Страница 4 из 15
"Этот чернолицый не так прост,- подумал Дуулга-баян. – Надо с ним поосмотрительнее. Но каков невежа! Ни разу, не обратился к отцу с почтением, на вы!" Ну как мог сделать это гордый Хар Сандал? Ведь он был тенгри, северорожденный Хадаргаан Хар Буман-тенгри! Только никто о том не знал, не ведал…
Попросил Хар Сандал у отца хорошее седло для своего карего конька. Дуулга-баян не без ехидства велел слугам притащить то самое тяжеленное седло, что когда-то нашел при дороге и поднять которое едва хватило его сил. Однако же Хар Сандал вскинул седло, словно перышко, и взгромоздил на спину худому коньку, а тот, казалось, даже и не заметил, что его оседлали. Озадачился старик; тем временем сын попросил впридачу еще какое-нибудь оружие. Приволокли слуги, пыхтя, гигантскую черную палицу. Хар Сандал повертел ее, словно детскую игрушку, и небрежно заявил:
– Легковата, конечно, да уж ладно, коли нет другой, подойдет и такая.
– Для чего подойдет?-спросил отец.- Зачем тебе булава?
И последовал ответ:
Вот удалая булава:
Вот так добыл себе коня и оружие Хар Сандал., Ну а сестра его, Тувдэн Нима Осорма, брату под стать была! Все юные девы только и знают, что шьют да вышивают, а она силой баатару не уступала, из кузни не выходила – все время ковала оружие.
Да уж, непростые дети родились у богача Дуулга-баяна, непростые!..
5. Миф об Алтай Галав Сандал-Хане
Долгие годы жил Алтай Галав Сандал-хан, владыка Среднего Тива, ни на шаг не выходя из своей огненной крепости, хото-мандал. Надоело это ему, да чиновники-советники нипочем не выпускали за ворота, стращали ман-гасом: мол, нападет и сразу съест! Протерпел Алтай Галав-хан еще год и наконец не выдержал, взмолился:
– Да сколько ж мне еще тут сидеть?! Разве затем я прибыл на землю?!
– Ну, так и быть, – согласился самый хитрый и умный его чиновник по имени Хастараа. – Сегодня, на удачу, как раз такой день, что выйти можно. Но ненадолго, а то…
Обрадованный владыка взлетел в седло и ринулся из крепости. Четверо его чиновников едва поспевали за ним! На северо-западе увидали они огромную гору, хан заставил коня взойти на нее и с восторгом оглядывался вокруг, засыпая советников вопросами. Все ему было ново, все удивительно…
Вдруг прекрасный олень с ветвистыми рогами о десяти отростках легко и стремительно проскакал мимо. Все вскинули луки и навострили стрелы, но Алтай Галав-хан предложил добыть оленя в состязании. Ничего не попишешь – пришлось согласиться.
Хан был хитер – он знал, что первый выстрел должен принадлежать ему, а значит, и добыча будет его – он-то не промахнется! Вот стрела просвистела и вонзилась в бок оленю!.. Но тот продолжал скок.
Понятное дело, тут все забыли не только про угрозу мангасова нападения, но и вообще про все на свете, кроме ускользающей дичи. Однако не успели хан и его свита нагнать оленя, как, откуда ни возьмись, наперерез им вылетел какой-то светлоликий всадник и, одним ударом повалив оленя, выдернул из его бока стрелу и привязал ее к седельному ремешку своего коня. Тут и хан подоспел,
– Это моя добыча! – крикнул он, задыхаясь от злости.
– Добыча достается тому, у кого руки длиннее! – был дерзкий ответ.
– Но ведь оленя поразила моя стрела!
– Ну и что? А моя рука раньше коснулась его – значит, он мой!
Ни хан, ни неизвестный всадник не намеревались уступать, поэтому они соскочили с коней и схватились за добычу – один за голову, другой за хвост.
Чиновники хотели было разнять их, но известно: когда двое спорят, третьему лучше не мешать. И они только наблюдали, сочувствуя хану. А хан и его противник так разгорячились, что даже вспотели. И видят чиновники: на мочке уха незнакомца показалась крошечная дырочка…
Дырочка от серьги! Видать, она была замазана жиром, но вот в пылу схватки жир растаял, и…
– Да это женщина, мой хан! – вскричал Хастараа, который раньше других догадался, в чем дело.- Отпустите!
Едва услышав это, противник хана вскочил верхом и ринулся прочь, да так стремительно, что Алтай Галав-хан и все остальные нагнали его только возле незнакомого аил-хотона.
– Стой, кто такие?-сурово окликнули приехавших.
– Хан со свитой изволят ехать!-был ответ.
А этот аил-хотон принадлежал Дуулга-баяну, и богач принял именитых гостей с великими почестями. Усадив хана на ковер, начал угощать его всевозможнейшими яствами, расспрашивал, какой счастливый случай привел его сюда. Хан поведал о своем поединке с незнакомцем, оказавшемся переодетой красавицей, похожей ликом на светлое солнце, и Дуулга-баян покачал головой:
– Простите дерзкую девчонку, хан. Это моя дочь, Тувдэн Нима Осорма.
Хитромудрому Хастараа понадобилось лишь разок глянуть на своего повелителя, чтобы угадать его невысказанное желание, и он выпалил:
– Просим отдать вашу прекрасную дочь в жены нашему владыке-хану!
Однако Алтай Дуулга-баян хорошо знал цену и себе, и своему богатству, и своей дочери, и потому он важно покачал головой:
– На это я не дам согласия!
Но Хастараа был не тем человеком, который отступает после первого же слова "нет", и завел он хитрые и долгие речи: мол, каждому мужчине надо когда-то жениться, а каждой женщине – выходить замуж. И всем надо искать свое счастье, не упускать его! Таков закон от века. Вот если бы Дуулга-баян и его жена не сочетались когда-то браком, разве текла бы в этом аил-хотоне такая богатая, счастливая, сытая жизнь? Разве появились бы на свет их прекрасные дети? Пусть же все они живут так же богато и счастливо, как родители!.. И как бы между прочим добавил, что далеко не каждой девице выпадает удача стать женой самого хана…
Наконец Дуулга-баян сдался на эти льстивые речи, но уж от хорошего калыма за невесту он не намерен был отказываться.
– Дадим все что. вашей душе угодно! – пообещали хан и его приближенные. И Дуулга-баян разошелся… Он потребовал тьму всяческого добра, начиная от драгоценностей и кончая девятью девять восемьдесят одной редкостью мира. А в числе их было названо девять рогатых мангасов…
На все Хастараа только кивал да поддакивал:
– Да, это у нас есть, и это есть… хорошо, и то найдем!
В конце концов советник Лувсан не выдержал, ткнул его в бок и с ужасом шепнул:
– Ты чего наобещал?! Да у нас не то что девяти рогатых мангасов – одного безрогого не сыскать!
– Погоди ты, – отмахнулся Хастараа.- Слова-то ничего не стоят. Нам лишь бы дочку его заполучить, а там уж как-нибудь рассчитаемся!
Дуулга-баян был покорен готовностью выполнять все его прихоти и сговорился с ханом, что тот приедет за невестой в новолуние четвертого месяца будущего года. И надумал Дуулга-баян что-нибудь подарить будущему зятю – что-нибудь такое, горловина чего обращена вверх, как символ ожидания счастья. Он совсем было решил отдать драгоценный чехол для чаши, который ему когда-то, еще в пору собственного жениховства, подарила мать невесты, да жена его спросила у дочери, не найдется ли у той подарка для хана.
– Как не быть! – ответила Тувдэн Нима Осорма и принесла… шкуру огромного быка, снятую с туши чулком, с торчащими рогами и хвостом.
Растерянная мать поволокла было хану дочкин подарок, да попалась на глаза мужу. Рассердился тот, закричал на жену, тащит, мол, всякую дрянь, позорит его! Жену побил, а Алтан Галав Сандал-хану преподнес-таки подарок своей тещи.
На том и распростились.
Увидала Тувдэн Нима Осорма уезжающих гостей и спрашивает мать, почему хан не взял ее подарка, не погнушался ли им?
– Это все твой отец!-пожаловалась мать.- Осердился, что я принесла какую-то ерунду, даже ударил меня…