Страница 64 из 114
— С вас, ваше сиятельство, бутылка хорошего армянского коньяка!
Она подумала: «Он уже знает, что все экзамены я сдала на «отлично», — и улыбнулась ему в ответ.
— Я согласна, сама об этом думала.
Тот удивился:
— Ты уже знаешь?
— А что я должна знать?
— Ну в честь чего мы должны праздновать?
— Наверное, в честь окончания сессии.
Он засмеялся.
— А я не это имел в виду. Сегодня на совещании офицеров командир полка сообщил, что Соколов награжден орденом Красной Звезды.
Настя восприняла новость без восторга. От Николая это не ускользнуло.
— Ты что, не поняла?
— Поняла, — спокойно ответила она.
— Нет, видно, ты не поняла! — и с жаром стал объяснять ей, что значит для офицера в мирное время получить такую большую награду, говорил о блестящей будущей военной карьере, о льготах при поступлении в академию.
Из кухни выглянула Таня. Она слышала, о чем идет разговор и, прерывая мужа, спросила:
— Ты бутылку принес?
— Нет.
— А почему?
— С Насти же причитается!
— Алеша для нее муж, а ты друг. Так что и с тебя тоже причитается. Пока я буду накрывать на стол, сходи в магазин, купи шампанское и шоколад.
— Понял, — весело согласился Николай и хотел уйти, но Настя остановила его, побежала в комнату, быстро вернулась с деньгами, протянула ему. Он недовольно посмотрел на нее, молча повернулся, вышел.
За столом Николай оживленно рассказывал про курсантскую жизнь. Слушая его, Настя и Таня смеялись до слез. Когда он замолчал, Настя спросила:
— Коля, расскажи, за что Алешу наградили?
— А ты что, не знаешь?
— Нет. Я спрашивала у него, а в ответ он мне лекцию прочел о том, что жене офицера положено знать, а что нет.
— Не обижайся на него. Он служака до мозга костей и не любит, когда его хвалят. А подвиг простой. Когда Алексей с группой захвата напоролся на бандита, тот направил ствол автомата на солдата. Алеша своим телом закрыл солдата. Бандит нажал на спусковой крючок, но, к счастью, в магазине его автомата кончились патроны, а пока тот пытался сменить магазин, Алеша выбил у него автомат.
От услышанного Настя похолодела и автоматически спросила:
— А о нас он подумал?
Коля, увидев, как она побледнела, понял, что сболтнул лишнее, и, чтобы успокоить ее, произнес:
— Когда жизнь солдата в опасности, командир в первую очередь думает, как спасти своего подчиненного.
— Коля, я что-то не поняла. По-твоему выходит, что солдаты для вас дороже, чем мы? — с возмущением спросила Таня.
— Возможно, я не так выразился, но в тот момент рядом с Алексеем стояла не семья, а солдат, и он как командир был обязан спасти его жизнь.
— Тогда зачем вы женились? Жили бы в своей казарме, — подала голос Таня, — и любовались бы своими солдатами…
Николай молча выдержал атаку жены, и, когда та высказала свое возмущение по поводу судьбы, которая ей досталась, с упреком произнес:
— Ты знала, за кого выходила, и твоя святая обязанность стойко и мужественно переносить все тяготы и лишения военной службы мужа, а не жаловаться на свою судьбу.
Таня удивленно посмотрела на мужа.
— А кто тебе сказал, что я жалуюсь?
— Только что ты об этом говорила.
— Я не жаловалась, а просто говорила, что вы из-за своей службы семью не замечаете.
— Я с тобой не согласен, и в этом нечего меня упрекать. Был бы я гражданский, другое дело. Вот, к примеру, в данную минуту я не принадлежу самому себе. Если сейчас за мной прибежит солдат и скажет, что в полку тревога или вызывает начальство, я сразу же побегу. А если я не пойду, мне не миновать взыскания, а еще хуже — трибунала. Поэтому, дорогая моя жена, не надо жаловаться на свою судьбу, а из всего вышесказанного вам необходимо сделать следующий вывод: беречь нас, мужей, как зеницу ока! Постоянно ждать и встречать, вкусно кормить и крепко любить!
— А не много ли вы хотите? — посмеиваясь, спросила Таня.
— Разве это много?
— А что взамен вы даете нам?
— Нашу любовь, дорогая моя жена!
— Одной любовью не прокормишься…
Николай видел, что Настя находится в угнетенном состоянии, и ругал себя, что рассказал про Алексея. Как только жена замолчала, посмотрел в глаза Насти.
— Я знаю, переживаешь за него, но ты должна понять, что по-другому он не мог поступить.
— Коля, я боюсь за него…
На следующий день Настя уехала домой. В автобусе она думала о сыне и муже. Из головы не выходил рассказ Николая. Представив, что Алексей мог погибнуть, она похолодела. В душе копилась обида на него, что он вообще не думает о семье, что солдаты для него дороже, чем она с сыном. Вспомнила и Джетыгару, когда, бросив все, побежал за солдатом, Она горела одним желанием: приехать и высказать все, что за эти годы накипело на душе.
Войдя в дом, увидела солдата. Тот, сидя возле спящего ребенка, читал книгу.
— А где мой муж? — спросила она.
— Он в батальоне. Сказал, что попозже придет.
— А ты давно с Димой сидишь?
— Со вчерашнего дня.
— Муж что, ночевать не приходил?
— Нет.
— А почему?
— В батальоне комиссия работает.
— Что за комиссия?
— Не знаю.
— Тогда иди в батальон и передай моему мужу, что я приехала.
Солдат попрощался, вышел. Некоторое время она молча смотрела на спящего сына и при мысли, что он мог остаться без отца, ей вновь стало не по себе. Она с нетерпением ждала возвращения мужа, но он пришел лишь к вечеру следующего дня. Увидев его серое и усталое лицо, она подошла, прижалась к его груди. Алексей, поглаживая ее густые волосы, оправдываясь, устало произнес:
— Знаю, ты за сына будешь меня ругать, но у меня работала комиссия и не было возможности…
— Не надо, твой солдат мне все рассказал. Иди умойся, а я стол накрою.
Настя пошла на кухню, накрыв стол, позвала его, но он не отзывался. Алексей крепко спал. Хотела разбудить, но передумала. Утром, проснувшись, Настя увидела, что его рядом нет.
Незаметно пролетело два года. Алексею разрешили поступать в академию, и долгими ночами он засиживался над учебниками. В начале лета улетел в Москву. Сдав на отлично первый экзамен, он автоматически был зачислен слушателем Военной академии имени Фрунзе.
Прилетел домой, сдал свою должность вновь назначенному начальнику штаба батальона, погрузил контейнер и вместе с женой и сыном поехал в Москву.
Настя летела в Москву с тяжелыми чувствами. С новой силой воскресла в памяти встреча с человеком, который назывался ее отцом. При мысли, что ей придется жить в одном городе с ним, становилось грустно и тяжело на душе.
Им выделили однокомнатную квартиру в доме, который принадлежал академии, где в основном жили ее преподаватели и слушатели.
Настя училась на последнем курсе Карагандинского пединститута и решила пойти в МГУ, чтобы последний год доучиться там. В деканате филологического факультета, где она до замужества училась на первом курсе, новый декан, к которому она обратилась по поводу перевода, первым делом поинтересовался, почему до сих пор не закончила учебу. Она ответила, что была в декрете. Выслушав ее, он сухо сказал, что перевод из пединститута в университет невозможен, и стал объяснять причину. Настя, выслушав его, вышла, спускаясь по лестнице, обогнала мужчину.
— Виноградова! — раздался позади голос.
Она оглянулась и узнала в мужчине профессора Сафронова. Тот весело произнес:
— Здравствуйте, голубушка! Где вы пропадаете? Я столько лег вас не видел!
— Здравствуйте, Вадим Александрович. Простите, пожалуйста, что не сразу узнала вас.
— Наверное, постарел?
— Нет, Вадим Александрович, я так не думаю.
— Мне приятен ваш комплимент. Вы замужем?
— Да, у меня уже сын.
— А кем работает супруг?
— Он офицер, учится в академии.
— А вы уже закончили учебу?
— Нет, еще год остался, хотела перевестись сюда, но декан сказал, что это невозможно.
— А где вы учились?