Страница 3 из 114
Вокруг не виднелось не единой живой души, ничто не двигалось, кроме песка под пронзительно ледяным ветром.
— Пять сотен — это все, что ты предлагаешь? — спросил белый коп.
Мистер Барон облизнул губы, и голос его задрожал.
— Мы можем обсудить это дело, — прошептал он.
— Подойди сюда, — сказал белый коп.
Мистер Барон придвинулся ближе к белому копу, словно хотел прильнуть к его груди. Белый коп развернул его и сдавил ему горло полунельсоном, одновременно заломив его правую руку за спину. Мистер Барон тщетно пытался отбиваться левой рукой.
Цветной коп подошел и вытащил у него увесистый кожаный бумажник. Другой коп приподнял широкополую шляпу мистера Барона, и первый коп ударил его пониже уха. Мистер Барон издал слабый низкий вздох и обмяк. Белый коп опустил его на землю, и цветной коп прикрыл ему шляпой лицо.
Белый коп быстро и сноровисто прошелся по карманам мистера Барона. Он обнаружил две белые шелковые перчатки, связку ключей, бриллиантовое обручальное кольцо, плотно надетое на пластмассовый футляр от губной помады, медальон, в котором находилась прядь тонких волос мистера Барона, черный резиновый предмет в виде банана, перевязанный эластичной лентой, и пачку стодолларовых банкнот, завернутую в грязную коричневую бумагу.
Он хмыкнул. Цветные копы смотрели на него с молчаливой сосредоточенностью. Он положил пачку банкнот в свой боковой карман, а все остальное сунул обратно в карман мистера Барона.
— Оставим его здесь? — спросил цветной коп.
— Нет, засунем в машину, — сказал белый коп.
— Лучше бы нам поторопиться, — настаивал другой. — Мы теряем слишком много времени.
— Теперь нам некуда спешить, — сказал белый коп. — Теперь у нас есть то, что надо.
Два цветных копа без возражений подняли мистера Барона и понесли его к «бьюику»-седану, а белый коп открыл заднюю дверь машины.
Ни Роман, ни Сассафрас не видели того, что произошло.
— Что с ним случилось? — Сассафрас на время перестала плакать, чтобы задать этот вопрос.
— У него обморок, — сказал белый коп. — Ничего, пройдет…
Она подвинулась, и они уложили мистера Барона на край сиденья.
— Эй, парень, — позвал Романа белый коп.
Роман оглянулся.
— Я конфискую твой автомобиль, а мои напарники останутся здесь до прихода «скорой помощи» и затем доставят тебя в участок. И я не хочу, чтобы ты доставил нам какие-нибудь неприятности. Ты понял?
— По-о-о-нял, — отозвался Роман так тускло, словно весь мир поблек для него.
— Отлично, — сказал белый полицейский. — Пусть тебе это будет уроком, никогда не пытайся купить правосудие.
— Это не он, — сказала Сассафрас.
— А ты последи за тем, чтобы он вел себя поспокойнее, если понимаешь, что хорошо для тебя, — сказал ей белый коп и захлопнул дверь.
Он неторопливо вернулся к «кадиллаку». Один из цветных копов сидел за рулем, другой примостился рядом с ним. Белый коп сел с ними и закрыл дверь.
Коп, сидевший на месте водителя, завел двигатель и тронулся с места, не включая фар. Большой золотой «кадиллак» бесшумно обогнал «бьюик»-седан сзади и отъехал прежде, чем Сассафрас заметила это.
— Смотри, они заберут нашу машину, — закричала она.
Роман был сильно удручен, чтобы смотреть на что-либо.
— Он конфисковал ее, — пробормотал он.
— Не он один, они все сели в нее, — сказала Сассафрас.
Роман поднял на нее тусклый взор.
— Почему, как ты считаешь, они так поступили? — тупо спросил он.
— Готова жизнь заложить, что они украли ее, — сказала она.
Роман подпрыгнул, словно в его штанах разорвалась бомба.
— Украли мою машину! — заорал он, и его мощные, похожие на канаты мышцы пришли в бурное движение. Он распахнул дверь, выскочил на мостовую и бросился вслед за золотым «кадиллаком» прежде, чем Сассафрас успела вскрикнуть. Она открыла рот и издала вопль, который заставил разом распахнуться окна всех домов, стоящих вдоль улицы.
Единственный, кто не услышал ее крика, был Роман. Его большое мускулистое тело раскачивалось на бегу так, словно он мчался не по наклонной черной мостовой, а по палубе корабля во время шторма. Одновременно он, не снижая скорости, пытался извлечь что-то находящееся за поясом штанов, под полами его кожаной куртки. Наконец он вытащил большой ржавый револьвер 45-го калибра, но прежде, чем успел выстрелить, «кадиллак» свернул за угол и исчез из вида.
Парень на мотоцикле с коляской выруливал с обочины, когда большой автомобиль внезапно перерезал ему путь и включил фары. Он быстро обернулся и глянул на обочину. Краем глаза он различил золотой «кадиллак», скользнувший мимо на большой скорости. В поле его зрения промелькнули силуэты трех полицейских, сидящих на переднем сиденье. Голова у него пошла кругом.
Парень видел этот же самый «кадиллак» совсем недавно. Тогда в нем ехали два человека и женщина. Но в Гарлеме не может появиться еще один такой же «кадиллак», в этом он был уверен. Если, конечно, и этот «кадиллак» существовал на самом деле… Если он сам еще не рехнулся…
Парень был одет в темно-коричневый комбинезон, поношенную армейскую куртку и темную клетчатую охотничью шапку, опушенную мехом. И на этих улицах и темную холодную ночь не мог появиться еще один парень, одетый также.
— Нет. Этого не может быть, — сказал парень сам себе. — Или я — это не я, или то, что я видел, это не то, что я видел.
Но пока он пытался разобраться в том, что есть что, большой черный «бьюик»-седан с ослепительно сияющими фарами вылетел из-за утла.
Это был «бьюик»-седан, и выглядел он знакомым, словно и его парень видел раньше. Но машина не была столь знакомой, как сидевшая в нем женщина, которую он видел незадолго до того в золотом «кадиллаке». К тому же чудак в енотовой шапке, он прежде вел «кадиллак», теперь сидел за рулем «бьюика»-седана.
Все это было настолько невероятным, что даже успокаивало. Он согнулся над рулем своего мотоцикла и принялся смеяться так, словно сам сошел с ума.
— Ха-ха-ха!!! — Он долго смеялся, а потом начал разговаривать сам с собой: — Что бы это ни было, но все это мне только привиделось, и я уверен только в одном — это все понарошку.
3
Пульт в полицейском участке. Сержант, сидевший за пультом, передал донесения дежурному лейтенанту Андерсону привычно монотонным голосом:
— Женщина, которая живет на улице напротив монастыря, сообщает об убийстве и изнасиловании на этой улице…
Лейтенант Андерсон зевнул.
— Всякий раз, как какой-нибудь муж прибьет свою жену, звонит кто-то из любительниц совать свой нос в чужие дела и сообщает, что она изнасилована и убита… то есть жена, я имею в виду. И Бог знает, зачем им это надо — я имею в виду любительниц совать нос в чужие дела.
— …другая женщина с этого же участка. Сообщает о том, что кто-то мучает собаку…
— Скажи ей, что мы тут же посылаем офицера, — пробурчал Андерсон. — Скажи ей, что собаки наши лучшие друзья.
— Она повесила трубку. Но тут звонит еще одна и утверждает, что монахини устроили оргию.
— Что-то там все же случилось, — заключил Андерсон. — Пошли Джо Абрамса с напарником, пусть разберутся.
Сержант включил радио:
— Джо Абрамс, зайди сюда.
Джо Абрамс вошел.
— Взгляни-ка, что там происходит на южной стороне монастыря.
— Хорошо, — сказал Джо Абрамс.
— Патрульный Стик звонит из кабины на 125-й улице, — доложил сержант Андерсону. — Сообщает, что он и его напарник, Сэс Прайс, были атакованы и сбиты с ног летающей тарелкой, пронесшейся по кварталу.
— Прикажи им явиться сюда после окончания дежурства, чтобы пройти тест на алкоголь, — строго сказал Андерсон.
Сержант передал приказ. Затем он выслушал еще одно донесение, и лицо его сделалось мрачным.
— Человек, назвавшийся Бенджаменом Зазули, звонит из «Париж-бара» на 125-й улице и сообщает о двойном убийстве. Говорит, что два мертвых человека лежат на тротуаре перед баром. Один из них — белый. Третий — без сознания. Думает, что это Каспер Холмс…