Страница 9 из 11
Просмотрев ещё раз черновик отчёта, Мэлори выключил компьютер и вышел из кабинета. Обед уже давно начался.
— Носорог приплыл! — услышал он, входя в столовую. Фраза исходила от склонившихся друг к другу Коннолли и Флендерса. Кем бы ни был сказавший эти слова, он явно не особенно старался, чтобы его не услышали.
И не было смысла притворяться, будто он не знает, как его называют за спиной. Ну и пусть Носорог, снова расслабляясь, подумал он. Можешь рассматривать это как комплимент. Было бы хуже, если бы тебя прозвали Мокрицей.
— Ну что, ребята, — сказал он, взяв свой поднос в окошке и подходя к общему столу, — нам есть с чем себя поздравить?
— А то! — подхватил Патрик Коннолли. — Жаль только, что выпить нечего, кроме сока.
Он шутливо поднял пластмассовый стаканчик с томатным соком.
— За марсиан, шеф!
— За марсиан, — согласился Мэлори и тронул его стаканчиком свой. Неважно, что звона не получилось. — Думаю, на Земле мы своё наверстаем.
— Не факт, — сказал с другого конца стола Симон Лагранж.
— Что — не факт? — резко обернулась к нему Айена Иху.
— Не факт, что это марсиане. У нас нет никаких доказательств, что это разумные существа. Я бы не стал делать глубоких выводов на основании разрозненных костей.
— Вы считаете, что животные могли бы выжить в таких условиях? — усомнился Джеффри Флендерс. — Датировки дают семьсот миллионов лет. Тогда Марс уже мало отличался от нынешнего.
— Мы не знаем всего о способностях живых организмов, — уклончиво ответил француз. — На Земле известны бактерии-экстремофилы; возможно, на других планетах они могли стать базой для эволюции многоклеточных существ.
— Так или иначе, это первая находка сложноорганизованных форм жизни на Марсе, — с нажимом сказал Мэлори. — И им действительно семьсот миллионов лет! Да в Академии просто удавятся!
— Интуиция вас не подвела, шеф, — по-детски сияя, выдохнул Амаи Ори. — Я хочу сказать, насчёт семнадцатого квадрата…
— Пустяки, — с удовольствием потупившись, проговорил Мэлори. Ори был стажёром, а для того, чтобы поставить на место ершистого салагу, нет ничего лучше расчётливой скромности — смотри, твой шеф не зазнаётся, не зазнавайся и ты. И нельзя сказать, чтобы Мэлори был совсем неискренен, применяя этот приём — чтобы он действовал, нужно хотя бы частично верить самому себе. Мэлори отхлебнул глоток сока.
— Пустяки, — повторил он. — Так, некоторые практические соображения плюс везение… А где Виктор?
Только сейчас он заметил, что в столовой не было Лаи.
— Казак-то? — откликнулся Флендерс. — Ещё не выходил к обеду.
Казак, эхом отдалось в голове Мэлори. Везёт же некоторым с прозвищами. Казаком можно называть в лицо, Носорогом — вряд ли. Одно очко в пользу Лаи.
— Он в лаборатории, — сказала Лика Мальцева. — Обрабатывает данные.
— Пойду взгляну, — решил Мэлори. Отодвинув недоеденные сосиски, он встал. Ему не терпелось увидеть, над чем так засиделся Лаи.
Рабочий отдел на станции состоял из трёх помещений: медиа-зала с обычными компьютерами для повседневных нужд наподобие наведения справок и проверки почты; В-лаборатории с типовым оборудованием и А-лаборатории, где размещались самые чувствительные и дорогостоящие приборы, подсоединённые к уникальному суперкомпьютеру, созданному специально для инопланетной археологии и хранившему в своей памяти колоссальные объёмы данных об известных науке древних культурах. Для допуска в А-лабораторию требовалось разрешение от главы экспедиции, но в этот сезон ею почти не пользовались — не было необходимости.
Барнардец нашёлся там, где и должен был быть — в В-лаборатории. Едва переступив порог, Мэлори сразу увидел вздёрнутый нос и туго повязанную вокруг головы косынку, из-под которой сбоку виднелся кончик локона. Лаи, в белом рабочем комбинезоне, склонился над пультом и не услышал, как к нему подошёл начальник экспедиции.
— Так и напугать можно, — рассмеялся Лаи, развернувшись на вращающемся кресле. — Это ваш стиль — подкрадываться незаметно?
Мэлори вгляделся через его плечо в изображение на мониторе.
— Немного увлеклись или как? — спросил он.
— Или как, — серьёзно ответил барнардец. — Марсиане не ждут.
— Марсиане? — Мэлори оперся рукой на край стола. — Ну-ну…
— Смотрите сюда, — Лаи указал стилом на монитор. — Это бедренная кость. Все расчёты говорят о том, что эти существа были прямоходящими.
— Вы бы это Лагранжу сказали, — усмехнулся Мэлори. — Он жаждет поразить нас своим скепсисом.
Лаи махнул рукой.
— Старик упирается для проформы, — сказал он, — из суеверия, если хотите знать. Немудрено, ведь на его веку было столько разочарований.
Смотри-ка, не без удивления подумал Мэлори, а ведь он ухватил самую суть Лагранжа. Так оно и есть — при том, что они знакомы всего-то несколько дней. Интересно, подумал он, какие в этой странной голове роятся выводы насчёт всех остальных.
— Как насчёт таксономической принадлежности? — спросил он. — Это приматы?
Лаи пожал плечами.
— Костей слишком мало. И сохранность не ахти какая.
Не ахти какая, повторил про себя Мэлори, пробуя на вкус эти слова. Надо же, какой у него словарный запас… Не все англичане такое знают. Должно быть, читал старые книги. Мэлори не смог припомнить, у кого могло быть такое выражение — у Джойса? У Диккенса?
— ДНК, конечно, разрушена? — без особой надежды спросил он.
— Чудес не бывает. Всё-таки семьсот миллионов лет, и в условиях, которые трудно назвать благоприятными… Насколько мне известно, даже на наших с вами планетах образцы такой древности редко что-нибудь дают.
— Да, вряд ли есть шансы. Радиация, перепады температур…
— Нам нужно больше данных, — отвернувшись от монитора, сказал Лаи. — Наверняка там найдутся ещё останки. Тогда можно будет запустить реконструктор. Знаете что? Я думаю отправиться на раскопки с вечерней полевой сменой.
— Шли бы вы в столовую, Виктор, — дружелюбно заметил Мэлори. — А то оператор уйдёт, и ваш обед останется в морозильнике.
— Да, сейчас… — Лаи задумчиво смотрел куда-то мимо экрана. — Артур, пока не забыл. У меня есть к вам один вопрос.
— Да? — откликнулся Мэлори.
— Боюсь, у меня пробелы в земной терминологии. Мне нужна ваша помощь.
— В чём дело?
— Что такое «казак»?
7. РОЗА
Марс, экспедиция D-12. 6 ноября 2309 года по земному календарю (7 сентября 189 года по марсианскому).
Работавшие в раскопе подняли головы, когда аэромобиль начальника экспедиции завис над ними в воздухе. Снизившись, Мэлори посадил машину в стороне и выпрыгнул на песок. С высоты дюны были хорошо видны прямоугольные ямы раскопа и команда археологов: белые скафандры землян и голубые — барнардцев, ярко выделявшиеся на красно-рыжем песке. Белых и голубых было поровну — по три. Откуда шестеро, мелькнуло в голове у Мэлори, должно быть пять человек — но тут же он сообразил, что на раскопки снова заявился Лаи. Неймётся ему, подумал Мэлори, ведь он уже летал сюда вчера вечером. Хоть бы предупредил заранее…
Мэлори подключил связь ближней дистанции.
— Вызывали? — спросил коротко он. В динамике тут же отозвался голос Симона Лагранжа.
— Да. Обнаружилось кое-что значительное. Вы должны это увидеть.
— Иду, — сказал Мэлори. Скользя по осыпающемуся склону, он спустился к раскопу. Слой почвы был снят мини-бульдозером метра на два, участники экспедиции рассредоточились по разным местам, целенаправленно расчищая небольшие участки. Фигура в голубом скафандре распрямилась и помахала ему издали. По голосу он узнал Лаи.
— Здравствуйте, Артур! Прибыли взглянуть на марсиан?
— Если они не возражают, — плоско пошутил Мэлори и подошёл к краю раскопа.
— Дайте руку, — сказал доктор Лагранж, помогая ему спуститься. — Аккуратнее… Вот так. Я расчистил пока только череп — специально для вас, чтобы вы могли посмотреть. Но это несомненно двуногие. Уже четыре полных скелета, в довольно пристойной сохранности.