Страница 77 из 98
Отец с огромным уважением и искренней симпатией рассказывал о друссах — народе, безусловно, талантливом, добром и очень необычном. Но однажды он признался, что ему было не совсем просто в этой стране.
— Я невольно чувствовал свою какую-то ущербность среди друссов, — говорил отец. — Это похоже на ощущение человека, неспособного даже подтянуться на турнике и оказавшегося вдруг в обществе красивых и хорошо натренированных гимнастов и гимнасток. Блестящее образование друссов, далеко превосходившее все то, чему учили нас в Сорбонне, их подтянутость, спортивность, большая внутренняя организованность и сильная воля утомляли меня. Я, конечно, и сам внутренне подтянулся, но в результате постоянно чувствовал какую-то напряженность, не позволявшую мне душевно расслабиться. Вот почему я с удовольствием откликнулся на просьбу Илу и Су уехать во Францию.
Друссы все видели и все понимали. Они не стали задерживать отца и его жену (Раймону и Илу была устроена пышная свадьба вскоре после их прибытия в Рус), а только попросили их дать честное слово, что никому, кроме своих детей, они не расскажут о Друссии, да и им не назовут точных координат этой страны. Потом была организована большая экспедиция в Европу. Друссы воспользовались благоприятным случаем и направили туда вместе с отцом, Илу и Су еще двенадцать юношей. Отец обещал помочь им обосноваться во Франции, а через три года эти молодые люди, посмотрев мир и поучившись в разных университетах, должны были вернуться на родину.
Правительство Друссии приготовило моим родителям подарок в духе сказок Шехерезады: одну из лошадей экспедиции нагрузили поклажей с великолепными драгоценными камнями. Стоимость этих самоцветов не поддавалась учету — некоторые крупные экземпляры были уникальны. В Швейцарии отец положил большую часть камней на хранение в банки Цюриха, а кое-какие постепенно продал и разбогател.
Выяснилось, что друссы далеко не все свои самоцветы находили в шахтах и по берегам горных рек. У них с незапамятных времен существовали предприятия, где при очень высоких температурах и огромных давлениях делали великолепные драгоценные камни невиданной чистоты. Даже знаток по этой части Чандра не мог отличить искусственные самоцветы от натуральных (кстати, Чандра со своими спутниками остался в Друссии). У друссов драгоценные камни, в том числе бриллианты, ценились недорого, но были незаменимы в некоторых областях техники и в качестве валюты: ими снабжали тех, кого отправляли на учебу в другие страны. Отцу и Илу как-то даже предоставили возможность посетить одно из предприятий, на котором делали алмазы и корунды.
А по своему техническому развитию Друссия по сравнению с Муссатангом ушла вперед на много веков. Друссы не строили больших заводов, но у них были невиданные в ту пору в Европе автоматические линии, производившие при минимальном участии людей множество нужных вещей. Как правило, эти заводы-автоматы размещались в естественных или искусственных горных пещерах. Энергией, необходимой для их работы, служило электричество, которое вырабатывали (как сообразил позднее Поль) небольшие атомные станции, также расположенные внутри гор.
Продукты производились большей частью в оранжереях, напоминавших заводы. Растения, дававшие огромный урожай фруктов и овощей, выращивали по принципу, который ныне называется гидропоникой. Однажды Раймона и Илу пригласили посмотреть одно из предприятий животноводства. В огромных чанах там выпаривали и обрабатывали кору некоторых хвойных деревьев. Потом эту массу использовали на корм скоту, а также для выращивания шампиньонов и других грибов (грибы, вкусно приготовленные, занимали значительное место в меню друссов). После сбора шампиньонов хвойная масса шла на подстилку скоту, а затем в ней разводили крупных червей — отличный корм: в специальном инкубаторе — курам и в искусственном водоеме — рыбам… Цикл был, как говорится, безотходным.
Отъезд родителей Куртьё из Друссии ускорили события, связанные с посещением храма Девяти. Лала давно уже предлагала поехать в горы посмотреть этот древний храм девяти мудрецов. О его происхождении бытовали разные версии. В основном они сводились к тому, что храм построили ученики девяти индийских мудрецов в честь своих учителей. Как попали эти ученики в Друссию и когда это случилось, выяснить не удалось, хотя некоторые предположения существовали…
И вот однажды Лала, Поль, Раймон, Илу, Су и Чандра на трех двухколесных колясках, запасшись большим количеством провизии и кормом для лошадей, отправились в горы. Способ передвижения предложил Поль, который после катастрофы на перевале около Дру с большим недоверием относился к стреколетам. По замыслу Лалы, путешественники должны были провести три-четыре дня в пути, ночуя в легких походных шатрах. Один день намечали посвятить знакомству с храмом Девяти. Погода стояла отличная, и путешественники, не понукая лошадей, медленно поднимались по горной дороге, наслаждаясь чудесным воздухом и изумительными видами.
Раймон, поменявшись с Полем местами в колясках, решил воспользоваться случаем и разобраться с помощью Лалы в принципах управления друсским обществом. Однако Лала не очень охотно отвечала на его вопросы и в конце концов сказала, что европейцам трудно понять некоторые вещи, поскольку в основе построения общества друссов лежат критерии, не принятые в других странах, даже в таких, как Франция или Англия.
— У нас тоже было много сложностей в старые времена, — пояснила Лала. — Была борьба за власть, очень мешавшая нормальному развитию страны. Все это продолжалось, пока государство не возглавил Мудрый. Он объяснил народу, что надо отказаться от принципов управления, принятых в других государствах, и предложил новую систему.
— Он был очень образованный человек?
— Безусловно. Ему привозили книги о древних государствах, и он их тщательно изучал. И пришел к выводу о ненужности любого вида монархии, а также формальных типов демократии вроде вашего французского парламента. Он предложил триединую систему: «Те, кто рекомендуют», «Те, кто исполняют», «Те, кто наблюдают».
— Как практически это выглядит?
Лала рассмеялась:
— Обычно — все совершенное просто. В стране три Главных Совета: Первый, Второй, Третий. Первый Совет — «Те, кто отбирают», или лучше переведем его название, как «Те, кто рекомендуют». Это пять человек, которые меняются каждые семь лет. Свой пост они могут занимать только раз в жизни. Эта пятерка руководит небольшой, но очень организованной группой достойных людей, задача которых — выискивать в стране самых способных к управлению граждан. Основной закон государства гласит: «Тот, кто работал в системе „рекомендующих“, никогда не может занимать должность среди „Тех, кто управляют“.» «Те, кто управляют» — по-вашему, правительство, — это Второй Совет, состоящий из семи человек. Иногда его называют «Гана» — старое слово, означавшее в давние времена группу руководителей. Члены Ганы правят семь лет, каждый по очереди становится на год киром, то есть старшим в Совете.
— Ясно, Лала. А вот «Те, кто наблюдают» — кто такие?
— Обычно мы их называем «Те, кто много знают». Это Третий Главный Совет. В него пожизненно входят все бывшие члены Первого и Второго Советов. Третий Совет не имеет права прямо вмешиваться в деятельность правительства, но может провести в стране открытое обсуждение, если в чем-то не согласен с правительством. Такое обсуждение — дело серьезное, и оно обычно заканчивается референдумом. Тогда, если большинство граждан не поддержат правительство, Второй Совет обязан изменить свою политику… «Те, кто много знают» — это контроль. Он нужен стране еще и для того, чтобы не допустить появление «тирана» — помните историю Древней Греции? А «тиран» уничтожит все демократические основы общества — у нас ведь тоже может произойти то, что случилось в Муссатанге…
Раймон задумался над странностями управления Друссией, но потом вспомнил, что «игры в парламентскую демократию» в его родной Франции или в соседних странах вечно связаны с политическими дрязгами, грязными интригами, подкупом, шантажом. Возможно, в непривычной системе друссов что-то есть. Он решил уточнить для себя некоторые ее моменты.