Страница 21 из 96
Адриан обратился к сенаторам с почтительной предупредительностью, пообещав никогда не применять по отношению к ним смертной казни и испросив их согласия на обожествление своего предшественника. Однако затем он стал действовать самостоятельно, проводя на Востоке военную политику, отличавшуюся от политики Траяна. По убеждению Адриана, недавние широко распространившиеся беспорядки в Месопотамии показали, что агрессивные намерения его предшественников превышали возможности финансовых и людских ресурсов Империи. Поэтому он решительно отказался от захватнических амбиций Траяна, вновь провозгласив эти территории провинциями Империи (то есть они оставались в
подчинении у Рима), но оставив их в руках местных зависимых царей. Затем он уделил внимание северным пределам Империи, где одолел племена роксоланов и сарматов, относившихся к иранской группе народов, закрепил покорение Дакии Траяном, которую разделил на две, а позже — на три провинции.
Признаки внутренней оппозиции, угрожавшей режиму Адриана, появились даже прежде, чем стали известны его планы относительно восточных регионов. Его бывший опекун Атти-ан, будучи префектом претория, предпринял предупредительные меры по отношению к трем влиятельным деятелям, которые вполне могли замыслить мятеж. Один из них, Гай Каль-пурний Красе, относившийся враждебно и к Траяну, встретил свою погибель, согласно официальной точке зрения, без какого-либо вмешательства или наущения со стороны Адриана. Что же касается двух других возможных заговорщиков, то император предпочел не замечать их. Однако в 118 г. появились слухи о подготовке гораздо более опасного заговора, которые вынудили Адриана, проводившего зиму в Никомедии и Ви-финии, поспешить в Рим. Сенат сам взялся расследовать дело о казнях четверых бывших консулов, которые прославились при Траяне, в том числе военачальника Луция Конста (смещенного Адрианом с поста в Иудее) и богатого и обладавшего большими связями в свете Гая Авидия Нигрина, которого считали вероятным преемником Адриана. Возможно, эта 1руппа энергично возражала против нового подхода императора к пограничным проблемам. Адриан еще раз подтвердил, что никогда и ни в коей мере не был причастен к этим смертям, и обратил гнев на Аттиана, уволив его с занимаемого поста, но возведя в консульский ранг. Сенаторы отнеслись к этому скептически и сочли, что Адриан нарушил свою клятву не применять смертной казни по отношению к кому-либо из их числа.
Задолго до этого Адриан начал совершать поездки по разным уголкам государства, которые продолжал и далее, став величайшим из путешественников Империи. Между 121 и 132 гг. он провел невероятно большое количество времени в пути, изъездив провинции вдоль и поперек, узнавая о трудностях местных жителей из первых рук, добиваясь решения их проблем и удовлетворяя их нужды и просьбы. На следующий год он выпустил серии монет в честь каждого из регионов римского государства, сопровождая каждую серию отличным от других сюжетом и изображая на них соответствующих выдающихся деятелей. Монеты, посвященные его поездкам {асЬеп-Шз) в различные провинциальные центры, содержат сюжеты на тему религиозных жертвоприношений, а на монетах, прославляющих его роль в восстановлении регионов (геуйТШог) — фигура поднимающейся с колен женщины. Провинции изображены в виде женщин в мирных или боевых облачениях, причем в национальных костюмах и с соответствующими атрибутами, то есть обязательно присутствует какая-то характерная деталь: города Азии, греческие игры, египетский ибис, кривая азиатская сабля.
Адриан был первым обладателем трона, рассматривавшим территории Империи не с точки зрения интересов одного лишь Рима. Империи надлежало стать живым организмом не только в центре, но и в любой ее части, не примитивным скоплением захваченных и покоренных земель, но содружеством, в котором каждый отдельный регион и каждая народность обладали бы собственной горделивой индивидуальностью. Его ревностный, непрерывный надзор за состоянием дел на местах был вызван желанием показать, что он действительно понимает стремления провинций, по отношению к которым представал как руководитель и всеобщий объединяющий символ.
Сверх всего этого Адриан, как истинный знаток военного дела, старался осуществлять постоянный контроль за армиями, регулярно посещал войска, чтобы убедиться в поддержании ими максимального уровня боевых навыков и готовности. Ведь армии теперь оказались в новой ситуации. Политика ограничения завоеваний означала необходимость укрепления существующих границ, что оборачивалось значительным усилением приграничных оборонительных порядков. Вследствие этого военная система более, чем когда-либо прежде, стала строиться на армиях, постоянно находившихся вблизи рубежей государства, вдоль которых были возведены наиболее мощные сооружения. Одним из первых плодов такой политики, по причине малой протяженности британской границы, стали укрепления, и поныне сохранившиеся лучше всех фортификационных сооружений Империи, а именно — стена Адриана в Северной Британии, которая протянулась от Тайна до Соляной дороги. Она сложена отчасти из камня, отчасти из дерна, с расположенными на возвышенностях воротами и башнями и с У-образным рвом. Пятнадцать тысяч воинов вглядывались поверх этой стены в просторы непокоренной северной Каледонии. В Германии и Реции Адриан также возвел укрепления там, где не существовало таких природных преград, как, например, реки. Воздвигнутые валы, в том числе сплошной двухсотмильный участок вдоль германской границы между Рейном и Данувием, венчались деревянным частоколом, усиленным поперечными балками и возвышавшимся над крутыми обрывами рвов.
Пристальное внимание Адриана к обороне границ способствовало все большей стабилизации положения, вследствие чего гражданские поселения при обнесенных крепостными стенами военных лагерях росли и процветали экономически. Более того, невоенные задачи мирного времени, решать которые римские воины сами считали своим долгом, становились более разнообразными и масштабными: солдаты занимались разведением лошадей, производством обмундирования, перевозкой и охраной зерна, разработкой каменоломен, животноводством. Расширение такой долговременной деятельности поощрялось еще и потому, что полки легионеров, находившиеся вдали от границ, играли роль резерва и, как правило, не подлежали переводу из одних мест в другие. Адриан расширил созданные Траяном полувоенные подразделения, сделав их неотъемлемой частью римской армии. Существенное различие между мобильными и стационарными силами предопределило разделение войск на полевые и пограничные, которое установилось в Империи позднее. Мобильность же поддерживалась периодическими перемещениями мелких воинских частей из одних расположений легионов в другие.
При посещении войск Адриан полностью посвящал им все свое внимание, и от него не ускользали никакие аспекты и детали. Он был тверд в требовании жесткой воинской дисциплины, о необходимости соблюдения которой упоминал даже на монетах (DISCIPLINA AVGusti). Тем не менее его частые приезды в армии, проведение маневров и смотров и участие в них, его обыкновение разделять с ними быт и пищу, жить одной с ними жизнью и обычаями вызывали у солдат огромную симпатию к императору. Среди выпусков монет, посвященных римским провинциям, были уникальные серии в честь десяти главных армий, отмечавшие характерные особенности каждой из них (эти нумизматические приемы не использовались предшественниками Адриана, которые, по-видимому, опасались сепаратистских тенденций).
Боевые действия в годы правления Адриана были редки. Однако одна серьезная война все-таки вспыхнула уже на исходе его жизни: восстание евреев, но не в среде еврейской диаспоры, как при предыдущем императоре, а Второе восстание в самой Иудее, сходное по масштабам с выступлением, подавленным Веспасианом и Титом. Причиной послужило создание Адрианом, космополитические взгляды которого противоречили еврейским сепаратистским устремлениям, новой римской колонии и храма в Иерусалиме, впоследствии переименованной Элием Капитолиной в честь своей семьи Элиев4.