Поток

– Согласен, но даже если и так, то это справедливо лишь для меняющихся во времени полей – а не статических, как у вас.

– Вы правы, но у меня и по этому поводу есть идея. – Джон уже держал в руках искусно сделанную бумажную сферу, поднял ее вверх и провел над ней ладонью. – Нейтронные звезды обладают мощнейшими магнитными полями. А сверхпроводники – вроде нашего графена – не пропускают магнитные поля. Но, к примеру, у нейтронной звезды, такой как альфа Кассиопея, в центре находится протонный сверхпроводник, и, тем не менее, она все же обладает магнитным полем.

Калкерни ничего не сказал, лишь воззрился на него.

– Я задался вопросом: как такое возможно? И нашел ответ: потому что сверхжидкости, содержащие заряженные частицы, также являются сверхпроводниками. И у такой комбинации есть несколько необычных эффектов. Добавьте сверхжидкость к сверхпроводнику, и граница сверхпроводимости сдвинется, значение кривой каппа изменится, и на новой границе сверхпроводимости возникнут по-настоящему экзотические явления. – Он похлопал рукой по боку массивной установки. – У меня была теория об искажении гравитационных волн на такой границе сверхпроводимости.

– Мистер Грейди, – Калкерни вздохнул, – я не вижу, чему, кроме бесполезной траты денег, может способствовать данное исследование.

Грейди пристально посмотрел на профессора:

– Хорошо… – Он повернулся к пухлому азиату и попросил: – Радж, прошу тебя, увеличь мощность.

– Без проблем. – Перкаса усмехнулся и направился к батарее конденсаторов на краю комнаты. Проходя рядом с гостями, он сказал: – Вам, парни, лучше бы отойти на шаг назад. Я сейчас подам полсотни мегаватт на эту штуку.

Калкерни бросил быстрый взгляд на Грейди:

– Этого же хватит, чтобы осветить небольшой город.

– Да. Я знаю, – кивнул Джон.

Прежде чем кто-то успел возразить, Перкаса поднял руку над светящейся клавишей:

– Внимание! Три, два, один… – Он ткнул в кнопку пальцем, и низкий гул охватил всю лабораторию. Сфера зловеще засветилась, когда начали ионизироваться частицы пыли; затем сияние погасло.

Грейди взял бутылку с пивом и занес ее горлышко над зевом длинной прозрачной трубы, которая, извиваясь, тянулась в середину этой чудовищной установки.

– Просто смотрите, – произнес он и вылил пиво прямо в воронку.

Все неотрывно следили за тем, как жидкость через пластиковую трубу растекается по вогнутой поверхности платформы…

А потом взлетает вверх.

Калкерни снял очки и, разинув рот, смотрел на то, что происходит перед его глазами:

– Господи боже мой…

«Падая» вверх, жидкость проходила некую невидимую точку, в которой природная гравитация возвращалась, после чего пиво фонтаном падало к земле – и тут же вновь попадало в изменяющееся поле. Жидкость начала подпрыгивать вверх-вниз, колеблясь между постоянно сужающимся расстоянием между верхней и нижней точками, пока не достигла равновесия. Вскоре она забурлила куполообразной мембраной на краю обоих гравитационных полей, напоминая «пивную шапку», кипящую на полюсе невидимого глобуса.

Калкерни снова надел очки:

– Боже мой… да это же поток.

Грейди кивнул:

– Именно. Гравитационные поля ведут себя так же, как электромагнитные поля. Мы полагаем, что эти квантовые поля каким-то образом взаимодействуют с гравитацией, наподобие того как поток электронов в плазменной струе генерирует магнитное поле.

– Вы создали антигравитацию? Да вы шутите, наверное.

– Нет, не антигравитацию. Я думаю, что мы создали машину, которая «отражает» гравитацию, то есть гравитационное зеркало по сути. Или даже термин «рефракция» тут подойдет больше. Я пока что не уверен.

– Это явно какая-то форма электромагнетизма, – принялся настаивать Калкерни. – Вода – это диамагнетик[11], а на таких высокоэнергетических уровнях вы, наверное, и кирпич заставите плавать по воздуху даже при незначительном количестве магнитного материала. Серьезно, вы что, действительно утверждаете, что отражаете гравитацию?

– Сверхпроводники исключают возможность образования магнитных полей, доктор, – напомнил Грейди. – И вы должны признать, что результаты нашего теста выглядят многообещающими.

– Но… – Какое-то время Калкерни не мог найти слов, наблюдая за тем, как дешевое пиво пузырится прямо в воздухе. – Если вы смогли изменить направление гравитации… это значит… – Индус замолк.

Грейди закончил за него:

– Это значит, что у нас есть убедительные доказательства существования гравитационных волн. Не говоря уже о гравитонах[12]. Ну и еще кое-каких вещей.

Калкерни зашарил вокруг рукой, пытаясь нащупать опору, но все стоящие рядом стулья были разбиты вдребезги.

– Боже мой…

– Это просто очень круто.

Доктор снова покачал головой:

– Нет. Это должен быть электромагнетизм. Даже безжелезистые жидкости…

– Вы имеете право на скепсис. Наша лаборатория для вас открыта.

– То что вы предлагаете… в общем, стандартная модель физики… это создаст совершенно новую форму астрономии. Ваше открытие сулит Нобелевскую премию. И это только начало.

Олкот, Грейди и техники переглянулись.

Джон рассмеялся:

– А вот об этом я не подумал, Берт.

Олкот поднял брови:

– Зато я подумал первым делом.

Маррано воздел руки к потолку:

– Эй, ребята! Повремените-ка секунду.

Все повернулись к нему.

– Одно наблюдение: вы расходуете энергию, которой хватило бы для освещения ста тысяч домов… и все для того, чтобы поднять пару глотков дешевого пива на два метра от земли. С такой же эффективностью вы бы могли вытряхивать пыль из комнатного коврика с помощью «Боинга-747».

Доктор Калкерни отмахнулся от Маррано, размышляя об установке, на которую смотрел:

– Вы не понимаете потенциальной значимости этого открытия, мистер Маррано.

– Значимость – это, конечно, хорошо, но экономические показатели от нее лучше не станут.

– Если мы сейчас действительно смотрим на антигравитацию – или гравитационное зеркало, как вы сказали, мистер Грейди, – с этим мы пока не определились… – Разговаривая с Маррано, Калкерни начал изучать данные на компьютерном экране. – Потенциальное воздействие будет огромным, это изобретение поможет нам увидеть… ну как бы это сказать… основу и уток самой ткани Вселенной. Понять структуру пространства-времени. До сих пор гравитация была единственной силой, которая не вписывалась в стандартную модель физики. Нет, потенциально самое значимое открытие нашего века. А может, и любого другого. Оно может проложить путь к несказанным научным прорывам. Может, даже к теории великого объединения.

Инвесторы переглянулись:

– Хорошо, и какой коммерческий потенциал у этого открытия?

Теперь настала очередь ученым переглядываться.

Грейди протянул бутылку пива Калкерни, тот сделал глоток и немного успокоился. Джон между тем ответил на вопрос Маррано:

– В начальной стадии, скорее всего, небольшой; как вы упомянули, для создания экзотических состояний элементарных частиц требуется огромное количество энергии – даже на крошечной площади. Для коммерческого использования этого открытия вам потребуются неограниченные источники энергии…

– Неограниченные источники дешевой энергии, – уточнил Олкот.

– Совершенно верно, неограниченная дешевая энергия с переносных источников. При таких условиях можно создать устройства, отражающие гравитацию. Но, как вы уже говорили, существуют более практичные способы заставить предметы летать…

Джонсон указал на бурлящую жидкость, все еще парящую в сфере:

– Итак, вы создали самую дорогую в мире лавовую лампу[13]. Поймите меня правильно – это впечатляет, – но пятьдесят мегаватт…

Калкерни встал между ними:

– Вы не понимаете, насколько важным это открытие может быть для науки.

– Доктор, мы пригласили вас сюда в качестве голоса разума. А вы начинаете вещать, как школьник-ботан в музее…

11

Диамагнетик – вещество, намагничивающееся против направления внешнего магнитного поля. В отсутствие внешнего магнитного поля диамагнетики немагнитны. Под действием внешнего магнитного поля каждый атом диамагнетика приобретает магнитный момент, пропорциональный магнитной индукции и направленный навстречу полю.

12

Гравитон – гипотетическая безмассовая элементарная частица – переносчик гравитационного взаимодействия без электрического заряда.

13

Лавовая лампа – декоративный светильник, представляет собой прозрачную стеклянную емкость (обычно цилиндр) с прозрачным маслом и полупрозрачным парафином, снизу которых расположена лампа накаливания. Лампочка нагревает и подсвечивает содержимое цилиндра, при этом происходит лавообразное перемещение парафина в масле. Эффект основан на том, что при обычной температуре парафин немного тяжелее масла (и тонет в нем), а при небольшом нагреве парафин становится легче масла и всплывает. Изобретена в 1960-х годах, выпускается и используется для украшения помещений и в настоящее время.