Змея

Е. П. М.

Дневник Китти

Вчера было открытие летнего сезона в Эрмитаже, и театр оперетты, переехавший туда, открывал его "Сильвой". Как хорош был Владимир в роли Эдвина! В каком ударе он был и как пел!.. Можно ли не отдавать дань оперетте? Каким должен быть актер, чтобы так петь, подобно певцу, читать роль как артист драмы и вдобавок еще танцевать!

Среди поклонниц Владимира есть очаровательная девушка из хорошей семьи, с изумительными большими голубыми глазами - Вера Головина. Она дарит ему букеты, вкладывая в них трогательные записки. Вообще среди его обожательниц есть прехорошенькие.

Владимир подарил мне свое любимое кольцо. Я ни за что не хотела его принять, но он так уговаривал меня и просил, даже если он вдруг от чего-нибудь умрет или я выйду замуж, чтобы я никогда не снимала его кольца с руки. Оно настолько ценное, что я просила его взять взамен этого кольца какое-нибудь другое, мое, но он сказал, что тогда это не будет подарком. Кольцо это сделано в Венеции знаменитым ювелиром итальянцем Чекатто. Оно массивное, из червонного золота: две змеи переплелись головами, у одной головы - бриллиант, у другой - рубин.

Мне нравится, что Владимир любит, ценит и знает толк в драгоценных камнях. Он часто их меняет, закалывает кашне драгоценной булавкой, а иногда и брошкой. У его тетки были прелестные вещи, и я не нахожу ничего предосудительного в том, что она их ему подарила.

Он часто моет их щеточкой в мыльной воде с нашатырем, делая то же самое и с моими безделушками. Он много мне рассказывал об истории камней и их свойствах.

Н. В. Львов - Е. П. Мещерской

Многоуважаемая Екатерина Прокофьевна!

Простите, что передаю это письмо через наших певчих, но писать вам на дом не рискую, так как Юдин, наверное, контролирует вашу корреспонденцию. Увидеть мне вас в церкви никак не удается, хотя именно теперь вы бы нашли в ней себе поддержку и утешение.

Прошу вас только об одном: не будьте слишком строги к вашей дочери. Суровость ваша может толкнуть ее на самый безрассудный поступок. Вместе с тем она часто бывает не настолько виновна, как это кажется со стороны, и я в этом убедился. Позавчера днем, зная, что у Китти (как вы разрешили мне ее называть) еще длится отпуск, я шел к вам, чтобы пригласить ее на субботу в театр. Поднимаясь по лестнице, я обогнал Виталия Власьевича, шедшего тоже к вам по какому-то делу. Мы поздоровались и, остановившись у ваших дверей, позвонили. Юдин сам открыл нам дверь и очень любезно попросил нас пройти в комнаты.

- Екатерины Прокофьевны нет дома, - сказал он, - а Котик только что прошла в ванную. Вы посидите подождите, я ей сейчас скажу.

Мы прошли в комнату. Юдин остался в коридоре и сказал через дверь ванной:

- Котик, к тебе пришли Николай Владимирович и Виталий Власьевич... Что?.. Хорошо... Передам! Просила подождать немножко, - сказал он, вернувшись к нам, и, схватив какую-то мыльницу, опять прошмыгнул мимо нас в коридор. - Котик, отопри, это я, ты забыла твое любимое мыло для головы, услышали мы его голос, после чего, хлопнув, открылась и вновь закрылась дверь ванной.

Через несколько минут он вернулся к нам как ни в чем не бывало и стал с увлечением рассказывать о новой постановке "Сильвы". Шутил, смеялся, потом вдруг, неожиданно что-то вспомнив, легко ударил себя по лбу.

- простите, заговорился, совсем забыл! - воскликнул он. - ведь ей нужна моя помощь! - и, сорвавшись с места, выскочил в коридор. - Котик, прости, ведь тебе, наверное, нужно потереть спину, отопри, пожалуйста!

После этих слов дверь ванной открылась, впустив Юдина, и захлопнулась.

Если б вы знали, Екатерина Прокофьевна, что я переживал! Не верил ушам своим. Не стесняясь Виталия Власьевича, я вышел в коридор. Он был пуст. Через дверь ванной слышно было, как лилась вода. Все во мне кипело!.. Какими бы ни были их отношения, но, даже скрепив их браком, можно ли было так цинично кричать на всю квартиру, так фамильярно вести себя?!

- Я должен уйти, - побелевшими губами сказал мне Виталий Власьевич, - я не в силах присутствовать при этом фарсе! Бедняжка Екатерина Александровна! Какой пошляк этот мерзавец!..

- Нет, - перебил я его, - вы не уйдете, ведь она просила нас подождать, останьтесь... - и, говоря так, я думал о том, что, если она выйдет и я взгляну ей в глаза - я излечусь навеки от моего к ней чувства...

В это время из ванной вернулся Юдин, вид у него был несколько сконфуженный.

- Простите... - несколько смущенно начал он, - она не рассчитала и просит у вас извинения... ей придется приводить себя в порядок... вы ведь знаете, женщины кокетливы... она очень просит вас зайти в следующий раз...

Я почувствовал прилив дикой злобы к этому человеку, который мог в такое короткое время переродить вашу воспитанную дочь.

В это время в парадной двери щелкнул ключ, и Китти, в пальто и шляпе, с большим букетом черемухи, вошла в квартиру. Она так приветливо, так беззаботно нам улыбалась, так искренно была нам рада, что все слова замерли у нас на губах.

- Что это с вами, друзья? Что случилось? - заметив что-то неладное в выражении наших лиц, допрашивала она нас.

- Мы устали вас ждать и не надеялись вас увидеть, - улыбаясь, отговорился Виталий Власьевич.

А этот негодяй?.. Ему больше ничего не оставалось, как громко смеяться, стараясь обратить все в шутку, и на все вопросы Китти отвечать:

- Я их ловко обманул! Я их здорово обманул!.. а как - это тебе знать не полагается...

Впоследствии я понял, что как бы низок ни был этот подлец, но он находится под вашим кровом, который для меня священен...

Прошу, не рассказывайте об этом Китти. Что делать, я вижу, вы в руках редкого негодяя, и надо подумать о том, как от него избавиться.

С полным к вам уважением Н. В. Львов.

Прокурору города Москвы

от Алексеева Ф. С., ответственного съемщика кв. No 5 в доме 22

по Поварской улице.

Заявление

20-го апреля с. г. около 12-ти часов ночи в комнатах, занимаемых певцом Юдиным, где он проживает совместно с бывшей княгиней Мещерской и ее дочерью, послышались дикие женские крики.

Я и гр. Кантор (студент рабфака), жилец нашей квартиры, вбежав к Юдину, увидели во второй комнате безумно кричавших обеих женщин, а на полу, на ковре, лежащего в луже крови, без сознания Юдина. Около него на ковре тут же валялась бритва старого образца. Мы с Кантором подняли его и, перенеся, положили на кровать. У него оказалась перерезана вена на левой руке. Вызванная "скорая помощь" увезла его к Склифосовскому.