Страница 13 из 39
На кельтов напали римские легионы. Последняя битва происходила у реки. Римляне увидели, что среди воинов-кельтов ходят женщины с распущенными волосами. Римские военачальники знали, когда ходят эти женщины, то для победы над кельтами нужно превзойти их по численности в шесть раз! Ни опытные римские военачальники, ни сегодняшние исследователи-историки не могут понять - почему? А всё дело в этих безоружных женщинах с распущенными волосами.
Римляне выставили войско в девять раз превосходящее кельтов по численности. Прижатая к реке, погибала последняя сражающаяся семья кельтов.
Они стояли полукругом, за их спинами молодая женщина кормила грудью крохотную девочку и пела. Пела молодая мать светлую, негрустную песню, чтобы не вселились в Душу девочки страх и печаль, чтобы были с ней образы светлые.
Когда девочка отрывалась от соска материнской груди, их взгляды встречались, женщина прерывала песню и всякий раз ласково называла девочку "Барда".
Уже не было обороняющегося полукруга. Перед римскими легионерами на тропе, ведущей к кормящей женщине, стоял с мечом в руках окровавленный молодой Бард. Он повернулся к женщине, и, встретившись взглядами, они улыбнулись друг другу.
Израненный Бард смог удерживать римлян, пока женщина, спустившись к реке, не положила крохотную девочку в лодку и не оттолкнула лодку от берега.
Обескровленный Бард последним усилием воли бросил к ногам молодой женщины свой меч.
Она подняла меч. Она в течение четырех часов непрерывно сражалась на узкой тропе с легионерами, не подпуская их к реке. Легионеры уставали и сменяли друг друга на тропе.
Римские военачальники в недоумении молча наблюдали, но не могли понять, почему опытные и сильные солдаты не могут нанести даже царапину на тело женщины?
Она сражалась четыре часа. Потом сгорела. Её легкие высохли от обезвоживания, не получив глотка воды, из потрескавшихся красивых губ дымилась кровь.
Медленно опускаясь на колени и падая, она смогла ещё раз послать слабую улыбку вслед уносимой течением реки лодке с маленькой будущей певуньей - Бардой. И уносимому сквозь тысячелетия для сегодня живущих спасённому ею слову и образу его.
Не только во плоти суть человеческая. Неизмеримо большее и значимое невидимые чувства, стремления, ощущения лишь частично отображаются в материальном, как в зеркале.
Девочка Барда стала девушкой, потом женщиной и матерью. Она жила на Земле и пела. Её песни дарили только светлые эмоции людям, как Луч всеисцеляющий, помогали они разгонять пасмурность Души. Многие житейские невзгоды и лишения пытались загасить источник этого Лучика. Невидимые тёмные силы пытались пробраться к нему, но не могли преодолеть единственного препятствия - стоящих на тропе.
Суть человеческая не во плоти, Владимир. Обескровленное тело Барда послало в вечность улыбку света его Души, отображая Свет невидимой сути человеческой.
И сгорали лёгкие молодой матери, держащей меч, дымилась кровь из трещинок её губ, подхвативших светлую улыбку Барда...
И сейчас, поверь мне, Владимир. Пойми. И услышь звон невидимого меча Барда, отражающего натиск злобного и тёмного на тропе к Душам его потомков. Пожалуйста, произнеси ещё раз слово - Бард, Владимир.
- Не смогу... Пока ещё не смогу сказать его с должным значением. Потом я обязательно произнесу его.
- Спасибо за непроизношение, Владимир.
- Скажи, Анастасия, ты ведь можешь сказать. Кто из сегодня живущих является прямым потомком той кормящей женщины и девушки - певуньи Барды? Сражающегося на тропе воина Барда. Кто мог забыть такое, чей это род?
- Подумай, Владимир, почему возник в тебе такой вопрос?
- Хочу взглянуть на него или на них, непомнящих такое. Непомнящих своего родства. Нечувствующих.
- Может быть, ты хочешь удостовериться, что это не ты - непомнящий?
- При чём здесь... Я понял, Анастасия, не отвечай. Пусть каждый подумает.
- Хорошо, - ответила она и замолчала, глядя на меня.
И я молчал некоторое время под впечатлением нарисованной Анастасией картины, потом спросил у неё:
- Почему именно это слово для примера ты привела?
- Чтоб показать тебе, как образы, стоящие за ним в реальном мире,
вскоре воплотятся. Тысячи струн гитарных трепещут сейчас под пальцами
сегодняшних бардов России. Ещё когда я помечтала обо всём там, в тайге,
они первыми почувствовали. Их Души... Сначала только в одной загорелся
трепещущий огонёк и вздрогнула тоненькая струна гитары, потом
подхватили, откликнулись Души других. Скоро их песни услышат многие
люди. Они - Барды - помогут увидеть новую зарю. Зарю просветления Душ
людских. Ты услышишь их песни. Новые песни, рассветные.
Крутой разворот
После трёхдневного пребывания у Анастасии, вернувшись на теплоход, я несколько дней вообще не в состоянии был вникнуть в дела фирмы. Не мог принять решение ни по маршруту дальнейшего продвижения теплохода, ни отвечать на радиограммы, приходившие из Новосибирска. И наёмные работники, и часть команды, словно заметив моё пренебрежение к делам, стали поворовывать. Милиция Сургута, где стоял теплоход, охрана задерживали воров, составляли протоколы, но мне и в эти ситуации до конца вникать не хотелось.
Трудно сейчас сказать, почему общение с Анастасией так сильно повлияло на меня.
Раньше ко мне в фирму приходили многие представители из самых разных духовных конфессий. Рассказывали, будто бы хотят сделать для общества что-то там хорошее, и всегда просили денег. Иногда давал, чтобы отвязались, не вникая особенно в их дела. А зачем было вникать, если всегда разговор заканчивался просьбой денег.
Анастасия, в отличие от всех "духовных", денег не просила. И вообще невозможно было представить, что ей можно дать. Внешне у неё вроде бы ничего нет, а создавалось впечатление, что она обладает всем. Я распорядился следовать теплоходу прямым ходом в Новосибирск. Запираясь в каюте, размышлял.
Более десяти лет бизнеса, руководства коллективами научили многому. Взлёты и неудачи выработали умение искать и находить выход в различных ситуациях. Однако в этот раз ситуация складывалась хуже некуда. Одновременно навалились все беды. Крах фирмы казался неминуем. Кто-то из "доброжелателей" уже запустил в фирму всё разрастающийся слух: "С ним что-то случилось. Потерял способность принимать эффективные коммерческие решения". Дескать, "спасайся кто может". И спасались. По возвращении я увидел, как спасались. Даже родственники руку приложили, растаскивая фирму: "А, всё равно всё прахом пойдёт!" - считали они.
Лишь небольшая группка из старых работников тщетно пыталась противостоять развалу. Но и они по прибытии штабного теплохода, увидев, какую я стал читать литературу, испугались за моё психическое состояние.
Я абсолютно трезво оценивал сложившуюся ситуацию. Прекрасно понимал, что с этим коллективом выправить положение уже не смогу. Даже те, кто раньше в рот заглядывал, будут подвергать сомнению любое принятое мною решение.
Рассказать кому-либо про Анастасию очень хотелось, да возможным, что поймут, не представлялось. Можно и в дурдом угодить. И так в семье о лечении поговаривать стали.
Окружение негласно требовало от меня коммерческих проектов, и непременно эффективных. Мои новые увлечения расценивались как сумасшествие или психический надлом. Я действительно много стал думать о разном в нашей жизни:
"Что же происходит в ней? - думал. Провернёшь одну коммерческую операцию, заработаешь, а удовлетворения нет. Сразу большего хочется. И так уже на протяжении более десяти лет! Где гарантия, что не будет эта гонка продолжаться до конца дней, а удовлетворения так и не наступит? Одному на бутылку рубля не хватает, и он расстраивается. Миллиардеру миллиарда на какое-то иное приобретение не хватает - тоже расстраивается. Может, дело не в количестве денег?"
Однажды утром в фирму ко мне пришли двое из старых знакомых коллег-предпринимателей, они были руководителями крупных коммерческих фирм. Я с ними стал разговаривать о сообществе предпринимателей с чистыми помыслами, о цели нашей деятельности. Хотелось поделиться всё же с кем-то. Они разговор поддерживали, кое с чем соглашались. Мы долго разговаривали, я ещё подумал: неужели они сразу всё поняли, раз столько времени на разговор потратили. Потом мне водитель мой и говорит: