Кто такой Антал?

— Раньше такие документы прятали в деревянные ларцы и ставили на комод или шкаф, чтобы к ним не добрались мыши.

— Что-то похожее валяется в подвале. Старая резная шкатулка с замком. Я все думала: для чего ее использовали? Но она уже довольно ветхая.

— Я посмотрю, может, удастся починить.

Они вернулись в дом. Власта куда-то исчезла. Пес Блацки сидел возле корзин с дровами. Ярда подхватил их одной рукой и отнес на кухню. С мансарды спустилась Власта. Она выглянула из-за двери, быстро прижалась к нему и поцеловала.

— Почему тебя дядя вчера увез? Что-нибудь случилось?

— Тревога. Учебная, разумеется. Мой взвод в прошлый раз был на последнем месте. Не хотелось, чтобы все это повторилось…

Она понимающе кивнула.

— У вас в подвале, мне сказали, есть старая шкатулка с. замком. Ты не знаешь, где она?

— Знаю, а зачем она тебе?

— Она, мне кажется, пригодилась бы для бумаг Крауса.

Захватив фонарь, они пошли в подвал. Покопавшись, нашли шкатулку под свертком джутовых мешков на огромном ларе. Они вынесли ее во двор, стряхнули пыль. Шкатулка — замечательный образец резьбы по дереву — была украшена по бокам искусно выполненными росписями, а на лицевой стороне вокруг замка — кованая накладка. Под замком недоставало куска планки.

Ярда попросил небольшую луковицу, разрезал ее и потер поверхность задней стенки ларца. Мастерски выписанный орнамент засиял как новый.

— Посмотри, — сказал Ярда, показывая Власте рисунок.

— Красота! — произнесла она восхищенно. — Ты починишь ее?

— Если дашь немножко бензина, то постараюсь. Но недостающий кусок планки я, наверное, сделать не смогу.

— Ничего, мы попросим Хохолача. Он ремонтировал нам рамы на картинах и наверняка справится с этим делом.

— Тем более что нам нужно пойти попросить его скосить траву в саду.

К ним подошла пани Квета.

— Покажите-ка мне, ребятки. Какая красивая вещь! Жаль, что мы не обратили на нее внимания раньше. Она как будто специально сделана для семейных архивов. Отчищу ее и попрошу Хохолача вставить сюда кусок планки. Ступайте к нему сейчас и скажите о траве. Он только что был в сарае.

Они взяли ларец и пошли. Доносившиеся из сарая Хохолача звуки убедительно свидетельствовали, что хозяин на месте.

— Что вы мне принесли? — спросил дед.

Они показали ему ларец. Хохолач посмотрел на него без интереса.

— Починить можно, почему же не починить, только нужно ли?

— В комиссионке за нее дали бы две сотни, — заверил его Ярда.

Старик только покачал головой, явно осуждая человеческую расточительность.

— Хорошо. Завтра я ею займусь. Липовое полено у меня есть и инструмент для резьбы по дереву тоже. Не хотите ли ее почистить?

— Как вы заметили, я попробовал. Думаю, что бензин эту грязь снимет.

— Ну и умник! А старая краска потрескается. Для этого потребуются мягкая щеточка, мыльная вода, может быть, нашатырь или скипидар. Попробую, что лучше.

— Мама просит вас скосить траву в саду, — обратилась к Хохолачу Вцаста.

— Мне пан инженер уже говорил. Утром скошу. Мне сено пригодится. На зиму заведу четыре пары «венцев» и «бельгийцев». Не хотите взглянуть?

Он повел их во двор. Его кроличьим царством Ярда восхищался еще в прошлом году. Шестнадцать чистых, хорошо проветриваемых клеток, огороженные сеткой загоны с корытцами и маленькими навесами. Хохолач открыл дверцу в верхнем ряду. Из угла выпрыгнул рослый бельгийский кролик-самец.

— Это мой Цезарь, — произнес дед гордо. — Правда, красавец?

Ярда не пытался угадать вес, по если бы у Цезаря ноги были длиннее, он напоминал бы черного ласкового Блацки. На длинном ухе было заметно татуированное семизначное число — признак породистости. Цезарь сердито ударил лапой, звук был такой, как будто конь ударил копытом.

— А это его дети, — показал Хохолач на соседнюю клетку. Возле крольчихи, которая была немного помельче, прыгали пять пушистых шариков со светло-коричневыми спинками. Самый любопытный из цезаревых потомков поднимался на длинных задних ногах и тыкался беспокойным носом в ячейки сетки.

В остальных клетках были белые, черно-белые, пестрые и рыжие кролики. Особенно хороша была крольчиха с белой головой в броских черных «очках» вокруг глаз. Ярда спросил, что это за порода.

— Это так называемый кролик Хохолача съедобный, — расхохотался дед, так что стали видны два его передних зуба. — Гибрид почти — пятнадцати видов, зато мясо — пальчики оближешь.

Он открыл дверцу, крольчиха выглянула. Власта погладила ее.

— А как твой связной, Ярда? Уже что-нибудь выяснил? — опросил Хохолач, взглянув на него своими бесхитростными глазами.

У Ярды екнуло сердце. Неужели? Да нет, этого не может быть. Семидесятилетний Антал, квалифицированный шпион? Он отогнал от себя эту нелепую мысль, стараясь не показать смятения.

— Наверное, следует все это прекратить, ничего нового я уже не узнаю. Работу я закончил, что же еще?

Дед пригласил их в дом. Ярда подумал о последствиях такого визита, так как в прошлом году он провел несколько вечеров в дедовом «убежище», как тот называл свой погребок, где хранил свои запасы рислинга. Избавление пришло в лице секретаря Патлоки.

— Иду за помощью, сосед, — сказал он, подавая Хохолачу косу. — Решил на досуге скосить траву в саду, но чувствую, что оборву руки. Не могу протащить эту уродину по траве.

Дед посмотрел на острие косы и помрачнел:

— Где уж тебе ее протащить! Кто же так отбивает косу!

Молоток заходил в его руке.

— Мы, наверное, пойдем, — сказал Ярда, воспользовавшись моментом.

— Приходи вечером. Поговорим, — подмигнул ему Хохолач тайком, чтобы не заметила Власта.

— Лучше завтра, если получится, — пообещал Ярда. Власта попрощалась и пошла понурив голову.

— Что с тобой? — спросил ее Ярда.

— Голова у меня болит, наверное, от солнца. Пойду прилягу на минутку.

Он попытался обнять ее, но она увернулась, сказав:

— Никакой тебе нет веры, потому что ты изменник и лгун. Не верю ни одному твоему слову.

Ярда не понимал, в чем провинился, но решил, что разумнее в данной ситуации воздержаться от вопросов. Они вместе вошли в дом. Из кухни доносился мужской голос.

— Это Критияарж, — сказала Власта. — Я пойду наверх.

В кухне за чашкой кофе сидел Критинарж. Ярда с ним поздоровался и сказал:

— У Власты болит голова, она пошла прилечь.

— У меня с утра голова тоже как барабан. После обеда будет гроза, вот увидите. Как пройдет дождь, будет полегче. А сейчас такая духота! — Он отхлебнул кофе и посмотрел на Ярду.

— Ты спрашивал о Клехте?

— Никто его не знает. Вы ведь тоже такой фамилии не слышали, пани Урбанкова?

— Клехта? Нет. Кто это такой?

— Наверное, кто-нибудь из здешних. Если бы мне позволили-посмотреть документы по регистрации жителей…

— Но ты и там ничего не найдешь, парень. Довоенная картотека пропала, а новая ведется только с пятьдесят третьего года. Я это знаю, так как несколько лет был в национальном комитете. В новой картотеке Клехты нет, я уже смотрел. Но я бы тебе посоветовал обратиться к приходскому священнику. У него сохранились книги записей актов гражданского состояния. Со мной он не хочет разговаривать, так как всем известно, что я безбожник. Если же ты придешь к нему и скажешь, что это для работы по истории, может, он будет посговорчивее.

— Вы так думаете? Это неплохая мысль. — Ярда торжествовал, ведь даже всезнающий Гавран не додумался до такого! — Загляну к нему. Он живет в здешнем приходе?

— Как раз здесь. У него еще два костела, но он поселился здесь, хотя в Крчине дом священника при костеле больше. Как говорят, в этом доме лучше винный погреб.

— А кого вы, собственно, ищете, Ярда? — заинтересовавшись, спросила пани Квета.

— Некий Клехта, якобы он есть или был единственным старожилом, вернувшимся сюда.

— Пан Критинарж дал вам хороший совет, священники всегда все знают. Однако здешний пришел сюда уже после войны.