Призрак кургана

Юнас уставился на угощение. Хорошо, что он один, – дома к еде не подойдешь, пока Мате не возьмет все, что ему захочется. А тут – подходи и бери. Он взял голубую плошку, насыпал туда хлопьев, залил молоком и устроился на черном кожаном диване, самом большом. Отсюда видно все: и каменистый луг, и береговая дорога, и могильный курган на обрыве.

Через четверть часа стеклянная дверь поехала в сторону, и в гостиной появилась Вероника.

– С добрым утром, Юнас, – сказала она приветливо. – Как спалось?

С утра деловой вид: темный костюм, вишневые блестящие туфли.

Юнас поспешно проглотил хлопья и кивнул:

– Замечательно.

– А где Кент и Никлас?

Юнас пожал плечами:

– Я никого не видел, тетя Вероника.

– Бегают, наверное. – Тетя Вероника улыбнулась.

Зимой она жила в Стокгольме со всей семьей, с мужем и детьми – восемнадцатилетним Урбаном и Каспером; Касперу только что исполнилось пятнадцать. А на летние месяцы Вероника переезжала на Эланд. Именно она и была главным мотором в «Эландике». С конца мая до начала сентября выходных у нее не было.

– Какие планы на сегодня, Юнас?

– Буду шкурить веранду.

– Не сегодня, Юнас. Сегодня праздник. Считай, что у тебя отпуск.

Хорошо звучит – отпуск. Не какие-то каникулы, а отпуск. Работать еще не начал, а уже отпуск.

Лиза

«Эландик» располагался в паре километров к югу от Стенвика и целиком принадлежал семье Клосс. Лизе предстояло работать в первую очередь там, в ночном баре, но иногда и в поселковом ресторане, тоже принадлежавшем семье Клосс.

На въезде стоит будочка с вахтером, а автомобильная дорога перегорожена шлагбаумом. И конечно, камера наблюдения – они теперь везде. Лиза почти физически ощущала ее холодный, будто ощупывавший глаз. Она сказала вахтеру, кто она такая, тот кивнул и открыл шлагбаум. Дальше дорога заасфальтирована. Проехала мимо рядов палаток и кемперов и спустилась почти к воде, к белому оштукатуренному зданию отеля «Эландик».

Лень летнего солнцеворота. А вчера был главный праздник, канун дня летнего солнцеворота. Сплошные вечеринки по всему острову. Но в «Эландике», само собой, и сегодня праздник. По крайней мере, в ночном клубе. Лва диджея и две группы работают посменно, с раннего вечера до поздней ночи.

Сегодня – первое выступление Леди Саммертайм. Хорошо бы не облажаться.

Она даже не думала, что «Эландик» такой большой. Целый поселок, тщательно спланированный, с прямыми улицами и обширными газонами. Мог, наверное, вместить больше тысячи приезжих – они собирались на пляже, у бассейнов, на поле для гольфа, в отеле, в ночном клубе. Лиза осмотрелась – людей вроде не так много, а те, которых она успела заметить, двигались, как лунатики. Многие отсыпались после вчерашнего, а кто-то уже загорал на пляже, скрытом густыми лиственными посадками.

Она поставила машину на парковке у отеля. Четыре этажа с фасада, три сзади – здание выстроено на склоне над пляжем. И вид оттуда замечательный. Из кемпера тоже хороший вид, но похуже – между кемпингом и заливом несколько маленьких домиков. Бунгало, как их называют местные.

Лиза вынула кляссер для дисков и большую сумку с виниловыми пластинками и пошла в лобби. Там было прохладно. На известняковом полу – огромный аквариум с золотыми рыбками. За стойкой две блондинки, молодые, лет двадцати, не больше. Обе в голубых блузках.

Та, что поближе, улыбалась, и Лиза решила обратиться к ней. Подошла и представилась.

– Значит, это вы Леди Саммертайм? – не переставая улыбаться, спросила девушка. – Клуб в подвале.

Она вышла из-за стойки и пошла впереди, но сумку и футляр с лисками Лизе пришлось нести самой.

Над входом в ночной клуб погашенная неоновая вывеска: БАР «МАЙСКАЯ ПОЭМА». Они прошли через гардероб. Клуб довольно большой. Барная стойка вдоль стены. Здесь было так же пусто, как и везде, но на полках уже стояли наизготовку бутылки, а в холодильнике со стеклянной дверцей охлаждалось шампанское.

– Затишье перед бурей, – опять улыбнулась дежурная.

– А что, по вечерам бывают бури?

– Народ отрывается по полной… В том июле по вечерам было не протолкнуться. В основном дети богатых родителей… со спортивными машинами и папашиной кредитной карточкой.

Лиза кивнула. Ей была хорошо знакома эта публика.

Будочка диджея у торцевой стены, рядом с дверью, а за дверью – лесенка в патио над морем. Пол для танцев, похоже, только что отциклеван – матово поблескивающее черное озеро. Немного пахло потом и спиртом – эти запахи в таких заведениях впитываются навсегда.

– А у тебя «Короткое лето» тоже есть?

Лиза непонимающе посмотрела на девушку.

– Ну, этот лот Тумаса Ледина, – пояснила дежурная. – «Короткое лето». Ты его играешь?

– Иногда.

Что поделаешь, люди млеют от старых мелодий.

Будка диджея заперта, но у дежурной была связка ключей. Она отцепила один и передала Лизе:

– Скажи, если что-то нужно.

– Спасибо…

Лиза открыла будку и проверила оборудование. Лве вертушки модели Technics SL-1200, изрядно потрепанные, зато вполне профессиональный миксер Pioneer, похоже, куплен совсем недавно. Световое оборудование, пульт, с которым она вполне могла управиться сама, дискотечный шар под потолком. И даже бескабельный микрофон.

– У нас и белый дым есть, – гордо сказала дежурная и показала на кнопку у самого пола. – Так что, если понадобится… вполне современная дымовая установка.

– Отлично…

Лиза любила спецэффекты.

Будка стояла на невысоком, всего несколько сантиметров, подиуме, почти как пасторская кафедра. Очень тесная, но они все такие. Во всяком случае, ей не доводилось видеть другие. Снаружи защищена плексигласом – от танцующих и от пьяных.

– А как у вас с охраной в «Эландике»?

– Круглые сутки. Летом. Во всяком случае, по ночам патрулируют. Кстати. – Левушка протиснулась в будку взяла ее руку и сунула под столик с оборудованием; Лиза нащупала большую круглую кнопку. – Нашла? Это кнопка вызова охраны, если что.

– Тоже неплохо.

– Будь как дома. – Левушка похлопала ее по спине и ушла.

Лиза поставила диски на пол, заперла будку и пошла к широкой стеклянной двери в патио. Тоже умно – сколько было несчастий из-за блокированных пожарных дверей и отсутствия проработанной схемы эвакуации. Отодвинула ее в сторону, и сразу дохнуло летом и морем. Она поднялась на несколько ступенек. Пролив сверкал, будто выступал на параде. Легкий запах водорослей дополнял ощущение простора и сладкой истомы, какая бывает только тогда, когда человек хорошо себя чувствует.

Здесь, в патио, тоже стояли столики и стальные стулья вокруг огромного каменного гриля. Была даже барная стойка, украшенная бамбуком. Ни одного посетителя, но на многих столиках уже стояли таблички: «Заказан».

В двух шагах от отеля – пляж, бело-желтым серпом огибающий залив, а на севере – лес. Лиственный лес, отгороженный невысокой каменной стенкой. Стена хоть и невысокая, но в нее воткнуты столбы, а между ними натянута колючая проволока. От патио спускалась узкая каменная лестница на граничащий с пляжем тщательно постриженный газон, где уже воткнуты воротца для крокета.

Лиза спустилась и пошла к стене. Стены и заборы всегда возбуждали у нее любопытство. Там же ничего не было, кроме деревьев. Зачем тогда проволока?

Она подошла к стене и осторожно приподняла проволоку. Между стеной и колючкой образовался просвет, сантиметров тридцать – тридцать пять. Пролезть можно. Сначала ноги, потом все остальное. Колючки, казалось, ощетинились и так и норовили ободрать ей спину и затылок. Но ничего – обошлось.

И вот она в лесу. В заказнике, куда посторонним вход воспрещен. Роща небольшая, но старая, много трутовиков на стволах осин, мучительно изогнутые дубы, заросли черной бузины. Сказочный лес, замерший в ожидании принцессы. Леди Саммертайм.

Далеко она не пойдет. От стены шла узенькая тропка, но это, скорее всего, звериная тропа, протоптанная косулями и зайцами. Лиза сделала несколько шагов, остановилась и глубоко вдохнула. Так спокойно было здесь… радостно и спокойно. Прислушалась к жужжанию насекомых и пению невидимых птиц, прошла еще несколько шагов, обернулась и поискала глазами «Эландик». Отеля уже не видно. Стена еще кое-где виднелась сквозь листву, но надо было приглядываться. Эландские леса довольно низкие, но деревья растут тесно, подлесок никто не убирает.