Страница 7 из 52
Примерно неделю спустя по дороге на работу Тони увидел знакомый «хаммер», припаркованный на краю поля для гольфа. Поблизости никого не было, и Тони не удержался, чтобы не нацарапать на ярко-желтой полированной дверце внедорожника послание его владельцу. То и дело озираясь и обильно потея, Тони трудился над надписью не меньше пяти минут, зато буквы получились именно такими, как ему хотелось: крупными, разборчивыми, глубоко врезавшимися в краску:
«ХАММЕРЫ» ДЛЯ ХАМОВ!
Второе свидание с Сандрой началось довольно неожиданно. Не успели они усесться за столик, как она вдруг заявила:
— Я знаю не меньше полудюжины способов убить всех, кто находится на борту станции.
— Всего-то полдюжины? — усмехнулся Тони, несколько, впрочем, ошарашенный ее прямотой, — Мне известно по меньшей мере десять простых и вместе с тем — абсолютно безотказных способов уничтожить колонию целиком, со всеми ее обитателями.
— Я вовсе не шучу… — Сандра слегка нахмурилась. — Мне всегда казалось, что система жизнеобеспечения колонии должна быть абсолютно надежной, с двойным и тройным дублированием, однако сейчас я ясно вижу, что сама сложность этой системы является ее главным уязвимым местом. Достаточно малейшего сбоя, и проблемы начнут множиться и расти как снежный ком, что в конце концов неминуемо приведет к катастрофе.
— Я знаком с теорией хаоса, — солидно кивнул Тони. — Высокая степень зависимости от начальных условий ведет к нестабильности и непредсказуемому поведению системы. Иными словами, когда балансируешь на острие иглы, достаточно малейшего толчка, чтобы полететь вниз…
— Верно. И как ты правильно заметил, в нашем случае сила толчка действительно не имеет значения. Экосистема Земли обладала значительной инерцией, поэтому, прежде чем ситуация вышла из-под контроля, потребовалось продолжительное и сильное воздействие, способное разрушить природные механизмы саморегуляции. Здесь, на станции, текущую ситуацию необходимо постоянно отслеживать и корректировать с помощью сложной системы обратной связи, в противном случае катастрофа может разразиться сама собой, без какого-либо внешнего воздействия.
— Для этого-то мы и существуем! — заметил Тони, — Мы — хранители, которые заботятся о том, чтобы с колонией ничего не случилось.
Сандра взяла со столика карточку меню.
— Но зачем? — проговорила она. — Зачем мы заботимся о горстке людей, которые вряд ли заслуживают спасения?
На этот вопрос существовал «правильный» ответ, и Тони его знал. Больше того, когда-то ему, как и многим другим, хотелось, чтобы этот ответ действительно был единственно верным, поскольку только так можно было оправдать существование колонии, вращавшейся по орбите над головами миллиардов обреченных на смерть людей, чьим трудом и усилиями она была спроектирована и построена. Согласно официальной версии, было совершенно не важно, кто находится в этом комфортабельном убежище. Важно было другое: то, что эти люди выживут, даже когда население земли исчезнет, а раз так, вполне естественно, что билет на орбиту достался лучшим — тем, кто добился наибольшего успеха в суровом и жестоком мире, неуклонно проваливающемся в ад.
Увы, после двух недель, проведенных на станции, он не мог заставить себя произнести что-либо подобное вслух. Официальная версия лгала, теперь он знал это твердо.
— Мы делаем это просто потому, что мы сами здесь, — ответил он. — Ты, я, Чен, те, кто выгуливает чужих собак и многие, многие другие. Мы тоже выживем, и это единственное, что по-настоящему важно.
Сандра внимательно посмотрела на него.
— Хороший ответ, Тони. В самом деле, обслуживающего персонала на станции едва ли не половина населения, то есть около пятидесяти тысяч человек. Ты только не учел, что мы могли бы спасти еще столько же достойных людей и отличных специалистов. Для этого нам нужно только повыкидывать в безвоздушное пространство пятьдесят тысяч богатых бездельников.
— … Или перестать следить за системами жизнеобеспечения. Тогда местная экосистема разладится, и они вымрут сами, — добавил Тони, — Только нам это не совсем подходит, ведь мы дышим тем же самым воздухом, что и они.
— Даже если мы уничтожим их ценой наших собственных жизней, это принесет человечеству пользу, потому что там, внизу, — Сандра показала пальцем себе под ноги, — найдется немало людей, достойных стать колонистами. К тому же справедливость требует, чтобы свинюки были наказаны за свои преступления.
Тони некоторое время разглядывал свое меню, где были перечислены блюда из сои, крахмала и водорослей, потом поднял взгляд на Сандру. Ее глаза расширились, ноздри чуть заметно трепетали при каждом вздохе, а щеки слегка порозовели от волнения.
— Я вот думаю, может, мне все-таки стоит позвонить в Службу безопасности?. — проговорил Тони. Он произнес эти слова небрежным, почти шутливым тоном, но в глазах его светился невысказанный вопрос.
— Разумеется, не стоит! — тут же ответила Сандра. — Я просто шутила. Никогда не страдала комплексом жертвы, знаешь ли… — Она заглянула в меню. — О, смотри: соя с соевым гарниром! Должно быть это ужасно вкусно. Надо попробовать.
Больше они об этом не заговаривали, к тому же Тони сознательно уводил разговор как можно дальше от опасной темы. Они смеялись, пили вино и в конце концов основательно захмелели.
Вечер закончился в квартире Тони, где они предались бурному, головокружительно приятному сексу. За всем этим Тони совершенно забыл, с чего началось их свидание. Он уже засыпал, когда Сандра негромко шепнула ему на ухо:
— А знаешь, Служба безопасности — это ведь тоже обслуживающий персонал.
После этого Тони стал внимательно прислушиваться к тому, о чем разговаривали его коллеги по работе, случайные попутчики в метро, покупатели в магазине. Конечно, никто из них не выражал свои мысли в столь шокирующе откровенной манере, как это делала Сандра. Но когда речь заходила о привилегированных обитателях колонии, слова «свинюки», «свинорылые» или просто «свиньи» звучали чаще, чем любые другие, — за исключением слова «справедливость», которое буквально не сходило с уст наемных работников.
А случайно подслушанная в разговоре двух коллег фраза буквально завязла у Тони в мозгу: «Как вы думаете, почему совершенно исправный «Титаник» ни с того ни с сего столкнулся с айсбергом?».
В самом деле, почему?.
Как-то во второй половине дня, когда Чен отправился осматривать забарахливший гироскопический стабилизатор, Тони в очередной раз просматривал журнал текущих наблюдений за астероидами. Сравнив расчет траекторий и положения в пространстве всех объектов, за которые отвечала Служба орбитального контроля, с базовым реестром, Тони с удивлением убедился, что на этот раз списки полностью совпали. Похоже, все астероиды были на месте, и это заставило его крепко задуматься.
Возможно ли, что два объекта, которые в один из первых рабочих дней Чен использовал для проверки его профессиональной квалификации, были удалены из реестра? Их номеров Тони не помнил, но у него имелась подсказка: начальник упомянул, что эти астероиды были взорваны, а их обломки — использованы в качестве строительного материала. Поиск в архиве по этим параметрам тотчас принес результат: речь шла об астероидах В-612 и В-17823. Тони снова проверил действующий реестр — и снова безрезультатно: астероидов с такими номерами в нем не было. Что ж, если их действительно взорвали много лет назад, отсутствие записей представлялось абсолютно логичным, но ведь две недели назад они были! Что, если Чен с самого начала подсунул ему подправленный реестр? Или фальшивым был реестр, который Тони вызвал на экран компьютера сейчас?
Он попробовал рассуждать логически. Объекты В-612 и В-17823 были взорваны, потому что их траектории проходили достаточно близко к Земле, благодаря чему обломки можно было вывести на околоземную орбиту с минимумом затрат. Но кто сказал, что оба астероида были использованы при строительстве целиком? Не может ли быть так, что их остатки продолжают носиться в космосе? Если укрыть их щитом из поглощающего радарные лучи материала, они больше не появятся в текущих отчетах систем наблюдения. Насколько знал Тони, даже двенадцатиметрового куска гранита вполне хватило бы, чтобы уничтожить станцию.