Страница 175 из 205
"Что ж! Обезглавим армию врага..." -- самоуверенно подумал колдун и взмахнул посохом. Волна льда поднялась и ощетинилась шипами, и вскоре смертоносное заклинание устремилось на врага. Но лишь одним взмахом стальной руки дроу разбил лёд и всё приближался к королю. Взмах острой стали, и меч ударил в посох, колдун отступил назад и вновь замахнулся для нового заклинания, но тут сильные пальцы сомкнулись на его горле, и ноги оторвались от земли.
-- Помнишь меня, мразь? -- прошипел дроу. Теперь Ашамаэль мог видеть лицо соперника. Серая кожа сплошь была покрыта страшными шрамами, от чего лицо с трудом можно было рассмотреть. -- Помнишь, как оставил подыхать меня там, в лесу? Помнишь?! -- вовсе не человеческий голос был у тёмного эльфа, а был подобен звериному рыку и шипению змеи одновременно. Что ж, в своё время падшему эльфу удалось уронить честь дроу, и теперь во всей красе увидел месть тёмного народа. В тусклом свете сверкнул тёмный клинок, но тут же загудел посох, и острое навершие с треском вонзилось в стальное плечо тёмного полководца. Клинок замер вместе со своим хозяином, и хватка ослабла. Чёрная вспышка отшвырнула воина, и Ашамаэль наконец вновь оказался на ногах. А когда из мглы начали выступать новые дроу, спешащие на помощь своему ужасающему полководцу, послышался лязг подъёмника, и пламя со стрелами снизошло на врага. А однорукий вовсе пропал в суматохе. С боевым кличем эльдар спускались на площадь, оттесняя дроу от своего короля, и Скаррестинуор был среди них, сражая каждого на своём пути губительным огнём, который обретал самые разные формы. Среди простых воинов сражались и Морн-Тир, группы которых шли в каждом отряде. Сейчас тёмные воины не столь наводили страх на своих соратников, сколь вдохновляли их своей самоотверженной храбростью. Вновь засвистели стрелы, и снова подъёмник ушёл наверх. Эльфы не продвигались, ожидая остальных своих соратников, а дроу всё прибывали, и всё чаще атаковали они издалека, подло прячась в тенях башен.
Тогда чернокнижник поднял посох, и воздух, словно неоседланный мустанг, вздыбился вокруг. В магическом хорале смешались лёд, молния и тьма. Яркой белой вспышкой вспыхнуло навершие посоха, и с чёрных зубцов сорвался искрящий поток чистой энергии, устремившийся в одну из башен. После оглушительного гула последовала звенящая тишина, и в ту же секунду одна из исполинских башен наклонилась. Медленно под своей тяжестью она кренилась в сторону, впрочем, не грозя погубить высших эльфов -- Ашамаэль позаботился, чтобы башня рухнула в сторону.
Чёрный исполин всё клонился и клонился, но рухнул на другую, меньшую, башню он только тогда, когда прибыл второй отряд. Нарастающий гул раскатился по городу, и в воздух поднялась волна пыли от упавшей башни, а земля под ногами воинов задрожала от столь сильного удара. Когда пыль несколько развеялась, Ашамаэль обнаружил, что Скаррестинуора уже нет среди его воинов, но в отдалении вспыхнуло огненное зарево. Магия дракона была столь сильна, что ему хватало сил сжигать даже камень, но при этом контролировать яростную стихию. А воины Сиралиона, с приходом третьего отряда, начали наступление. Ашамаэль уже признался себе, что не знал, куда ведёт своих воинов, ибо вся столица повсюду была одинаковой. Бесконечные улицы трущоб были пусты, местами встречались трупы, некоторые дома превратились в бесформенные груды плавленого камня. Скаррестинуор, похоже, знал куда идти, поэтому Ашамаэлю оставалось только идти по следам дракона. Чёрт возьми, да он мог в одиночку зачистить всё подземелье от столицы, до самых окраин! Только вот кто его заставит...
Вскоре армия разделилась надвое. Одну половину вёл сам Ашамаэль, вторую же -- Иирс Нар. Но маршалу повезло больше, ибо всё внимание дроу вскоре вновь сосредоточилось на короле. Стало ясно, что королевский отряд на верном пути, когда участились засады, а бои становились всё более ожесточёнными. Вскоре улицы стали становиться шире, и кровавые схватки обрели новый размах. В горячем воздухе витал запах крови и плавленого камня, всюду вспыхивали столбы огня, но не задевали эльдар. Вокруг тяжёлой вуалью висела раскалённая пыль. И в бесконечных схватках Ашамаэль вошёл в настоящий раж, раскрывая свою тёмную мощь в полной мере, зверея всё больше от невыносимого зноя, который столь дерзко тянул силы из ледяного мага. Тьма крушила броню, тёмные лезвия появлялись из ниоткуда, сокрушая врага на своём пути, и в воздух поднимались тела тёмных эльфов, словно тряпичные куклы. Беспощадная тёмная мощь дробила кости, разрывала вены и сосуды, принося нестерпимые агонические мучения перед смертью. И устрашающий хохот чернокнижника разлетался по пылающим улицам
С треском сплетались лёд и пламя, и вскоре рухнула ещё одна башня, но теперь становилось ясно, которая из всех являлась главной. В самой глубине подземного города возвышалась та, что выделялась среди всех своими колоссальными размерами, соединённая со шпилями поменьше. Там, в пылающем воздухе, реяли стяги империи Мортис, и там выстроились последние линии обороны. Стена на стену сошлись копейщики обеих сторон, и Ашамаэль был на пике атаки. Но на сей раз, его магии противостояли. Бой, казалось, длился вечность, и вскоре эльдар вынуждены были отступить. Солдатам нужен был отдых, а раненые нуждались в уходе. Постепенно был захвачен весь город, и оставалась оцепленной только исполинская башня, окружённая остатками гордой тёмной армии во главе с одноруким чудовищем, которое только и ждало своего часа. А пока высшие эльфы постепенно занимали весь город, Ашамаэль воплотил в жизнь то, чего так жаждал.
Морн-Тир и Антан-Тир объединили свои усилия и полностью прочесали город, вытащив на свет горящих домов всё гражданское население, которое тут же собрали на площади перед башней. А тем временем в прилегающих пещерах начались первые стычки с надсмотрщиками -- бои за освобождение рабов. Захваченное население не ждало ничего хорошего. Долго спорили Ашамаэль и Иирс, но вскоре был отдан приказ обнажить клинки, и у каждого пленного встал воин с обнажённым мечом. Сам чернокнижник остановился перед одним из пленных -- женщиной-дроу, с ненавистью взиравшей на захватчика. Король выделялся во всеобщей полутьме своими белыми одеждами, и развевающийся на горячем ветру плащ очерчивал его силуэт. Глас короля-чародея донёсся до башен, где с балконов и окон в гневе взирали на эльфов беспомощные жрицы:
-- Скоро весь ваш ничтожный народ испустит крик, который никто из услышавших не забудет никогда! Близок час, когда ваши подземелья затопит кровь тёмных эльфов! И это -- первый шаг! -- площадь задрожала от криков и звона клинков. Свершилась жуткая казнь. Выдернув древко посоха из обмякшего тела тёмной эльфийки, колдун поднял глаза на башню. Ещё немного, и это цитадель падёт. Тогда уже ничто не остановит высших эльфов на пути к победе. К тому же, Ашамаэль надеялся, что остальные армии всё-таки дойдут до своей цели хотя бы сейчас, когда всё внимание империи уже занятно.
Спустя сутки вновь начался штурм, и вокруг башни смешалась буря магии и крови. Звенела сталь, оглушительных хором гремели крики и жутко завывали тени Бездны, в небольших количествах оставшихся в подчинении чародея. В бешеном танце сплетались лёд и огонь, пустой город буквально трещал по швам, пока небольшие отряды эльфов выводили тысячи рабов, продолжая вести краткие стычки с оставшимися за пределами цитадели защитниками. Но вскоре всё награбленное и спасённые рабы скапливались в лагере у разрушенных врат, и там высших эльфов сотнями отправляли обратно на родину. Что до людей, то лишь немногих переправляли до границ людских государств, а многим же просто выдавали припасы и выдворяли из лагеря по приказу короля. Стоило ли говорить, что недовольных усмиряли силой, и эльфам приходилось переправлять людей малыми группами, чтобы избежать крупных неприятностей. К тому же Ашамаэлю пришлось перевести пятую часть войска на поверхность, ибо атаки на лагерь участились
-- Мы -- не они! Убивайте всех!!! -- звенел ужасающим эхом голос короля-чародея.