Страница 189 из 194
Шереметев продержался еще 11 дней, а 23 октября сдался на следующих условиях:
1) Царские войска должны очистить города Киев, Переяслав, Нежин, Чернигов, оставя в них пушки и всякие пушечные запасы, после чего беспрепятственно отступят к Путивлю, взявши с собою имение свое и казну царскую.
2) Войско Шереметева, сдавши оружие, все военные запасы и хоругви, остается в обозе (таборе) три дня, а на четвертый выступает в города Кодно, Котелвню, Паволоч и ближние места.
3) Шереметев с начальными людьми остается у гетманов коронных и у султана крымского, пока царские войска не выйдут из Киева, Переяслава, Нежина и Чернигова; им позволяется оставить при себе только сабли и иметь сто топоров в войске для рубки дров; когда упомянутые города будут очищены, то войско, под защитою королевских полков, отпустится к Путивлю, где будет ему возвращено все ручное оружие; дорогою русских ратных людей не будут ни грабить, ни побивать, ни в плен брать; пищу себе и лошадям вольно им будет покупать.
4) Казаки, оставшиеся в таборе Шереметева по уходе Цецуры, выйдут наперед из обоза, оружие и знамена повергнут под ноги гетманов коронных и Москве нет до них никакого дела.
5) Шереметев с товарищами ручаются, что воевода князь Юрий Никитич Барятинский на все эти статьи согласится, приедет к гетманам и останется у них до очищения Киева, Переяслава, Нежина и Чернигова.
Если же он этого не сделает, то статьи договора войска Барятинского не касаются.
Шереметев отправил письма Борятинскому, стоявшему под Киевом, и воеводе Чаадаеву, находившемуся в самом Киеве, в которых просил согласиться на Чудновский договор. Но князь Борятинский вовсе не собирался капитулировать. Он написал Шереметеву:
«Я повинуюсь указам царского величества, а не Шереметева; много в Москве Шереметевых!».
Получив этот ответ, польские начальники решили задержать московское войско и воевод, поскольку главное условие капитуляции, относительно украинских городов, не было выполнено.
Тем не менее, группировка Шереметева была уничтожена. Самого воеводу поляки отдали татарам. Те отвезли боярина в Бахчисарай, заковали в кандалы и посадили в подвал ханского дворца. Лишь через три месяца кандалы с него сняли и перевели в горную крепость Чуфут-Кале, являвшуюся центром общины караимов. Впрочем, довольно скоро татары отпустили воеводу домой — за хороший выкуп, уплаченный его семьей.
Старшины Хмельницкого собрали раду в городе Корсунь для утверждения его гетманом казацкого войска уже в составе Речи Посполитой. На раду прибыл и представитель короля, некий пан Беневский. Совещание старшин происходило не на площади, а в большом доме. Там Беневский торжественно вручил гетманскую булаву Хмельницкому.
Но к вечеру Беневскому сообщили, что «чернь» бунтует: почему рада прошла в избе, а не на майдане, как всегда было, и нет ли в том злого умысла против казаков. Тогда Беневский утром следующего дня сам собрал раду у церкви Святого Спаса. Было там до 5 тысяч казаков. На этой раде Беневского поддержал казацкий старшина Павел Тетеря (будущий преемник Хмельницкого).
Он в свое время ездил в Москву к царю Алексею Михайловичу в составе посольств от Богдана Хмельницкого. Рядовые казаки знали об этом. Тетеря стал говорить о коварных замыслах царя против казаков. Дескать, он все это разузнал, будучи в Москве. Речь произвела сильное впечатление на простодушных слушателей. Через несколько минут Тетерю собравшиеся избрали войсковым писарем и передали ему войсковую печать. Казаки кричали ему:
«Пан писарь! Будь милостив, учи гетмана уму-разуму, ведь он молоденький еще! Поручаем его тебе, поручаем тебе жен, детей, имение наше!»
В то время как в Корсуне казаки в соборной церкви присягали королю, в Перея славе по другую сторону Днепра, в соборной церкви тоже толпился народ. Там полковник Яким Самко (дядя Юрия Хмельницкого) вместе с казаками, горожанами и духовенством клялся умереть за царя и православную веру, а украинских городов полякам не сдавать.
2 января 1661 года казаки Хмельницкого штурмовали Козелец, но были отбиты. 6 января они вместе с татарами появились под Нежиным, ворвались в посад, но город взять не смогли. 10 января казаки и татары снова пришли к Козельцу и снова были отбиты. С 30 января по 6 февраля казаки и татары четыре раза пытался взять Нежин, но в итоге ушли ни с чем. Толи нежинцы проявили чудеса героизма, толи казаки не горели желанием погибать в рукопашной схватке.
В Москве полагали, что Потоцкий и Любомирский, воспользовавшись чудновской победой, немедленно перейдут Днепр и займут всю Левобережную Украину. Но ничего подобного не произошло. Польское воинство давно не получало жалованье. В итоге оно отказалось воевать и самовольно разошлось по домам.
Однако те казаки, что сохранили верность царю, не воспользовались уходом поляков. Вместо этого они стали спорить, кому быть гетманом. В апреле 1661 года в Нежине собралась рада, но половина казаков хотела Якима Самко, а другая половина — нежинского полковника Василия Золотаренко (брата Ивана Золотаренко).
В итоге решили «отдать гетманское избрание на волю царскую, кого государь пожалует в гетманы». Однако в Москве царь Алексей Михайлович и бояре плохо разбирались в ситуации в Украине и не знали, кому отдать предпочтение. Вдобавок ситуацию запутал Юрий Хмельницкий, весной приславший царю письмо, в котором утверждал, что его принудили к союзу с поляками изменники-полковники. Сам же он якобы желает «быть в подданстве в Вашего царского величества».
Однако в начале июня 1661 года, когда к Днепру приблизилось небольшое войско поляков и татар, Юрий Богданович внезапно разлюбил царя. 12 июля 6-тысячный отряд под его командованием, состоявший из казаков, татар и поляков, внезапно атаковал отряд Якима Самко, стоявший лагерем в трех верстах от Переяслава. Битва шла весь день, до полной темноты. Ночью остатки отряда Самко незаметно перешли в Переяслав. На следующий день Хмельницкий осадил Переяслав, но тут Самко, получивший подкрепление в виде хоругви московитов, сделал удачную вылазку и отбросил Хмельницкого от стен города. Тогда он пошел к Каневу.
Кременчугские казаки изменили царю и 23 июня впустили в город две тысячи казаков Хмельницкого. Однако 500 стрельцов московского гарнизона вместе с частью горожан засели в малом городе и отбили осаждавших. Узнав об этом, князь Ромодановский немедленно пошел на помощь Кременчугу с 10-тысячным войском.
1 июля он подошел к городу и атаковал осаждавших. Осажденные, видя это, тоже пошли на вылазку. В результате казаки Хмельницкого потерпели поражение и ушли из Кременчуга.
В Каневе и Черкасах стояли московские гарнизоны. Но 1 августа Хмельницкий с татарами истребил в бою возле Канева весь гарнизон, более двух тысяч царского войска. Через день, 3 августа, он вместе с татарами разбил под Бужином отряд стольника Приклонского, лишь остатки которого переправились через Днепр. Хмельницкий сообщил королю, что под Бужином погибли десять тысяч московитов (реально не более пяти — А. Т.), казаки и татары взяли семь пушек, много знамен и других трофеев.
После поражений у Канева и Бужина князь Ромодановский начал отступление, но крымский хан Камиль-Мухаммед, переправившись со своими татарами через Сулу, нагнал Ромодановского, разбил его, захватил 18 пушек и весь обоз. Сам князь с остатками войска едва ушел в Дубны.
Следующие два года (1662–1663) прошли в Украине довольно бурно, но бестолково. У поляков и московитов не хватало сил для решительного удара, татары преимущественно грабили население, а казаки решали все те же две проблемы: кому быть гетманом и с кем дружить — с царем или королем?
Наконец 18 июня 1663 года в казацком лагере возле Нежина состоялась генеральная рада с участием посланника царя, князя Данилы Гагина. Историк СМ. Соловьев описывал эту раду следующим образом: