Песни

Романтика

Я не романтик, нет, я не романтик, Хоть и кричит она мне: «Отзовись!» Не протыкал я кардинальских мантий, Не лез я вверх и не катился вниз.       Дороги раскрывают мне объятья,       Меня зовут далекие моря,       А я сколачиваю сам себе распятья       И перед всеми распинаюсь я. Мне больно видеть, как, сорвав сомнений фантики, Любимцы и любимицы страстей Жуют, жуют на маслице романтики Поджаренных, поджаренных детей.       А я — Гаргантюа другого рода,       Я не пресыщусь, сколько ни давай.       Порок и честность — вот моя природа,       Романтикой ее не называй. Я от обид нежнею, а не плачу, Я сам создам и сам убью мечту. И я романтику мою люблю иначе — Вот так же время любит пустоту.       Когда ж, всемирной пустотой наполнен,       Пойму, что больше нечем мне гореть,       Услышите, и, может, кто-то вспомнит       Тот знаменитый выстрел на заре. А может, крикнут на корабль мой с катера: «Все кончено, дружок, пора слезать…» Я долго буду видеть, как моя романтика Уходит на веселых парусах. 10–21 июня 1966 Товарный поезд Ленинград-Каз

Рудничным геофизикам

Тайгу, людей с цветами и домами Затмила солнцем новая заря… Но это всё осталось там — над нами, А мы — внизу, в луче от фонаря. Мы, может быть, нежней немного любим, Мы видим мир немножечко светлей, Мы — под землёй! И знайте это, люди, Идущие куда-то по земле! Больнее нам восходы и закаты, Нам ярче день, длиннее ночь, а ветер злей… Когда глядишь наверх на облака ты — Не забывай Идущих Под Землёй!

Свидание

Ну, мне пора идти, уже поговорили, Нелепо, словно два глухонемых. Я вниз гляжу, ботинки в серой пыли, Такой же, как в глазах и на висках твоих.       Закрыл глаза и снова лето вижу,       И детский смех качелей в облаках,       И с дочкой я разглядываю книгу,       И на концерты сборы впопыхах. Открыл глаза — разбросаны игрушки, Вино немного недопитое стоит, Разорваный конверт, раскрашеные кружки, И губы незнакомые твои.       Ах, как давно и мозг и тело — только клетки.       Ни дня, ни ночи, только сутки позади.       Я говорю, опять уеду летом,       Ты говоришь, приедешь — заходи.       Совсем большая выросла девчонка.       Поймет ли и сумеет ли простить.       Прижав к груди, дочурка стиснула ручонки,       И надо уходить, и не уйти.

Сегодня провожаю я…

Сегодня провожаю я товарищей в тайгу, Я с ними разговаривал всё время на бегу. Поговорить о многом бы, не вышло и опять Их провожу в дорогу я как прежде второпях. Далеко, далеко, далеко Уезжают хорошие люди. Снова встретятся люди с тайгой, Что-то будет, чего-то не будет. Нелегко, нелегко, нелегко Расставаться, так редко встречаясь. Не беда, что нам снится покой, Очень редко спокойно ночами. Зеленой лентой поезда украсится гора. Пускай сейчас расстроюсь я, но я чему-то рад. Быть может, что споёте вы тайге мои слова, К которой и единственной я вас не ревновал. Далеко, далеко, далеко Уезжают хорошие люди. Снова встретятся люди с тайгой, Что-то будет, чего-то не будет. Нелегко, нелегко, нелегко Расставаться, так редко встречаясь. Не беда, что нам снится покой, Очень редко спокойно ночами.

Сент-Женевьев де Буа

Не случайно меня ветер странствий, судьба Занесла, хоть немного права, Где не чаял я и не гадал побывать, Благо с Сент-Женевьев де Буа.       Где забыв про обиду, простят, не простят,       Разделив вечный сон на двоих,       От своей от России в посмертных гостях       Спят мятежные дети твои. Нам священник сказал: виноватых здесь нет, Да и не было их никогда. Как писали вы, Галич, и общий привет И какая там к черту беда.       Только мне неспокойно стоять и смотреть       На плиту, что чернее беды.       Неужели у нас лишь одно — помереть       Значит выйти сухим из воды. Мы давно кровь водой научились считать Не заметив удар по щеке. Только эти гусары вернулись опять С честью в душах, со шпагой в руке.       Не случайно сюда ветер странствий, судьба       Занесла, хоть немного права.       Чтоб утешить себя и поверить в себя       Здесь, на Сент-Женевьев де Буа.