Страница 9 из 10
— Мейгрид! — мне показалось, что Энтони понял, что перестарался в своих неудачных извинениях. Все вышло плохо и совсем не так, как я ожидала. Хотя, как в действительности я ожидала, он поведет себя? Упадет на колени и будет слезно молить о прощении? Смешно даже представить, хотя и приятно, что скрывать.
— Вы не любили меня, — произнесла я и повернулась спиной к мужчине. Первый шаг к двери…секунда, когда мое сердце ударило так оглушительно, что я вздрогнула.
«Останови меня!» — взмолилась я мысленно.
И еще один шаг. Затем еще… Что-то внутри оборвалось, когда я поняла, что он не станет останавливать меня. Будет стоять и смотреть во след, словно каменный истукан, как один из тех, что украшают оранжерею.
Я протянула руку, чтобы коснутся дверной ручки, как услышала его шаги. На плечи легли широкие ладони. Меня развернули, и я оказалась лицом к лицу с Энтони. Его глаза смотрели на меня с жадностью человека, умирающего в пустыне.
— Тони! — сорвалось с губ, и он со стоном накрыл мои губы в жарком долгом поцелуе. Сильные мужские руки прижали меня к широкой груди, а я и не думала отталкивать его. Напротив, позволила своим пальцам зарыться в густые волосы мужчины. Он пил мой поцелуй, я дышала его дыханием и сердце стучало, словно сумасшедшее. Это и было безумием. Сладким. Опасным. Но от того не менее притягательным. А затем все закончилось так, как и началось. Я ощутила пустоту и холод, когда Болтон отстранился, глядя безумным взглядом в мои глаза.
— Простите, Мейгрид! — простонал он и прежде чем я смогла что-то произнести, стремглав покинул оранжерею, оставив меня стоять одну и смотреть на захлопнувшуюся дверь. На смену страсти пришло горькое разочарование. Я осела на пол. Юбки колоколом вздулись вокруг талии, поднялись до уровня плеч, пока я, закрыв лицо руками, плакала.
Так горько и обидно мне еще не было никогда. Ушел. Бросил. Снова я испытала эту боль. Как жестоко!
«Вставай и соберись!» — сказала себе, когда поняла, что слезы не выход. В тот миг я поняла, что Энтони просто струсил. Оставил меня и позорно бежал. Только этот поцелуй доказал мне его любовь. Сердце этого мужчины принадлежит мне и уж совсем не Одри. Но в тот момент в душе что-то надломилось, и я впервые задумалась о том, правильно ли поступила?
«Как ты собираешься развести Энтони с Одри? — подумала я с горечью. — Такой властью обладает только…»
— Какая же я идиотка! — вырвалось невольно.
Король. Вот кто может что-то изменить! Он приказал Энтони жениться на моей сестре, он же может дать и разрешение на расторжение этого фарса.
— И почему я не подумала об этом вчера, когда он был здесь? — спросила тишину. Виктор приглашал меня в столицу, а я отказалась. А ведь могла бы отправиться и там уже поговорить с ним, спустя некоторое время. Я умела найти подход к Его Величеству, но упустила свой шанс. Или нет?
Тяжело поднялась на ноги и, отряхнув платье, поспешила выйти из оранжереи. Где-то в самой глубине моего сознания мелькнуло лицо Одри. Думая о себе, я совсем забыла о чувствах сестры. И пусть мы не любили друг друга, она все равно была моей сестрой!
«Если он с ней разведется, это покроет позором не только саму Одри, но и всю нашу семью!» — мелькнула мысль, но я тут же прогнала ее прочь. Тогда мне казалось, что ради любви надо быть готовой на все. И я действительно была готова, даже на самые отчаянные поступки!
Мисс Стелла Стонтон могла бы даже понравится Гейлу, если бы не смеялась так часто и по любому поводу. Льюис любил в женщинах чувство юмора, но здесь оно отсутствовало напрочь. Нет, девушка была мила, он бы даже мог сказать больше — она была красива и при случае демонстрировала свои маленькие белые зубы, похожие на жемчуг. И грудь у нее весьма подходила под аппетиты мужчины, да и все остальное, что угадывалось под платьем, должно было соответствовать должному уровню, но этот ее смех…
Мадам Джейн, сидя за столом в обществе своего сына и гостей, то и дело поглядывала на Гейла, но затем, и сама заметила, что Стелла смеется много и неестественно. Ей оставалось только мысленно покачать головой и понять, что эта девушка вряд ли заинтересует ее сына. А ведь казалась такой милой при знакомстве! Мадам Льюис видела Стеллу не часто. В основном она общалась с ее родителями, но те встречи, проходившие мимоходом, подсказали женщине, что мисс Стонтон могла бы в целом составить неплохую партию для Гейла. Как показал сегодняшний ужин, она ошиблась, а девушка слишком перестаралась, привлекая внимание мистера Льюиса. Нет, молодой мужчина вел себя пристойно, и был вежлив и радушен, но мать уже поняла, что ужин не удался.
«Ничего! — сказала она себе. — В столице еще много состоятельных семей с дочерями на выданье!» — и эта мысль немного успокоила мадам, понимавшую, что, положа руку на сердце, она и сама не горит желанием видеть в мисс Стонтон мать своих будущих внуков и вторую половину для сына. Ему нужна жена, которая станет тылом. Умная, красивая, молодая и, обязательно, из знатной семьи. Пусть ее сын мог называться только «мистер», но его должность при дворе короля, говорила сама за себя. И да, ее Гейл был завидный жених. Богат, умен, красив! Какая девушка, находясь в здравом уме, могла проигнорировать ее сына? Только безумная!
Мадам Джейн, как и все матери, видела в Гейле только самое лучшее. Нет, о его недостатках она была осведомлена лучше всех, но, положа руку на сердце, могла признаться не обманываясь, что эти недостатки были вполне терпимы, да и без недостатков? Только святые! Но мадам Льюис встречала святых лишь на образах в храмах.
Уже позже, после ужина, когда гости, взяв кэб, отправились домой, пригласив семью Льюис посетить их дом с ответным визитом, мадам Джейн и Гейл уединились в маленькой гостиной, куда слуга подал им кофе.
— Хочу признаться, это было забавно! — заметил Гейл, доставая сигару из серебряного портсигара.
— Я не думала, что мисс Стонтон окажется такой… — мадам Джейн не могла подобрать правильных слов, и сын поспешил ей на помощь.
— Милой? — и улыбнулся, сверкнув ямочками.
— Беспросветно тупой! — вздохнула она.
— Вы суровы, мадам! — Гейл раскурил сигару и ароматный дым ванили пополз в воздухе, заставив Джейн Льюис скривить нос.
— Я просто сказала правду!
— По крайней мере, я надеюсь, что подобное больше не повторится, как мы и договаривались? — уточнил мужчина. — Больше никаких невест и никакого сводничества!
— Просто она была не той, кто тебе нужен! — возразила мать.
— Прошу вас не переживать по этому поводу, — Гейл затянулся дымом и выпустил в воздух кольцо, — я в состоянии сам найти себе подходящую женщину, когда придет время.
Мадам Джейн вздохнула.
— Я боюсь, что ты будешь тянуть с этим до последнего, дорогой! — заявила она.
— А что поделать, если меня не интересует брак?
— Ты разбиваешь мне сердце! — притворно вздохнула Джейн.
— Мадам, вы лукавите! — рассмеялся Гейл. — Я вижу вас насквозь!
Она улыбнулась.
— И давайте оставим эту грустную тему! — продолжил сын. — Тем более, что вы обещали!
— Не помню, чтобы обещала, но сегодня, так и быть, я не буду больше мучить тебя своими претензиями! — Просто камень с души!
Мадам Джейн потянулась к кофейнику и налила себе ароматного напитка.
— А как там сэр Эдгар? — вдруг, посерьезнев, спросила она.
— Ты имеешь в виду, состояние его здоровья и внешний вид? — уточнил молодой мужчина.
Мадам кивнула.
— Тогда отвечу — выглядит преотлично и передавал вам свой привет!
Губы женщины тронула слабая улыбка.
— Очень мило с его стороны! — проговорила она.
— Вы так считаете? — вскинул бровь Гейл. — Неужели, вы его простили…Спустя столько лет?
— Конечно же, нет! — быстро возразила его мать, но от Советника не ускользнуло то, как она это сделала. Так, словно не дала себе возможности подумать над заданным вопросом. Ответила — не подумав, а значит, знала точный ответ.
— Иногда вы меня удивляете, матушка, — произнес мужчина и снова закурил, молча рассматривая мать. Сейчас он взглянул на не глазами не сына, а человека, который мог бы увидеть мадам Джейн Льюис со стороны. Гейл не мог не отметить, что женщина еще хороша собой и ясный взор ее глаз с горящими в них затаенными чувствами, говорил о том, что в Джейн еще кипят страсти, хотя она и скрывает их под маской усталой обреченности. Она играла роль светской дамы, хотя и не являлась таковой, но с мадам Льюис считались местные аристократы и это говорило о многом. Делец и карьеристка — вот что говорили про его мать. И пусть. Гейл уважал людей, которые в состоянии заработать себе на жизнь и обеспечить свое процветание, в отличие от тех благородных джентльменов, живущих на доходы от своих поместий. Мадам Джейн сама создала себя. Сейчас ее магазин модной одежды был самым лучшим и самым большим в столице. Когда-то давно, она начинала простой швеей и вот каких добилась успехов. А ведь Гейл помнил матушку молодой, совсем юной, сидящей ночью у швейной машинки. Они тогда жили в самом бедной районе города и Джейн приходилось крутиться, чтобы прокормить себя и своего сына.