Страница 77 из 114
Он сразу понял, чья это рука.
— Настя…
Она не выдержала и, прижав его руку к губам, глухо зарыдала. Медсестра, скрестив руки на груди, спокойно смотрела на плачущую женщину: она видела и не такое, поэтому просто ждала, когда Настя успокоится. С трудом приходя в себя, сдерживая рыдание, Настя спросила:
— Алеша, когда это случилось?
— Два месяца тому назад. Ты с Димой приехала?
— Почему ты не сообщил, что ранен?
Но он оставил ее вопрос без ответа.
— Ты с Димой приехала?
— Нет, одна. Я не разрешила ему ехать. У него выпускные экзамены… Алеша, тебе больно?
— Раньше было больно, а сейчас нет. Такое ощущение, что тело не мое. Настя, расскажи про Диму. Подрос?
— Да, — вытирая слезы, ответила она. — По росту скоро тебя обгонит.
— Настя, прошу тебя, не надо плакать.
В палату вошел врач и сделал знак, чтобы Настя последовала за ним. Она встала.
— Алешенька, я сейчас.
Врач привел ее в ординаторскую, посадил за стол, сам сел рядом, посмотрел ей в глаза.
— Я знаю, вы хотите спросить, будет ли он жив? Будет. Опасность миновала, его могучий организм переборол смерть. Теперь многое зависит от вас. Он почти не ест. Думаю, с вашим приездом он начнет поправляться и через месяц встанет.
— Что у него с лицом?
— Глаза не поражены, а с лицом проблемы. Оно сильно поражено огнем…
— Он давно здесь лежит?
— Из Афганистана привезли к нам месяц тому назад.
— Почему мне об этом не сообщили?
— Он категорически был против.
— Вы не знаете, как это случилось?
— Он ехал в бэтээре и попал в засаду моджахедов. Из экипажа только он один остался в живых.
Врач что-то еще говорил, но Настя почти не слышала его, она была рада, что муж остался живой. Вернувшись в палату, тихо подошла к кровати, взяла руку и нежно коснулась губами.
— Где ты была?
— Беседовала с врачом.
— Что он сказал?
— Сказал, что опасность миновала и скоро ты встанешь на ноги.
— А с глазами что у меня?
— Все нормально, только на лице ожоги.
В палату вошла медсестра, подошла к ним. На подносе Настя увидела шприц.
— Это для него, — на ее немой вопрос ответила медсестра.
Настя встала, отошла в сторону. Медсестра откинула простыню. От увиденного Настя почувствовала, что земля уходит из-под ног и, чтобы не упасть, прислонилась к стене. У Алексея не было левой ноги, а правая была в гипсе. Медсестра сделала укол, накрыла его простыней, пошла к другому больному.
Настя по-прежнему стояла возле стены и неподвижно смотрела на мужа. Она хотела подойти к нему, но не могла сдвинуться с места.
— Настя! — позвал Алеша. — Ты что молчишь?
Она подошла к нему, села рядом, взяла его руку и прижавшись к ней губами, тихо заплакала. Она не заметила, как в палату вошли две пожилые санитарки. На маленькой каталке они привезли завтрак. Одна из них подошла к ним. Настя поняла, что та будет кормить мужа, и обратилась к ней:
— Можно я сама?
Нянечка поставила на тумбочку тарелку с манной кашей, хлеб с маслом и стакан чая. Настя осторожно поднесла ложку с кашей к месту прорези, где находился рот.
— Алешенька, открой рот.
— Ты собираешься меня кормить?
— Да.
— Я не хочу.
— Алеша, врач сказал, что если ты будешь хорошо питаться, через месяц встанешь.
— Чтобы прыгать на одной ноге?
— Ничего уже не изменишь, к этому тебе надо привыкать. Пожалуйста, открой рот.
— Настя, я не хочу.
— Я понимаю тебя, но сделай это ради нас с Димой.
Она кормила его, а у самой беспрерывно по щекам катились слезы. Плакала молча, чтобы он не слышал. Самое трудное было влить ему в рот теплый чай. Приподняв его голову, осторожно поднесла стакан к прорези рта, рука предательски дрогнула и теплый чай разлился. К Насте подошла санитарка, посмотрела, как она справляется, успокаивающе произнесла:
— Ничего, научитесь.
Через какое-то время Настя обратилась к мужу.
— Алеша, мне надо в город сходить.
— Зачем?
— Надо продукты купить. На одной каше я тебя на ноги не поставлю.
— Настя, не уходи… Ты видела?
— Да, видела.
— Как я буду дальше жить без ноги?
— Будешь жить, как до этого жил. Когда я шла к тебе, на территории госпиталя нагляделась на безногих парней. Но им будет трудно жить. А тебе чего переживать? Ты же не собираешься на танцы ходить. Самое главное, что остался жив. Сделаю я тебе заграничный протез и все будет нормально… Алеша, я пошла. Мне еще надо решить вопрос, где жить.
Он крепко держал ее руку и не хотел отпускать.
— Настя, наклонись ко мне.
Она наклонилась.
— Ты меня любишь?
— Да, Алешенька, люблю.
— Как раньше?
— Наверное, еще сильнее.
— Ты долго не задерживайся. Хорошо?
— Я быстро вернусь.
Настя поехала в город. Она шла по тротуару, а навстречу, оживленно смеясь, шли прохожие. Словно им не было ведомо, что в городе есть госпиталь, где в мучениях умирают и выживают покалеченные молодые парни. Ташкент жил своей жизнью, люди радовались теплому весеннему солнцу. Она шла и даже не замечала, что по ее щекам текли слезы. Прохожие удивленно смотрели вслед необыкновенно красивой плачущей женщине.
Восточный базар кишел людьми. Повсюду раздавались зазывающие голоса продавцов. Еще не наступило лето, а на базаре было полно свежих фруктов и овощей. Настя подошла к молодому продавцу, который продавал помидоры.
— Вай, красавица моя! Выбирай сама.
Настя невольно вспомнила далекую Джетыгару и того продавца, который взамен на поцелуй предлагал весь свой товар. Она грустно улыбнулась. Покупая фрукты, не торговалась с продавцами, отдавала столько, сколько просили. Словно пчелиный рой, гудел базар. Повсюду раздавалась веселая восточная музыка. На лицах людей сияли весенние улыбки.
Настя накупила полную сумку овощей и фруктов. По пути зашла в магазин, купила сладостей.
Когда Настя вошла в палату, то увидела санитарку, которая из-под мужа убирала «утку». Настя вытащила из сумки шоколадную плитку, протянула ей. Та, отрицательно покачивая головой, отодвинула ее руку. Настя положила шоколадку ей в карман. После ухода санитарки, вытащив покупки, стала угощать больных.
Потом села рядом с мужем.
— Алеша, я тебе свежие фрукты принесла. Черешня здесь такая, как у нас на Кубани.
Покормив мужа, Настя пошла искать санитарку, чтобы посоветоваться с ней, где бы ей устроиться на ночь. В гостиницу она не хотела, это было слишком далеко, а она хотела постоянно быть рядом с мужем. В конце коридора она увидела санитарку, которая шваброй протирала полы. Подойдя к ней, спросила:
— Скажите, пожалуйста, здесь можно найти уголок, чтобы ночью переночевать?
Женщина, выпрямляясь, посмотрела на нее.
— Во всех наших конурках живут матери солдат. На днях одна женщина заберет сына домой, когда освободится, я вам скажу.
— А на кухне для мужа можно куриный бульон приготовить?
— Почему нельзя, можно. Идите на кухню, повара всем матерям разрешают.
На кухне, кроме поваров, Настя увидела еще трех женщин, которые отдельно готовили еду. К ней подошел толстый повар. Увидев в ее руке сверток, спросил:
— Будете готовить? Вон в том шкафу возьмете все, что вам необходимо.
Приготовив обед, Настя вернулась к мужу.
— Алеша, я бульон приготовила. Давай покушаем.
— Спасибо, но я уже фруктов наелся.
— А мы немножечко.
Незаметно пролетел день, несколько раз в палату приходил врач. Обходя каждого больного, интересовался их здоровьем. Когда он подошел к Соколову, Настя уступила ему место. Врач сел, взял его руку и стал проверять пульс.
— У вас, товарищ полковник, пульс, как у бегуна.
— Вячеслав Петрович, когда с лица снимете повязку?
— Еще рано, потерпите немного. На той неделе сниму.
Весь вечер Настя просидела у кровати мужа. Алеша советовал ей ехать в гостиницу, но она и слушать не хотела. Она стала рассказывать про свою школу. Алеша крепко держал ее руку, словно боялся, что она уйдет. Незаметно он уснул. Она почувствовала это по его ослабшей руке. Осторожно, чтобы не разбудить, вытащила свою руку, встала, вышла в коридор, двери многих палат были открыты. Проходя мимо той палаты, откуда раздавался голос больного, который звал мать, замедлив шаг, заглянула вовнутрь. Кровать была пуста.