Долгое лето

- Командир, ты обследовал башню в эпицентре? - запоздало спросил он. Древний кивнул и потянулся к экрану передатчика, чтобы показать исправленную карту, но крик за спиной заставил его развернуться и закрыть все приборы пластинами брони. Спустя мгновение он понял, что никакой опасности нет... почему зноркские самки издают такие пронзительные звуки?!

Из-за соседнего дома, лишившегося крыши и опасно накренившегося, вылетела невысокая знорка и прямиком направилась к ликвидатору. Тот посмотрел на неё без малейшего удивления, выжидающе.

- Кейденс-Некромант! - выпалила она, едва переведя дух. - Твои камни больше не вспыхивают, они совсем погасли! Это плохо?

- Это в порядке вещей, - бесстрастно ответил Кейденс, глазом не моргнув на услышанное прозвище. - Закрой контейнер и неси их сюда. Прижгла пальцы, когда их трогала?

Знорка ойкнула и спрятала руки за спину.

- Кейденс-Некромант, я только один раз и совсем чуть-чуть!

- И они при этом вспыхнули, но не слишком ярко? - спокойно продолжал расспросы Кейденс. Гедимин потянулся к шлему - ему сейчас очень нужен был тёмный щиток, закрывающий глаза. Он старался ни о чём не думать, пока не спрятался за целым, не покосившимся зданием - а там сел на булыжную мостовую и затрясся от беззвучного смеха. "Кейденс-Некромант," - повторил он про себя и едва удержался, чтобы не хрюкнуть в шлем. "Я это запомню..."

Тихий шорох послышался рядом, и сармат оборвал смех и резко выпрямился. Знорка с гирляндами из белых и синих лепестков в руках испуганно шарахнулась в сторону, вторая замерла поодаль, приоткрыв рот. Ещё двое попятились было к стене, но остановились, робко глядя на чёрную броню.

- Командир Гедимин, мы искали тебя, - сказал один из знорков, на всякий случай показывая пустые ладони. - Мы сделали тебе праздничные венки. Ты очень высокий, но если встанешь у стены, я дотянусь и надену их на тебя.

- Зачем? - спросил Древний. Осмелевшие было знорки снова попятились.

- Чтобы все знали о твоей отваге и твоей доброте, - ответил тот, кто заговорил первым. - Это венки славных воинов, и никто здесь не достоин их более, чем ты.

- Можно, я потрогаю твою броню? - спросила знорка с венками, глядя на Древнего с трепетом. - Это было бы честью для меня. Только один раз и очень осторожно...

- А мне можно? - привстала на цыпочки вторая знорка. - На удачу...

Гедимин покачал головой и прошёл мимо людей, стараясь не задеть их. Они посторонились, с почтением пропуская его. Он услышал тихий вздох за спиной и зачем-то обернулся. Знорка с венками сидела на мостовой и гладила булыжники.

- Могучий изыскатель прошёл тут, - тихо говорила она. - Пусть моё прикосновение будет ему приятно. Пусть он знает, как мы рады ему, и как мы будем его помнить...

За трёхэтажным домом, совершенно целым, хоть и опустевшим, мог спрятаться даже Древний Сармат - и там он остановился, недоумённо пожал плечами и окинул себя растерянным взглядом. Кому и зачем может понадобиться трогать скафандр высшей защиты?! Эти существа думают, что сквозь семь броневых пластин их слабые касания можно почувствовать?..

Наверное, он задумался слишком крепко - чёрный скафандр, почти скрывшийся за бурыми и жёлтыми одеждами знорков, он увидел, когда между ним и последним ликвидатором оставалось шагов десять. Он отступил к стене, настороженно глядя на группу знорков, самцов и самок, облепивших броню Кэрса. Их ладони гладили его, а он стоял неподвижно, и его ошалелый взгляд был направлен куда-то вдаль. Знорка, забравшаяся в окно соседнего дома, повесила гирлянду из лепестков на сармата и расправила её, довольно глядя на дело своих рук.

- Да не оставят тебя боги, Чёрный Речник Кэрс Рахэйна! - тонкий голос звенел над притихшим кварталом. - Тебя, рассёкшего каменные стены и на руках вынесшего пленников из гибельной темницы. Тебя, сильного и отважного, крылатого воина Реки. Тебя, знающего, как не дать камням упасть, и как малыми силами вернуть их на место! Кем бы по крови ты ни был, ты - воистину Чёрный Речник. О тебе и твоих товарищах Риогон будет помнить вечно, мы сложим о вас легенды...

Кэрс мигнул. Его затуманенный взгляд упал в переулок, наткнулся на чёрный силуэт у стены и на мгновение обрёл резкость, но Гедимин уже исчез - неслышно прошёл мимо и свернул на другую улицу. Он не хотел смущать ликвидатора ещё сильнее - общение со знорками и так вогнало его в ступор. Однако...

- Хаэ-эй! Командир Гедимин! - из-под навеса высунулся уже знакомый усатый знорк - Асфат Заккан. За время отсутствия Древнего Сармата он ещё сильнее извозился в саже и глине, устал до дрожи в ногах, но широкая ухмылка не сходила с его лица. На груди знорка тускло блестел медальон, собранный из фриловой линзы, тройки рилкаровых стержней, завитых в спирали, и тройки же необработанных кусочков гранита. Гедимин присмотрелся к "цацке", пытаясь определить, кто из четвёрки ликвидаторов её собрал. Ещё двое знорков, столь же измотанных, как сам Асфат, но не менее довольных, покинули навес и направились к отдалённому стойбищу.

- Командир Гедимин, я тебя ищу, - выдохнул предводитель знорков. - Мы нашли несколько домов для вашей ночёвки. Речник Деркин сказал, что твоё слово - решающее. Я покажу их тебе - выбирай любой.

Древний на миг прикрыл глаза, его веки дрогнули. Немалых усилий стоило ему удержаться от нелепого смешка. Он кивнул и пошёл за Асфатом, подстраиваясь под походку коротконогого знорка, но всё равно поравнялся с ним через пару шагов и пошёл ещё медленнее, чтобы не убежать вперёд.

- Воля богов и их вечная слава, - усмехнулся Асфат, силясь заглянуть Гедимину в глаза. - Вот чем стало для нас прибытие твоего отряда. Мы ни от кого не ждали такой помощи - и такой своевременной помощи! Ты и твои воины - вы по крови сарматы... и я безмерно удивлён. О вашем народе я слышал иное... говорят, вы надменны и равнодушны к чужой боли, и только зову любопытства вы подчиняетесь, а сострадание чуждо вам. Как можно такому верить...

Человек развёл руками и снова усмехнулся. Древний Сармат посмотрел на него задумчиво и кивнул.

- Всё правильно, знорк. Но, кроме зова любопытства, мы ещё подчиняемся закону. Сегодня в твоём городе мы сделали всё, чего от нас требовал закон, и всё, на что нас могло толкнуть любопытство. Если ты хочешь, чтобы купол был убран, незримая смерть ушла, а здания в центре стали пригодными для жизни, то самое время обсудить цену...

Здание малого зернохранилища - одно из десятка схожих между собой строений за невысокой символической оградой - быстро освободили от внутренних выгородок, убрали толстые дверные завесы, и сейчас люди, созванные Асфатом из соседних кварталов, выметали из зернохранилища последнюю пыль и сухую траву. Гедимин вошёл, не пригибаясь, постоял у порога, убедился, что пол достаточно прочен, и одобряюще посмотрел на Асфата. Знорк говорил с группой соплеменников поодаль, но на взгляд сармата развернулся и вопросительно хмыкнул.

- Сгодится. Полы прочные, - отозвался Древний.

- Командир Гедимин, это амбар. Тут хранится зерно, - покачал головой Асфат. - Боюсь, не сочтёт ли твой народ, что риогонцы напрочь лишены гостеприимства - даже не нашли для посланцев Реки достойного жилища!

- Не сочтёт, - бесстрастно ответил Гедимин. Его мысли заняты были завтрашней разборкой башни, распылением дезактивирующих растворов и переплавкой облучённого камня. Улыбка Асфата увяла и перекосилась, пока он говорил с сарматом о цене работы ликвидаторов - и они в конце концов договорились, и Гедимин не сомневался, что получит в срок и самородный морион, и кей-руду, и технологии её применения. С технологиями, правда, придётся подождать пару месяцев - почти никого из тех, кто в этом разбирался, Ангахар в живых не оставил. Древний сожалел об этом едва ли не сильнее, чем сам Асфат.

Древний отошёл от зернохранилищ и остановился. Знорки за ним не последовали. Эта область Риогона, чуть южнее купола, застроена была большими зданиями из камня - и многие из них даже пережили взрыв. Людей не было видно - здесь не было бесхозных обломков, годных на растаскивание, а чужую собственность местные знорки уважали. И Гедимин даже слегка удивился, когда услышал из дверного проёма одного из зданий несвязные гневные вопли. Он понимал по-гвельски, но понятные фразы из долетающих обрывков слов никак не связывались. Кажется, кричащий желал кому-то очень неприятной судьбы и жалел о том, что не приблизил эту судьбу своими руками. Голос, глухой и землистый, показался Древнему знакомым. Он вошёл в дом, слегка склонив голову - проём был высоким, стена - толстой, была надежда, что и полы не соломенные.