Жена офицера

— Никуда проклятый ирод не денется. Захочет жрать, как собака прибежит домой.

Такое бездушное отношение к ребенку Настю возмутило и она не выдержала:

— Как вы можете такое говорить? Он же ваш сын!

— Это не ваше дело! — ответила та и бросила трубку.

Настя задумалась. «Надо доложить заведующей гороно». Она позвонила. Заведующая, выслушав ее, попыталась успокоить.

— Анастасия Александровна, не принимайте это так близко к сердцу. В других школах дела похуже. Наркотики основательно проникли в наши школы и остановить эту чуму нам одним не под силу…

Но Насте от этого легче не стало. Из головы не выходило, что ее ученик употребляет наркотики. Попросила секретаря вызвать медсестру.

— Танюша, как вы думаете, в школе, кроме Королева, еще кто-нибудь употребляет наркотики?

— Да, — не задумываясь, ответила медсестра.

— И вы знаете, кто?

— Анастасия Александровна, их много.

— Как много? — обеспокоенно спросила она.

— Процентов тридцать мальчишек, но есть и девчонки.

— Не может быть!

— К сожалению, это правда. Курят анашу и всякую дрянь. Натягивают на головы пакетики и вдыхают ацетон.

— Откуда вы знаете?

— Ребята рассказывали.

— А почему я не знаю?

— Они же вам не признаются. На днях гинекологи проверяли наших девчонок. Когда я узнала результаты проверок, мне стало страшно. Некоторые девчонки из седьмых классов уже потеряли девственность.

Настя, слушая ее, все больше холодела. Такого она не ожидала. Школа, которая была для нее самым чистым и святым местом, вдруг оказалась в грязи. На душе было пусто, никого не хотелось видеть. Одевшись, проходя мимо секретаря, на ходу произнесла:

— Я иду домой.

— Анастасия Александрова, надо приказ подписать.

— Все срочные дела — завтра.

Алексей, сидя у окна, издали увидел жену. «Что-то рановато», — подумал он. Настя приветливо помахала ему рукой. Но хотя жена улыбалась, он понял, что она чем-то расстроена.

Настя вошла, по привычке поцеловала его. Лицо у нее было бледное. Хотел спросить, что случилось, но решил подождать, когда заговорит сама. Пока она переодевалась, он накрыл на стол. За столом Настя рассказала о ЧП. Он спокойно произнес:

— Не расстраивайся. Этого и следовало ожидать. Мы еще не полностью познали плоды «свободы», которую с помощью Запада преподнесли наши доморощенные «демократы». Если у нашего поколения была совесть, долг и честь перед Родиной, то у подрастающего поколения этого не будет. В погоне за красивой жизнью твои «демократы» выбьют из их мозгов…

— Алеша, пожалуйста, помолчи. Мне и так плохо.

* * *

На следующий год в начале марта в отпуск приехал Дима. Отец словно преобразился. Для него приезд сына был праздником. Дима, чувствуя это, большую часть времени находился с отцом. По несколько часов подряд они яростно сражались в шахматы. Дима старался выиграть хотя бы одну партию у отца, но это ему не удавалось. Отец, посмеиваясь после очередного поражения сына, успокаивал: «Еще молод. Лет через сорок, может, и выиграешь». Однажды, когда сын ушел к друзьям, Настя спросила мужа:

— Алеша, почему Дима не встречается с девушками?

— Наверное, под свой рост не может подобрать.

— А ты посоветуй ему, пусть он пойдет на соревнования по баскетболу. Я видела афишу, в городе идут международные соревнования по баскетболу среди женщин. Может, и встретит свою судьбу.

— Твоя идея заслуживает внимания. Хорошо, я поговорю с ним.

— Ты только не сразу начинай. Ты же знаешь, какой он щепетильный в этом вопросе. Я пыталась с ним на эту тему поговорить, но он все в шутку превратил. Говорит: «Мама, ты так молода и красива, что рано быть бабушкой».

— А что, он прав.

— А сам ты во сколько лет женился?

— Я бы еще долго ходил в холостяках, если бы не ты. Вот когда встретит такую, как ты, тогда и женится.

На следующий день за шахматной доской отец как бы случайно завел разговор о международных соревнованиях по баскетболу среди женщин.

— Дима, ты не знаешь, как наша женская команда выступает?

— Понятия не имею, — не поднимая головы, ответил тот и передвинул фигуру.

— А у тебя нет желания посмотреть, как наши играют?

— Особого желания нет.

— А я любил ходить на баскетбол. Между прочим, за сборную училища играл.

— Я тоже играл, но особого рвения к баскетболу не было.

— А ты сходи завтра. Посмотри, как наши девчата играют.

Сын удивленно посмотрел на отца. И как бы маска ни скрывала выражения лица, Дима уловил его хитроватость. Понял, куда клонит отец, и, не удержавшись, захохотал гомерическим смехом. Смеялся так заразительно, ч то отец не выдержал, улыбнулся, если это можно было назвать улыбкой. Когда сын успокоился, он спросил:

— А может, сходишь?

В ответ Дима отрицательно покачал головой.

— Тебя что, девушки не интересуют?

— Пока нет, а там видно будет.

Ночью, когда легли спать, Настя тихо спросила:

— Ты разговаривал с ним?

— Да.

— Что он ответил?

— Сказал, что к этому еще не готов.

— А может, он и прав? Ведь ему всего двадцать два. Пусть еще походит в холостяках. Еще успеет жениться.

Через месяц Дима уехал к месту службы. И вновь потекли однообразные будничные дни. Вечерами, сидя с мужем у экрана телевизора, Настя внимательно наблюдала за событиями, происходящими в стране. В Москве происходило то, что не укладывалось в голове. Шло жестокое противостояние между Ельциным и Верховным Советом, возглавляемым Хасбулатовым. И когда на сессии Верховного Совета выступил вице-президент Руцкой с компроматом против чиновников высшего эшелона власти, Алеша, покачивая головой, произнес:

— Все. Его карьере конец. Ельцин ему не простит.

В своих суждениях он не ошибся. Разгневанный Ельцин выгнал из Кремля Руцкого. Но на этом он не успокоился. На его пути стоял Верховный Совет во главе с Хасбулатовым. 21 сентября 1993 года но телевизору с обращением к народу выступил Ельцин. Алеша был на кухне, когда его позвала Настя.

— Алеша, иди скорее, Ельцин выступает.

— Не хочу его видеть, — отозвался он.

— Иди, послушай. Он какое-то заявление будет делать.

Алеша вошел в зал, сел в кресло. На телеэкране появился Ельцин. То, что он заявил, не укладывалось в голове. Он заявил о разгоне Верховного Совета.

Настя с волнением посмотрела на мужа.

— Алеша, что будет?

— Война будет.

— Ты серьезно?

— Думаю, да. Хасбулатов просто так не сдастся. Схватка будет не на жизнь, а на смерть.

Буквально на следующий день Верховный Совет нанес ответный удар. Он сместил с поста Президента страны Ельцина и вместо него назначил Руцкого. События в Кремле принимали драматический характер. Ельцин бушевал, он дал команду опутать колючей проволокой Белый дом, где находились депутаты Верховного Совета. В Москве начались уличные беспорядки. Коммунисты со знаменами вышли на улицу. Это был их последний шанс вернуться к власти. 4 октября Ельцин потребовал, чтобы депутаты покинули Белый дом, но депутаты забаррикадировались и не думали выходить. На помощь им, с красными знаменами, пошла мощная демонстрация. На пути ее встала московская милиция, но она не устояла. Манифестанты отобрали у милиции оружие, снесли ограждения у Белого дома и пошли на помощь депутатам Верховного Совета.

Всю ночь, сидя у экрана телевизора, Алеша и Настя с напряжением ждали, чем же все это кончится. Настя посмотрела на мужа. Тот неотрывно смотрел на телеэкран.

— Алеша, как ты думаешь, чем все это кончится?

— Если на стороне Ельцина будут руководители силовых структур, то он уничтожит Верховный Совет. Он введет в Москву армию.

Настя этого больше всего и боялась. Она словно предвидела, что в этих событиях будет принимать участие и Дима. И не ошиблась. Когда диктор сказал, что в Москву вошли десантники, Настя в душе вздрогнула. Словно наяву среди движущейся колонны бронетехники увидела сына. Танки в упор расстреливали Белый дом. К 16 часам все было кончено. Телеоператоры крупным планом показывали, как десантники выводили Хасбулатова, Руцкого, генерала Макашова. Кто-то из толпы ударил по голове Руцкого.