Страница 9 из 10
- Видал, Твердило? Чего делать будем?
- А чего тут сделаешь? В лоб ударишь, крылья сожмутся. С боков зайти - места не хватает. Разве что, пока не поздно, попробовать их выманить, чем демоны не шутят, пока Илагон спит.
Дал я команду хоругви разбиться по копьям, да держать ухо востро, ежели момент представится, бить не раздумывая. Воевода своих повёл, рейтар обстреливать, пихотов то бесполезно, они за щитами попрятались.
Кметы с миигитами изгаляться начали, подъедут на двадцать шагов и считай в упор щели в доспехах выцеливают. Только рейтары, люди видать благородного сословия, даже бровью не ведут, лишь щитами треугольными прикрываются. Если подстрелили кого, так сзади выезжает следующий и место в строю не пустует. Вот ведь характер! Ни один на надоед не кинулся, то вам не войско графское. Слово старинное есть - дисциплина! То понимать надобно. Зауважал я их безмерно и подумал про себя, если теперь кто к ним в руки с луком попадётся, то пожалеет, что на свет родился. Но не взирая на их дух необоримый, лучники в конце концов наверное всех бы поистребляли, только тут видя такое непотребство, с того берега в воду кинулись конные. Рейтары вперемежку с егерями и плевать им было на Водяного, видать совсем мы их раззадорили. Оглянуться я не успел, а на нашем берегу уже рать собирается, рогатки им теперь не мешали. Воевода едва в рог протрубить успел, литвинов назад отзывая, как два крыла вперёд пошли, без особого строя, лавою. Мы тоже стоим как попало, но свалка беспорядочная нам невыгодна, их же почитай раза в два больше. Так и я "отход" трубить начал. Думка была растянуть преследователей, да потом враз и поворотиться, но маршальские конные проскакав шагов двести, встали, да и шагом к своим пехотным вернулись. Вот так, совсем не героически отдали мы переправу.
По сию пору я пережил три осады. Дважды оборонял малые остроги от лесовинов, а один раз барон "Гризлева Голова" решил проверить прочность моего, свежеотстроенного замка. Во всех случаях, больше чем лесенки с перекладинами, пенькой прикрученными, или бревна для вышибания ворот, штурмовых приспособ видеть не доводилось. Зато сейчас смотрел я на четырёхъярусную осадную туру, что с невероятным скрипом и кряхтением, медленно подкатывалась к стене и чувствовал как подгибаются колени. Южане это не лесовины дикие, толк в чудесах механических знают. Ползёт это чудище на шести колёсах само, точно как наш воз огнеструйный, когда мы вагенбург Бирюков штурмовали. Знать народу сейчас внутри у неё тьма-толкают, упираются. А механикус - зараза, не то что ров прокопать не удосужился, так даже камни из дороги, что прямо к воротам ведёт, не повыковыривал. Вон он, стоит недалече, ухмыляется и в ус не дует. С самого начала осады я ему на эту башню пальцем тычу, как только её за палисадом ладить начали, а этот пропоица дышит перегаром и знай твердит:
- Не изволь беспокоится твоя милость, нам это чудо на один понюх, вмиг спалим.
Вот если не спалит, запорю, запорю собственноручно, конечно если жив останусь. У маршала народу раз в пять поболее, чем у нас есть и как они все по мостику, что с туры на стену перекинут, полезут, так нам их не удержать, там же, на четвёртом ярусе черно от арбалетчиков. Эти стрелки сверху стену от защитников почистят и своим дорогу откроют, а дальше южные пешцы удержу знать не будут. Тут вам не поле чистое где мы их в хвост и в гриву гоняли, тут судари мои город, в котором на коне добром не развернуться. Ох, муторно мне, не люблю осаждать, а ещё пуще не люблю в осаде сидеть.
- Твердило, где твоя подмога? Уж пять терций прошло, как табун угнали, а ни слуху, ни духу.
- Синебородый, ты чего ко мне чипляешься? Знаю я не больше твоего и сам недоумеваю. Только мнится мне, что не о подмоге ты печёшься, а страхолюдины этой опасаешься, вот и не даёшь житья всем, кто вокруг стоит.
- Извини, Твердило Отвердович, в корень зришь, опасаюсь. Опасаюсь, что подведёт нас механикус, с того дня как мы в город вернулись, ни разу его трезвым не видел. А вдруг как не загорится Эльфийский Огонь? Чего делать станем?
- "Чего делать"- передразнил воевода, - знамо дело, помирать будем. Ты к своему Илагону служить пойдёшь, а меня Невеста Воинов примет, заждалась поди, все глаза выплакала. Однако думаю, что зря ты волнуешься, если б с Огнём что-то было не так, не ходил бы наш пиитух по стене таким гоголем. Видишь, по такому случаю даже рубаху чистую надел, праздничную, да и сифон он водой испытывал, сам давеча видел. Если б не работало, то суетился бы, да на подмастерьев покрикивал, ан нет, стоит спокойно. Так что понадеемся на богов и пойдём в башню, а то они вижу баллисту налаживают, как бы не зацепило по глупому.
Обстреливать нас маршал начал почти сразу, ещё только разбирать завалы от сожжённого посада и полисад осадный строить почли, а машины уже заработали. Конечно, старой стене - земляному валу камнями обложенному они сделать ничего не могли, а вот то что поверх заборолами надстроили, то ломалось быстро. Мы поначалу отвечать начали, только стрелки у южан не в пример нашим, умельцы знатные. Вот за пару дней и расколотили нам три требюшета. После, как полисад закончили, то арбалетчики их из-под прикрытия стали выбивать лучников, но на приступ не шли, туру дожидались. Дождались.
Спустились мы от зубцов вниз по лесенке каменной в бывшую караулку надвратной башни, а там суета. Огнеструй подмастерья обихаживают. Я сразу к бойнице стрельчатой, посмотреть как смерть наша подкатывается. Хорошо подкатывается, споро. Скоро с полисадом поравняется, а полисад той близёхонько, шагах в ста или менее. Тура с близи ещё больше кажется, в основании широкая, шагов десять, а к верхушке сужается, шагов пять в поперечнике. Сейчас видно - построена хитро, как бы вперёд наклоняется и на третьем ярусе балкон, подъемным мостом заканчивается. Вроде как в замке у меня сделано. На четвёртом ярусе, под крышей косой - арбалетчики, уже пускать начали, стреляют быстро, знать им сзади заряжают и вперёд передают, только болты смертельные мелькают. Под таким обстрелом на стене скоро никого не останется. Тура по животу шкурами мокрыми оббита, на солнце глянцево лоснится, знать умельцы южные от огня защиту сладили, помнят как мы им мост сожгли. Сверху грохнуло, видать каменюка машиной брошенная, по зубцам врезала, тут и механикус объявился, весь белой пылью, как мукой обсыпанный. Появился, подмастерьев построил, хором они молитву Сатару-проницательному прочитали и за дело принялись.
Огнеструй теперь стоял на четырёх колёсах малых, бочка из которой механизм торчал с коромыслом, закреплена добре. Голова драконья с языком длинным, трубчатым щитка медного лишилась, а под ней жаровня стоит, трубки паяные стали совсем короткие и от механизма к голове протягивались. Отворил механикус в крышке бочки пробку малую и через воронку стал лить кисель из двух оставшихся бочонков. Кисель дух имел крепкий, с непривычки и сблевать можно было, но то и хорошо, чем крепче дух тем знать Огонь горячей будет. Пропоица наш лить закончил, пробку затворил и к голове пошёл, там, на языке плошка болталась, цепочками подвешена, вот в тую плошку он зелья набулькал из фляги малой.
- Готово все, твоя милость, как подойдут они на двадцать шагов, так и конец им всем, неминучий. Только после, ты уж не обессудь, Огня у нас больше не останется.- Помолчал и добавил. - Правда если уж совсем припрет, то кой чего сообразить можно.
- Считай, уже припёрло, как скажу, так начинайте.- Прорычал я, опять в бойницу выглядывая. Тура уже палисад прошла, а за ней....Охорони нас Эйбрен-заступница! За башней маршировала колонна пихотов, по трое в ряд и сколько есть народу в той колонне даже понять невозможно, может тысяча, а может и две. Железная змея шишаками да шлемами увенчанная, да по случаю штурма без длинных пик, а с короткими копьями и алебардами. Это ж что получается? Неужели южане в обозе второй комплект зброи возят? Пока так размышлял, тура совсем близко подъехала, весь вид своей тушей загородила. Опасно, как Илагон - оскалившийся!