Страница 57 из 61
— Пошли, тебе говорю! Они того не стоят!
Вытащив Драко в коридор, она бросилась к нему на шею со словами:
— Я знала, это не ты! Я знала!..
Малфой аккуратно освободился из крепких объятий.
— Никто не говорит, что ты глупая, но подробности подождут.
— Где ты так задержался?
— Я не задержался, — поправил он, — а вернулся. Я оставил Асторию в ванной. Одетой! — о Мерлин, Драко оправдывался.
Он немного растерялся, наткнувшись на Макгонагалл в коридоре, но выкрутился, отрапортовав: «Вы же сами меня искали!» Номер не помог — её негодованию не было предела. Она несколько минут возмущалась и велела передать Блейзу, что наказание найдет своего «героя». Никто еще не разыгрывал ее дважды! Мол, мисс Грейнджер было более чем достаточно.
— Тогда это чудо, что ты вернулся! — сияла Гермиона. — Или нет? Мы же договорились, да, но...
— Я почуял неладное и решил проверить ванную, — остановил спутанную речь Драко. — Но я и представить себе не мог, что увижу нечто подобное. Честно говоря, я не очень понимал, зачем Астории понадобилось выдавать себя за тебя, но как только узнал, что Блейз отвлек твое внимание, насторожился. Мало ли, что придет в голову двум идиотам.
— Выдавать себя за меня? Ничего не понимаю.
— И даже не пытайся. Главное, ты не попалась в ловушку, как и я.
— Так ты беспокоился обо мне? Почему?
— Сам не знаю. Просто хотел разобраться в происходящем и всё!
— И всё?! Малфой, перестань юлить, черт возьми! Или я тебя укушу...
— Грейнджер, давай не сейчас.
— Нет, сейчас! Я устала от дней и ночей без тебя! Что бы ни нацарапала Кларисс в своем дурацком пергаменте!
Драко замер, пораженный, но догадка очень быстро промелькнула в его голове:
— Так ты знаешь?! Отец!.. Какой же я дурак! Когда он сказал тебе?.. Не важно! Ты должна была признаться мне, а не принимать решение за спиной! — теперь, игнорируя виноватое выражение лица Гермионы, он сам повел ее за руку за пределы замка.
Поравнявшись с Гремучей ивой, он, наконец, остановился.
— Драко, — начала Гермиона, — прости меня, прости... Я хотела спасти тебя.
— Да что ты говоришь!.. Бросив меня? Обманув?
— Но ты должен был мне кое-что сказать, тебе не кажется? Про чистую кровь, например.
— Зачем? О чем тут говорить? О том, что я сделал свой выбор? Я не думал, что тебе нужно это объяснять, Гермиона.
— Но ведь речь шла о твоей жизни!
— Вот именно, что моей. А значит, я волен распоряжаться ей по своему усмотрению!
— Я виновата, прости... Прости, или я себя не прощу. Я нужна тебе, ты сам говорил, и я не могу этого забыть. Яд все еще в тебе...
— Ты что, жалеешь меня? — вспылил Драко. — Не стоит! Я не умру и не сойду с ума, не переживай.
— Не смей хитрить! Я кое-что увидела на дуэли. Ты не помнишь ни счастья, ни радости, ни любви...
— Это не так. Уже не так. Я не хотел ничего помнить, но ты, будто клещами, тащишь всё на поверхность. Наверное, еще вчера я бы проклял тебя за это... Но так лучше. Эти воспоминания останутся со мной до конца.
— Как и я, Драко, как и я.
— Нет, Грейнджер. Я не позволю, — Малфой качал головой.
— Ты не можешь простить меня? Но ты нужен мне, упрямый болван!
— Гермиона, ты сама не знаешь, на что подписываешься!
— Я как раз знаю, ты что, забыл? И повторюсь: мне все равно. Дай мне шанс. Я не могу сейчас объяснить, но с исцелением всё не так, как вы думали. Я понимаю, что подставила тебя под удар, и, поверь, сама готова себя проклясть. Твой яд уже начал действовать, потому что я страшно... непростительно ошиблась!
— Возможно. Но ты не можешь это остановить. Слишком поздно.
— Но замедлить могу, я уверена! Твой яд боится меня не просто так.
— Боится? — насторожился Малфой.
— Драко, доверься мне. Я же вижу, с тобой что-то происходит. Сердцем чувствую. И если это не безумие, то что? Скажи мне. Правда ничего не изменит, — сердце ударило о ребра. — Я люблю тебя.
Но он молчал.
— Драко… — взмолилась Гермиона.
— Не сегодня, — твердо сказал тот, — я должен подумать. Я тоже... люблю тебя, но всё не так просто.
— Не хочешь — не говори мне сегодня. Скажи завтра. Послезавтра. Через неделю. Только не уходи.
Она подошла к Драко совсем близко и, вытирая побежавшие по щекам слезы, добавила:
— Поцелуй меня. И, пожалуйста, не в последний раз.
Их губы встретились после долгой разлуки. И тогда, и только тогда, боль и страх, что мучали обоих, испарились, уступая место дикой тоске друг по другу.
Несколько дней терзаний, отчуждения и сомнений растворились в жадных поцелуях и прикосновениях... в морозном воздухе, который вдруг перестал быть таким... в горячем дыхании. Кожа не ощущала холода — только тепло друг друга. Чувствовалось лишь желание, разгоняющее кровь безо всякой проклятой магии.