Страница 37 из 55
Лицо его застыло.
— Теперь я вижу, у тебя неприятности. Ты ведешь себя очень странно… совсем не так, как обычно.
— Странно? — Она попыталась засмеяться, но это прозвучало неестественно. — Вот тут ты прав, папа.
В дверях появилась Элис Мэлоун.
— Боб, Джули! Обед на столе.
Боб встал.
— Да, мы идем, дорогая.
Элис вышла. Джули схватила отца за руку.
— Пожалуйста, не рассказывай маме, что я говорила. Прошу тебя!
Он нахмурился:
— Я и не могу ей ничего рассказать. Ты мне практически ничего не сказала. Но что она подумает, когда ты снимешься с места и уедешь, не сказав ей ни слова?
— Я понимаю, папа, — с отчаянием произнесла Джули. — Я знаю, как ей будет больно… как вам обоим будет больно. Но другого выхода нет.
Прошло три дня. Джули все еще оставалась в Морстауне. Проснувшись в первое утро, она увидела, что идет дождь. Он лил до самого вечера, и это оказалось хорошим предлогом для того, чтобы отложить отъезд. Первую половину дня она просидела в гостиной с журналом в руках. Перед ленчем вошла Элис Мэлоун, большая любительница мыльных опер.
— Дорогая, ничего, если я включу телевизор? Сейчас начинается мой любимый сериал. Но если ты против…
— Нет-нет, мам, конечно, я не против. Включай, пожалуйста.
Она сидела рядом с матерью на кушетке, бездумно наблюдая за мелодрамой, которая разворачивалась на экране. Забавно, до чего же все эти хитросплетения неприятностей экранных героев напоминают ее собственные! Могла ли она предположить всего неделю назад, что окажется втянутой в события, более фантастические и невероятные, чем сюжет какой-нибудь мыльной оперы.
Через некоторое время она встала и поднялась в свою комнату. Сидела на кровати, все так же бездумно глядя на серый день за окном. Из нее словно выкачали всю энергию. Надо было думать, принимать какие-то решения, однако, как только она пыталась подумать о чем-нибудь определенном, мысли путались и ускользали.
Вся беда в том, решила Джули, что она оказалась абсолютно не в своей стихии. Так, наверное, чувствовал бы себя любой цивилизованный человек в подобной ситуации. Инстинкт самосохранения, конечно, присущ всем людям без исключения, однако у таких, как она, которым никогда в жизни не грозила никакая опасность, он просто-напросто атрофировался за ненадобностью. Ей ни за что не выиграть в борьбе с беспринципной злодейкой вроде Рослин.
Но, может быть, ее страхи беспочвенны? Может быть, Рослин и не собирается ее преследовать? Возможно, угрозы имели одну-единственную цель — напугать Джули, заставить ее покинуть дом Деверо, уехать из Ки-Уэст. В этом сестра, безусловно, преуспела. Но станет ли она продолжать преследование? В таком случае Рослин ведь и сама рискует.
Мысли блуждали, словно в лабиринте, натыкаясь на бесконечные тупики и неразрешимые вопросы.
Наступил третий день, солнечный и прохладный.
— Пойду прогуляюсь по городу, — сказала Джули за завтраком. — Может быть, зайду в парк.
Боб Мэлоун, казалось, поглощенный газетой, встревоженно поднял глаза.
— Нет-нет, я ненадолго. Я скоро вернусь, обещаю.
— Ну конечно, вернешься, дорогая, — вмешалась Элис. — С чего это ты вздумала давать обещания? Но что сказать, если Кен позвонит, пока ты гуляешь?
— Не думаю, что он позвонит. Но если я ошибаюсь… если он все же будет звонить, не говори ему ничего, мам. Пожалуйста! Даже не говори, что я здесь.
— Ну… я не знаю, дорогая. Не могу сказать, что мне это нравится. Ты же знаешь, я не люблю врать.
Элис беспомощно взглянула на мужа.
— Не беспокойся, Джули, — произнес Боб Мэлоун. — Если Кен и в самом деле позвонит, я сам с ним поговорю.
Джули пошла наверх за свитером, чувствуя новый прилив раскаяния. Теперь Бобу придется лгать по ее милости — ему, человеку принципиально ненавидящему всякую ложь. Остается лишь надеяться, что Кен не будет звонить.
Центральная часть Морстауна занимала довольно большую площадь — три квартала зданий, занятых различными учреждениями и фирмами. Дом Мэлоунов находился всего в нескольких кварталах от центральной улицы — Мэйн-стрит. Охваченная внезапным чувством ностальгии, Джули подошла к двухэтажному кирпичному зданию школы, где она училась. В свое время она, как и большинство детей, не могла дождаться того дня, когда окончит школу и войдет в мир взрослых. Сейчас она думала о том, как хорошо было бы снова оказаться школьницей, и чтобы никаких проблем, кроме домашних заданий, отметок и свиданий. Пожав плечами, она пошла дальше. Мир взрослых превратился в сплошной кошмар. Однако, сколько ни оглядывайся с тоской на прежние счастливые дни, ничего от этого не изменится.
Начали встречаться знакомые лица. Джули поняла, что достигла деловой части города. Она кивала, здоровалась, вежливо перекидывалась несколькими словами с теми, кто останавливался поболтать.
Дойдя до магазина спортивных товаров, она на секунду замедлила шаг, потом поспешила мимо. Однако ее окликнули:
— Джули!
Она обернулась с упавшим сердцем. Навстречу бежал Рональд Хэррис, помощник Кена.
Он резко затормозил, едва не столкнувшись с ней.
— Я уже было решил, что мне померещилось, когда выглянул в окно и увидел тебя. Но это ведь ты, Джули, правда?
— Я, Рональд. Ну, как твои дела?
— Кен вроде говорил, что ты во Флориде, в Ки-Уэст.
— Да, я там была. Но теперь, как видишь, вернулась.
— Кен приехал с тобой?
Джули против воли вся сжалась.
— Нет.
— Странно… Он говорил, что едет на неделю, а два дня назад я получил телеграмму, в которой сказано, что он остается на неопределенное время. Я позвонил в мотель, где он остановился, но там сказали, что он съехал. Ты не знаешь, где он теперь?
— Извини, Рональд, я ничем не могу тебе помочь.
— Но ты же наверняка знаешь, почему он там остался.
— Мы с Кеном поссорились. Он мне больше не рассказывает о своих планах.
— Ну а мне-то что делать? Если он в ближайшее время не вернется, об этом станет известно управляющему, и тогда Кен может остаться без работы. Я же не могу покрывать его до бесконечности.
— Видимо, он нашел кое-что получше, чем заведование магазином спорттоваров, — произнесла Джули едва слышно.
Рональд нахмурился:
— Что ты сказала?
— Не важно. Ну, мне надо бежать, Рональд. Извини, что ничем не могу помочь. Пока.
Она не оглядываясь быстро пошла вперед, пока деловой квартал не остался позади. Впереди примерно на полмили простирался парк Мура, названный в честь его основателя. Он тянулся по берегу неспешно текущей реки, там были дорожки для пешеходов и для велосипедистов, скамейки, столы для пикников, детские качели, поле для бейсбола. Сейчас с деревьев облетали листья и сухим ковром устилали зеленую траву. Парк выглядел пустынным и заброшенным. В воздухе чувствовалась прохлада. Джули плотнее запахнула жакет, опустила голову, защищаясь от пронизывающего ветра.
После школьных уроков и по выходным она часто каталась здесь на велосипеде. Здесь около двух лет назад она познакомилась с Кеном. Он в то время добивался повышения и предложил бейсбольной команде Малой лиги спортивную форму с эмблемой магазина спорттоваров Морстауна. Он также предложил тренировать игроков бейсбольной команды. Однажды весенним днем он вел тренировку с битой, а Джули сидела поодаль на траве, наблюдая за игроками. Она заметила, что молодой человек несколько раз взглянул в ее сторону. И еще отметила, что он очень хорош собой.
Один из игроков запустил мяч в направлении девушки. Джули никогда не отличалась быстротой реакции. Она лишь успела отвернуться и съежиться. Мяч ударил по правой руке.
Она потирала ушибленную руку. Кен склонился над ней:
— Извините, мисс. Вам очень больно?
Она взглянула в его глаза и улыбнулась сквозь слезы.
— Нет, не очень. Я, наверное, сама виновата. Надо было поймать мяч, но я никогда не умела это делать.
Так это началось. Как давно, казалось, все это было… В прошлой жизни.