Жена офицера

Постепенно рота капитана Соколова (уже капитана) научилась воевать. Научился воевать и сам капитан Соколов. Он понимал, что жизнь его подчиненных во многом зависит от него самого и делал все, чтобы не допустить гибели солдат, как в ту новогоднюю ночь. Но как бы он ни старался, этого невозможно было избежать. Дудаевцы каждый дом, каждое административное здание и предприятие превратили в крепость. Выбить оттуда их удавалось лишь тогда, когда в бой вступали артиллерия и танки. После того, как десантники занимали позиции дудаевцев, Соколов замечал, что противник не оставлял на поле боя своих товарищей. Мертвых они уносили с собой.

Командование дивизии разрабатывало операцию наступления в направлении площади Грозного «Минутка». Было решено провести разведку, чтобы выявить оборонительные позиции дудаевцев. Выбор пал на капитана Соколова.

Под покровом ночи Соколов с пятью десантниками, пробираясь через завалы разрушенных домов, с напряжением вглядываясь вперед, двигался к центру Грозного. Над городом периодически проносились самолеты и сбрасывали бомбы, неумолчно работала артиллерия. Незамеченные дудаевцами десантники вышли к площади «Минутка». Прижавшись к стене, Соколов с напряжением всматривался в здания вокруг площади. Черные разрушенные дома безмолвствовали. Но вот рядом стоящий десантник толкнул в бок командира и шепотом произнес:

— Дудаевцы.

Соколов увидел, как из здания, которое находилось на противоположной стороне улицы, вышла большая группа. Она пересекла площадь и исчезла из виду. Спустя несколько минут из того же здания вышли две небольшие группы. Одна направилась в их сторону. Десантники плашмя легли на землю. Затаив дыхание, они стали наблюдать за врагом. Не пересекая улицу, где лежали десантники, дудаевцы пошли вдоль домов и скрылись в темноте. Группа была небольшая, Соколов насчитал восемь человек. Его привлек шум машины. Приподняв голову, он увидел два «уазика». Они остановились напротив того же дома. Из машин вышли люди и направились в дом, из которого выходили дудаевцы. «Наверное, там штаб», — подумал Дима. Возникло желание поближе подойти и убедиться в этом. Но для этого предстояло проскочить улицу. Он приглушенно произнес:

— Садыров, Крахмалев, остаетесь на месте. Прикройте нас. Остальные, с интервалом в десять шагов, бегом за мной.

Он вскочил и, пригибаясь, побежал через улицу. За ним по одному побежали остальные. Дудаевец, сидевший в дозоре, в приборе ночного видения уловил одиночный силуэт человека, который бежал через улицу. Вначале он подумал, что это свой, но когда увидел еще несколько человек, перебегавших через улицу, понял, что это русские. По мобильному телефону он доложил об этом своему командиру. Появление русских так глубоко в их тылу для дудаевцев было полной неожиданностью.

Соколов, перебежав улицу, махнул через искореженные железные ограждения, побежал к зданию. За ним по пятам бежали трое десантников. На углу Соколов, прижавшись к стене, подождал, когда подойдут остальные.

Когда все подошли, он махнул им рукой и стал продвигаться к дому. Дойдя до угла дома, осторожно выглянул, в полсотне шагов от себя увидел небольшую группу дудаевцев. Перед ними стоял их командир и на чеченском что-то говорил. У входа в дом стояли два дудаевца. Туда постоянно входили и выходили люди. «Точно штаб! — промелькнула мысль. — Пора возвращаться». Он повернулся к солдатам и приглушенно произнес:

— Возвращаемся в таком же порядке.

Но не успел он оторваться от стены, как их осветили фарами машин. Это было настолько неожиданно, что первые секунды ослепленный светом Соколов растерялся, но тут же, придя в себя, отскочил к стене, лег. Его примеру последовали солдаты. Они ждали выстрелов, но вместо них раздался голос:

— Сопротивляться бесполезно, вы окружены. Бросьте оружие и поднимите руки вверх.

Соколов понял, что им не прорваться, и принял решение отойти назад, в надежде скрыться за угол здания.

— Отходим назад. За мной, — приглушенно скомандовал он и побежал вдоль здания.

На углу лоб в лоб они столкнулись с большой группой дудаевцев, которые поджидали их. Завязался рукопашный бой. Сметая всех на своем пути, Соколов прокладывал себе и своим подчиненным дорогу. Чеченцы не стреляли. Соколов отбросил от себя чеченца, который пытался вырвать у него автомат. Стрелять было невозможно, боялся попасть в своих солдат. Кто-то прыгнул ему на спину. Перекинув его через себя, подножкой сбив впереди стоящего чеченца, увидел проем в здании, разбросал всех, кто стоял на его пути, с разбега прыгнул туда. Пролетев в темноте, обо что-то ударился, упал на бетонный пол, быстро вскочив, направил автомат в проем, готовый открыть огонь, если чеченцы полезут за ним, но их не было видно. Соколов прислушался, до него доносились крики чеченцев, между солдатами и ими шла жестокая борьба, При мысли, что бросил солдат, ему стало не по себе, и он решил идти им на выручку, но не успел высунуть голову, как что-то тяжелое опустилось на нее. Перед глазами запрыгали разноцветные круги, кто-то пытался вытащить его. Он вырвался, прыгнул назад и открыл огонь. Раздался вопль и вслед за ним чей-то голос:

— Кинь гранату…

— Не надо, — последовал другой голос. — Он мне нужен живым!

Постепенно голоса стихли. Соколов не боялся за себя, знал, что живым в руки врага не сдастся, думал о своих подчиненных: «Неужели ребят взяли?» Мозг лихорадочно искал спасительный выход. Он оглянулся, но в темноте ничего не увидел. Вытянув руки вперед, стал продвигаться вдоль стены, в надежде найти выход. Его рука коснулась металлической двери. Попробовал открыть, но дверь была закрыта на замок. Он понял, что находится в подвале. Единственным выходом из него оставался тот же проем. Прислушался, было тихо. Он понимал, что возле проема его подкарауливают, но другого выхода не было. Пока темно, надо было вырываться. Стараясь не шуметь, осторожно приблизился к проему и, затаив дыхание, прислушался. Было тихо, иногда до него доносилась артиллерийская канонада. «Раз они хотят меня взять живьем, надо этим воспользоваться», — подумал он и в надежде, что в темноте сумеет от них отбиться и уйти, руками цепляясь за выступ проема, резко подтянул тело вверх, но тут же сверху на него навалились.

— Попался, сволочь! — раздался злобный голос.

У него вырвали автомат. Краем глаза Соколов увидел группу чеченцев, которые стояли в нескольких шагах от него. Кто-то из них направил на него фонарь.

— Вытаскивайте его! — раздался голос.

Соколов, руками упираясь в кирпичи, не поддавался. Кто-то сапогом ударил по его рукам. Чеченцы вытащили его, но тут же были сбиты с ног, их пленник вновь прыгнул в проем.

— Ахмед, что ты возишься? Отойди, я сейчас брошу гранату.

В ответ тот что-то зло по-чеченски крикнул. Соколов окончательно убедился, что его хотят взять живым. «Ну что ж, попробуйте!» — подумал он и отойдя от проема, опустился на пол.

Медленно наступал рассвет. Соколов мучительно думал о солдатах, которые попали в руки чеченцев по его вине. «Как я мог такую оплошность допустить? Как?» — мучительно спрашивал он самого себя.

Когда стало светло, он осмотрел подвал. В углу громоздилась старая канцелярская мебель. Его взгляд остановился на двери. Подойдя к ней, плечом ударил по ней, но она даже не зашаталась. Дверь была железная. С улицы раздался голос:

— Капитан Соколов, выходи…

Он понял, что кто-то из солдат выдал его. Для него это было хуже смерти: его предали солдаты, в которых верил.

— Капитан, что молчишь? Выходи.

Соколов разломал ножку стола, подошел к проему и стал ждать, кто первым сунется в проем.

— Капитан, выгляни! — раздался рядом голос. — Не бойся, мы тебя не тронем. Ты только посмотри на своих гвардейцев.

Соколов продолжал стоять на месте, понимая, что они заманивают его.

— Капитан не хочет смотреть на своих подчиненных, — раздался тот же насмешливый голос. — Солдат, позови своего командира. Может, он тебя послушается?

Было тихо. Потом раздался дикий вопль. Соколов понял, что чеченцы пытают кого-то из солдат. Тот от пыток продолжал громко кричать.