Страница 6 из 10
«А чего ты ожидала? — спросила она себя. — Он не хотел женится на тебе! Его заставили!» — и Одри прекрасно понимала, что будь на то воля Энтони Болтона, сейчас на ее месте была бы Мей. Но что сама Одри могла поделать, если полюбила Энтони, едва встретив. Глубоко и искренне. Без надежды на ответное чувство.
Одри видела, как Болтон ухаживает за ее сестрой и ревновала, затаив собственную любовь, заперев ее на замок. Одри не замечала, чтобы Мей, ее свободолюбивая и своенравная сестра, так уж поощряла ухаживания Энтони. Нет, Мей с ним была мила, но не более, хотя, кто знает, может быть, младшая дочь Джона Грэхема позволяла себе большее проявление чувств, когда находилась наедине с наследником рода Болтон. Ведь прогуливались они с Мег в саду. Почти наедине. И что с того, что слуги и старая нянюшка присматривала за девушкой в окно. Кто знает, что они — Мейгрид и Тони — могли говорить друг другу в это время?
А после пришел этот приказ короля. Одри до сих пор не могла поверить своему счастью. Ведь теперь она, она, а не Мей, станет женой Энтони!
Тогда, узнав о повелении Его Величества, Одри восславила небеса за такой подарок и пообещала себе и Богу, что станет самой лучшей и любящей женой для этого великолепного мужчины. Но, как оказалось, Энтони не была нужна ни она, ни ее чувство.
— Я ценю вас и вашу привязанность ко мне, но боюсь, что сегодня вам придется спать одной! — сказал ей муж, когда оставив гостей, пирующих внизу, они поднялись наверх в комнаты, отведенные для молодых. Энтони открыл перед ней двери и пропустил вперед, как истинный джентльмен, но когда девушка потянулась к мужчине, шагнул назад. Выставив перед собой руки.
— Вам надо отдохнуть, моя дорогая! — сказал ей муж и на его лице Одри прочитала только одно и очень явственное желание — уйти от нее как можно дальше и, скорее всего, утопить свое горе в вине, скрывшись от гостей и родни.
— Это из-за Мей? — вырвалось у Одри прежде, чем она сумела остановить себя.
Энтони нахмурил брови.
— Но я не виновата, что король отдал такой приказ, — проговорила девушка. Одри никогда не призналась бы в чувствах к Энтони, женись он на сестре. Но теперь, когда сама стала его женой, не могла отступится и не дать себе шанс на счастье. И теперь, когда лежала одна на своей широкой постели, думала о том, что сделает все возможное, чтобы покорить сердце мужа. Чтобы он навсегда и думать забыл о Мей.
Всадники возвращались в поместье, пустив жеребцов шагом. Покачиваясь в седле, Энтони Болтон осматривался по сторонам. Тенистая дубовая аллея, начавшаяся за поворотом, говорила ему о том, что скоро они выедут к особняку Грэхемов, где его ждал завтрак и … Одри.
Мысли о молодой жене не давали покоя мужчине. Он не слушал разговор отца и тестя. Он думал о своем.
Вчера, поднявшись с Одри наверх, в их общую спальню, Энтони сперва решил для себя, что сделает все то, что полагается делать мужу в первую брачную ночь. Но когда шагнул к Одри, когда заглянул в ее глаза, то увидел в них другую и отступил. Не смог.
Он понимал, что причиняет боль девушке, ставшей его женой. Он даже понимал, что возможно, она и сама была не в восторге от этого брака. Что он знал о сестре Мейгрид? Да почти ничего. Каждый свой приезд в дом Грэхемов, когда начались ухаживания за младшей дочерью сэра Джона, он едва обращал внимание на ее старшую, всегда задумчивую, но милую сестру. Короткое приветствие, обмен любезностями и пара ничего не значащих фраз о погоде — вот вся суть его общения с бывшей леди Грэхем, а после Энтони уходил на прогулку с Мей. Когда его отец, сэр Чарльз, сказал о своем желании породнится с родом Лорда-Хранителя, Энтони выразил интерес познакомится с дочерями Грэхема, чтобы хотя бы иметь право выбора из двух девушек. Красавица Одри оттолкнула Тони от себя своим бледным лицом и слабой улыбкой. Нет, она безусловно была хороша, но на фоне живой Мейгрид, казалась только бледной тенью. Энтони не стал раздумывать дважды и остановил свой выбор на младшей леди Грэхем. И уже скоро Мей покорила его сердце. Она была так открыта, так искренна во всех своих проявлениях чувств и эмоций, так непохожа на чопорных дам высшего общества, где Энтони приходилось вращаться в последние годы, что он действительно оказался покорен и влюбился за считанные дни. А ведь раньше не верил в подобное.
— Любовь чувство сложное и должно зарождаться не от искры, что промелькнула в нас, а при долгом узнавании друг друга, — так он говорил раньше. Встретив Мейгрид, это мнение изменилось и очень кардинально.
Энтони Болтон радовался предстоящей свадьбе. Думал о том, как повезет свою Мей в столицу, представит друзьям и был уверен, что все они, как и сам Энтони, будут покорены огненным взглядом и живостью его жены. Но в какой-то миг все перевернулось и пошло не так. Почему король вмешался, Энтони не мог понять. На его вопросы, отец отвечал недвусмысленно и все в итоге сводилось к тому, что так было необходимо самому Величеству.
Энтони помнил свою злость и разочарование, когда узнал, что ему придется женится на Одри.
— Я против! — сказал он, сверкая глазами. Впервые молодой наследник перечил отцу, и сэр Чарльз это не одобрил.
— Ты против? — произнес старший лорд Болтон. — И как ты думаешь, что будет, если ты откажешься жениться на леди Одри? Мей тебе все равно теперь не видеть, как своих ушей, — начал злиться сэр Чарльз, — ее судьба тоже предрешена. Станешь противится, потеряешь все — положение в обществе, статус при дворе и свою новую должность, которую я с таким трудом пробивал тебе у Его Величества.
Энтони несколько дней обдумывал слова отца. Его сердце разрывалось. Его душа металась, словно пойманная птица, посаженная в клетку. Но после победил разум и молодой лорд Болтон, скрепя сердце, дал согласие на смену невесты. Самым главным толчком для этого послужили уверения отца в том, что Мей ждет иная судьба.
— Король уже все решил! — произнес сэр Чарльз и сжал плечо сына. — Я не знаю подробностей, но его выбор пал на другого кандидата. Мы не можем идти против короля. Смирись!
Энтони думал, что смирился, но когда пришло время уединится с Одри, понял, что не может принять навязанную ему женщину.
— Простите, леди Болтон, — сказал он тогда девушке и вышел, закрыв за собой двери. А вот сейчас, приближаясь к дому своей жены, Энтони думал о том, что сильно обидел Одри. Вот только обманывать ее он не хотел.
«Я постараюсь привыкнуть к вам, миледи! — подумал он и покосился на тестя, что ехал рядом. — Я постараюсь, но для этого мне надо много времени», — забыть Мейгрид ему сейчас казалось невозможным.
Этим утром я проснулась с сильнейшей головной болью. Почти всю ночь, я крутилась в постели, отгоняя прочь мысли о том, что сейчас Энтони с ней, с моей сестрой. Какие только образы не лезли в мою голову. Все они были жуткими, непристойными, разрывающими сердце и заставляющими мои глаза плакать горько и безнадежно.
«Я должна быть сильной!» — говорила я себе, кусая губы и пытаясь сдержать крик отчаяния, рвущийся наружу, а к рассвету забылась спасительным сном, провалившись в темноту.
Меня разбудила горничная. Ее короткое: «Доброе утро, леди Мейгрид!» — и солнечные лучи, ворвавшиеся в спальню, сделали свое дело. Моргая опухшими веками, я села на кровати и посмотрела в окно. Солнечный свет резал глаза и появившееся острое желание остаться в постели, пропустив завтрак в обществе гостей и молодых, я все же проигнорировала взяв себя в руки. Решительно встала, и обув ноги в мягкие туфли, прошла к зеркалу, чтобы увидеть то, во что превратили меня мои страдания.
Отражение посмотрело на меня хмуро. Распущенные волосы, спадавшие ниже плеч, припухшее лицо, сегодня почти такое же белое, как у Одри, резкий взгляд, который не смогли сломить муки ревности — вот что я увидела в зеркале своего туалетного столика.
— Леди, ванна уже набрана, — сказала мне горничная с поклоном. Пока я рассматривала себя, девушка проворно застелила постель и теперь расправляла на ней тяжелое покрывало с кисточками нитей по краю.