Кровавая Мэри

- Да? Я вас слушаю!

- Привет, Жанна, это я. Не удивляйся, и не подавай виду, что мы знакомы, если предки стоят над душой. Она все поняла.

- Да, конечно... Ой, папа, иди, иди, тебя это не касается! Да, скажу, скажу, все, пока... Ну?

- Мой отец

- богатый человек, у него есть двухэтажный кирпичный дворец в Лобне, в смысле

- неподалеку от Лобни. Приглашаю тебя на выходные. Поедешь?

- А когда?

- Завтра. Я позвоню, заберу тебя от Таганки. Возьми вещи, которые считаешь нужными, предупреди предков. Если сможешь освободиться пораньше хорошо. Я завтра буду в офисе, шепнешь, когда тебя ждать. Все остальное гарантирую. Бар, камин, ананасы в шампанском, "Виагру".

- Не понимаю, что вы имеете в виду, в смысле последнего вашего заявления?

- Не надо "Виагру"? Ладно, как скажешь. Ты согласна?

- Да. Я все расскажу, когда вы завтра придете к Вячеславу Андреевичу. До свидания, товарищ капитан! Она сделала ударение на слове "свидания", сообразительная девушка! Я доел бутерброд, почистил зубы и пошел в комнату. Осторожно открыл дверь, дабы не прищемить Борьке нос, если он "дежурит" под дверью. Но он был в другом конце комнаты и теперь вприпрыжку мчался ко мне. Я подхватил малыша на руки, прижал его к щеке. Пушистый, теплый... как плюшевая игрушка, но такой умница!

- Борька, завтра поедем на дачу. Все не так уж плохо!сказал я и посадил малыша в клетку. Он, конечно, возражал, но что поделаешь! Надо спать, дабы завтра быть в форме. Я бы позволил малышу улечься на постели, но боялся, что могу придавить его ночью. Он ведь такой доверчивый, устроится под боком...

12

Утром, в половине десятого я позвонил Басинскому домой. Трубку взяла его жена Света.

- Что стряслось, Андрюша?- спросила она.- Генка злой, как черт, на всех рычит, даже на Крыстинку. И сожалеет о том, что связался с тобой. Как ни велик был соблазн рассказать ей о том, как этот Генка подставил меня, я сказал:

- Совесть, наверное, замучила. Дай-ка мне его, Света.

- Ну что у тебя еще?- грубо спросил Басинский.

- Ничего,- в тон ему сказал я.- На дураков больше не полагаюсь, сам отведу к свидетелю, ткну носом и - работайте, а меня оставьте в покое. Максимум через сорок минут будь у меня, подождешь внизу.

- Что за дела?! Ты мне условия диктуешь?

- Не совсем так. Я почти не сомневаюсь, что если скажу тебе имя и адрес этого человека, его уберут, пока ты будешь согласовывать свои действия с шефом. Поэтому я ничего не буду говорить, просто привезу тебя туда, куда нужно. Если откажешься - вали на все четыре и забудь обо мне, понял? И не вздумай кому-то сказать хоть слово, шефу, или еще кому! Через сорок минут - у моего подъезда! Все. Я не сомневался, что Басинский приедет. Ну вот и пусть услышит рассказ Решетиной. Она поведает о том, как ее срочно отправили на пресс-конференцию Явлинского, в чем особой нужды не было, что Марина приказала ей пойти в кафе к Хованцеву, способствовать опьянению страдальца, а под конец опрокинуть стакан с "кровавой Мэри" ему под ноги. Потом были инструкции, что можно говорить, а что нет. Дальше Басинский должен будет увезти ее в Контору, обследовать "Форд" Суетовой, выяснить, по какому случаю менялось заднее сидение, и кто этим занимался, в какой мастерской. Найти Беликова и... И все. У Борьки было все необходимое, кроме свободы, но я убедил его, что скоро он будет запросто бегать по всему участку в двенадцать соток, и ради такого удовольствия стоит потерпеть немного. Кажется, он понял. Я позвонил Решетиной, но трубку никто не взял. Похоже, дама так разволновалась, что выпила не одну таблетку снотворного, а две, и теперь дрыхнет без задних ног. Через десять минут я еще раз позвонил - снова тишина в трубке, вернее, длинные гудки. Недоброе предчувствие возникло в моей груди, или где оно должно возникать? Неважно, главное - оно было, и уже отравляло мое существование. Может, проснулась и теперь принимает ванну? Дай-то Бог! Перед тем, как выйти из квартиры, я снова позвонил, и снова не дождался ответа. Это было уже плохо, и все мои благие намерения летели к чертям собачьим, в тартарарары. Вишневая "восьмерка" Гены стояла у подъезда. Я открыл дверцу и сел на переднее сидение.

- Хочешь использовать меня в качестве таксиста?- мрачно поинтересовался Гена. Его тон вывел меня из себя.

- Какого хрена ты строишь из себя обиженного, придурок?заорал я.Шантажист долбанный! Заставил меня заниматься каким-то дерьмом, дважды упустил важные улики, подставил меня, и еще обижаешься?! Я что тебе плохого сделал? Он долго сопел, морщился, потом сказал:

- Ты прав, дерьмовое дело. Если б знал, что так получится, сказал бы шефу - нет. Но я тебя не подставлял. В автомастерской действительно показали на вас, и голубого сидения там не было. Я верю людям, которых посылал туда, они свое дело знают.

- И ты подумал, что мы с Сырником приехали, пристрелили мастера и удалились, даже не прихватив с собой сидения? Скажи пожалуйста, на хрена мне это нужно?

- Я знаю, что не вы убили мастера, но факты и улики свидетельствуют о другом. Сам ни черта не понимаю.

- Заднее сидение в "Форде" Суетовой заменено, это даже водитель заметил. Почему? Кстати, этот водитель, Бойчук, в тот день был в Серпухове, на свадьбе сестры. Машину вел некий Сергей Беликов по кличке Боцман. Он же и убил Люсина, он заменил сидение. Надо просто найти Беликова! Он скажет, в какой мастерской менял сидение, зачем это делал. И тогда станет ясно, что вы просто дилетанты или подлецы.

- Беликов? Он вчера убит в перестрелке.

- Вот как?! А ты откуда знаешь?

- Прошла информация.

- Как вовремя...- пробормотал я.

- Когда прошла, тогда и прошла. Все, что ты говоришь, интересно, но Суетова в деле не фигурирует, следствие закончено, теперь, чтобы к ней подобраться, нужна очень веская причина. А ее нет.

- Замена сидения в машине, которая стояла рядом с местом преступления, которая уехала оттуда позже Хованцева - не причина? Ладно, поехали, сейчас у тебя будет причина. После этого я уезжаю на дачу к отцу, а вы решайте можно или нельзя. Я вышел из машины и пошел к своей. Использовать Басинского в качестве таксиста я не хотел. Потому что не хотел ехать в одной машине с этим человеком. Решетина жила на Земляном Валу, довольно далеко от меня. По дороге я еще несколько раз звонил ей по сотовому, но результат был все тот же - тишина. И это было плохо, очень плохо. Либо Маргарита расхотела исповедоваться (заплатили, запугали), либо... Об этом думать не хотелось. Я въехал во двор старого шестиэтажного дома, остановил машину у второго подъезда. Басинский остановился за мной. Мы вышли из машин, и я сказал: