что оно искусственное, хотя и было высотой от пола до потолка и стояло у двойных окон, выходящих на четырех-полосную трассу.
Потом раздался щелчок и мужской голос сказал:
— Мистер Болдвейн? Это Рикардо Монтеверди, как поживаете, сэр?
Подключился известный генеральный директор компании, это означало, что менеджер споткнулась на «деликатной ситуации».
— Послушайте, мне необходимо сто двадцать пять тысяч наличными. Ничего страшного…
— Мистер Болдвейн, вы знаете, что мы управляем вашими трастовыми фондами и несем ответственность за ваши вливания, а также очень серьезно относимся к нашим клиентам…
— Хватит говорить мне отговорками. Или вы скажете мне, почему недостаточно слов моей матери, или я прекращаю наш разговор.
Воцарилось молчание на противоположной стороне трубки.
— Вы не оставляете мне выбора.
— Ради Бога, что?
Опять воцарилось молчание, но на этот раз многозначительное и длинное, Лейн даже отвел трубку от уха, чтобы удостовериться, что до сих по связи.
— Алло? — произнес он.
Послышался кашель на том конце.
— Ваш отец объявил вашу мать недееспособной и лишил права доверия распоряжаться своими средствами в начале этого года. Это было подкреплено мнением двух квалифицированных неврологов, которые сказали, что она неспособна принимать правильные решения. Поэтому, если вам потребуются средства с ее счета, мы будем очень рады предоставить их вам… при условии, что об этом попросит лично ваш отец. Я надеюсь, вы понимаете, что я двигаюсь по… очень тонкой грани.
— Я позвоню ему прямо сейчас, и он перезвонит вам по телефону.
Лейн отключился и уставился в окно на проезжающие машины. Затем подошел к двери и открыл. По-прежнему улыбающейся менеджер, он сказал:
— Мой отец позвонит генеральному директору, чтобы осуществить передачу средств. Мне придется вернуться.
— Мы открыты до пяти часов вечера, сэр.
— Благодарю вас.
Выйдя на яркое солнце, он все-так же держал телефон в руке, пока шел по горячему раскаленному асфальту. Он даже не понял, как доехал до дома.
Какого черта ему теперь делать?
Вернувшись в Истерли, он застал два полицейских подразделения около дома, в гараже и еще парней, стоявших на карауле у главного входа. Припарковавшись на своем обычном месте, слева от главного входа в особняк, он вышел из машины.
— Мистер Болдвейн, — приветствовал его один из офицеров, как только Лейн приблизился к нему.
— Джентльмены.
Ощущая их глаза у себя на спине, ему захотелось отправиться куда-нибудь подальше от дома его семьи. У него явно начиналась паранойя из-за происходящего за кулисами семьи, о которой он ничего не знал, поэтому и хотел более внимательно познакомиться с этими скелетами в частном порядке… без посторонних взглядов муниципальной полиции.
Поднявшись по лестнице на второй этаж, он зашел в свою комнату и закрыл дверь, вернее запер ее. Над кроватью снял трубку домашнего телефона, набрал девятку для выхода в город, а затем *67, прямое подключение к любому номеру. Раздался гудок на линии, он ввел привычный четырехзначный номер.
Откашлявшись с первым гудком. Второй…
— Доброе утро, это офис мистера Уильяма Болвейна. Чем я могу помочь вам…
Он произнес деловым тоном своего отца:
— Соедините меня с Монтеверди прямо сейчас.
— Конечно, мистер Болдвейн! Сию минуту.
Лейн снова откашлялся, как только послышалась классическая музыка на другом конце линии. На руку сыграло то, что его отец был совсем не социальной личностью, он начинал общаться с человеком, если мог выиграть, ведя с ним бизнес, поэтому вряд ли когда-нибудь происходила личная беседа между генеральным директором управляющей компании трастовых фондов и его отцом.
— Мистер Болдвейн, мистер Монтеверди на линии.
Раздался щелчок соединения, Монтеверди тут же сказал:
— Спасибо, что наконец ответили на мой звонок.
Лейн продолжил таким же тоном, только добавил южный акцент:
— Мне нужно сто двадцать пять тысяч на счет семейного бюджета.
— Уильям, я говорил уже вам. Я не могу пойти на это, просто не могу. Я очень высоко ценю ваш семейный бизнес, и готов помогать удерживать имя Брэдфордов, учитывая возникшие трудности, но у меня связаны руки. Я несу ответственность перед советом, и вы сказали, что возьмете деньги в долг и погасите его до начала ежегодного собрания… которое состоится через две короткие недели. И факт, что вам потребовалась дополнительная сумма…. причем такая незначительная? Моя уверенность просто тает.
Что. За. Черт.
— Какова общая сумма? — спросил он низким голосом с акцентом отца Вирджинии.
— Я сообщил вам в отправленном сообщении по голосовой почте, — Монтеверди помолчал немного. — Пятьдесят три миллиона. У вас есть две недели, Уильям на выбор — либо погасить долг, либо обратиться к JPMorgan Chase покрыть кредит с первичного трастового фонда вашей жены. У нее более ста миллионов на счете, поэтому ее фонд сможет пережить это кредитование. Я отправил вам документы на ваш личный е-майл… единственное, что вам необходимо — поставить свою подпись, что решит наши проблемы. Но позвольте прояснить… я зажат данной ситуацией, и не могу позволить ей так дальше продолжаться. У меня имеются средства, которые я могу пустить в ход, для вас это вызовет определенные неудобства, и я воспользуюсь ими, прежде чем дело коснется меня лично.
Святое.
Дерьмо.
— Я вам перезвоню, — протянул Лейн и повесил трубку.
Пару секунд он просто пялился на телефон, буквально не в состоянии трезво мыслить.