Страница 9 из 17
В течение всей жизни Ефрем долго боролся с врагами истины Христовой. В конце дней, обозревая труды свои, святой старец упомянул о них, чтобы внушить ученикам своим ту же ревность к сохранении правой веры, какой горела его душа. «Ни днем, ни ночью, – говорил он, – всю жизнь свою никого не злословил я и с начала бытия своего ни с кем не ссорился, но непрестанно состязался в собраниях с отступниками. Ибо знаете, что и хозяин овец бьет своего пса, который, видя, как волк идет в овчарню, не бежит и не лает на него». С горечью он провидел вторжение в стадо Церкви этих губительных волков: его пророчество через три месяца исполнилось. «По смерти моей, – говорит он, – придут к вам злочестивые люди в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные (Мф. 7, 15). Сладки речи их, но наклонности сердца их полны горечи; добры они по наружности, но происходят от сатаны. Бегайте их и учения их и не приближайтесь к ним. Не отступайте от веры моей и не преступайте слова моего».
С особенной любовью в «Завещании» он останавливается мыслью на тех учениках своих, вера, просвещение и жизнь которых подавали ему надежду на их верность истине и благоуспешную деятельность. И вся душа его возмущается, когда он вспоминает имена изменников истины. Первым преподает он благословение, последних предает проклятию. «Симеон, – говорит он одному из верных своих учеников, – Бог да услышит тебя; в какой ни приидешь град, да исполнишь там церковь, как чашу». Другому говорит: «Слово твое да будет как огонь и да потребит терния ересей; как пламень в лесу, да попалит их слово учения твоего; как Давид, побеждай и низлагай сынов заблуждения вместо Голиафа».
Уверенный, что любовь к нему эдесских жителей не преминет обнаружиться в богатых приношениях для его погребения, Ефрем, ничего не требуя для себя, все обращает в пользу бедных. Он говорит окружающим его: «Принесите, что обещали вы, и положите с братом вашим; принесите и положите передо мной, чтобы сам я, пока остается у меня несколько памяти, назначил тому цену… и пусть это роздано будет бедным, нищим и нуждающимся. И вам будет это на память, и мне на пользу, вас наградит за это милость Божия, как раздаятелей, а меня, – как советника». Нестяжательный инок не хотел обременять себя и по смерти тем, что отвергал при жизни. «Клянусь и вашей, и своей жизнью, – говорил он, – у Ефрема не было собственности, не было ни жезла, ни мешка, потому что слышал я слова Господа: Не собирайте себе сокровищ на земле (Мф. 6,19)».
Но всего яснее обнаружилось в «Завещании» Ефрема глубокое смирение и сокрушение сердечное, которые были душой его жизни. Отсюда проистекали его последние заповеди, чтобы не погребали его с пышностью, не прославляли его при погребении, не сопровождали его гроб торжественно, но вместо всяких украшений и ублажений старались облегчить его судьбу своими молитвами. «Кто положит меня, – говорил он, – под жертвенником, тот да не узрит Божия Жертвенника, потому что смрадной нечистоте неприлично лежать на святом месте. Если кто положит меня во храме, тот да не узрит Храма света, потому что суетная слава бесполезна тому, кто недостоин славы. Для чего воздавать почести тому, кто не соблюл своей чести? Не полагайте меня с мучениками, потому что грешен я и ничего не стою; по недостаткам своим боюсь и приближаться к костям их. Кто понесет меня на руках своих, у того руки да покроются проказой, как у Гиезия, но, подъяв меня на рамена, несите как можно скорее и предайте погребению, как презренного, потому что бедственно прошли дни мои.
К чему прославлять вам меня, когда посрамлен я перед Господом? К чему ублажать вам меня, когда нет у меня добрых дел? Если бы кто описал вам дела мои, то всякий из вас оплевал бы мне лицо; если бы зловоние грешника ощущали приближающиеся к нему, то все бы убежали от Ефремова смрада… Грешен я, осквернен нечистотой и непотребством, очернен грехами. Какой нет во мне нечистоты? Какого не лежит на мне греха? Все непотребное, все беззаконное и скверное есть во мне. Вовсе ничего хорошего не сделано мной во все дни мои, вовсе ничего доброго не совершено с тех пор, как произвели меня на свет родители мои.
Ничего не берите у меня на память себе, ибо на память вам есть у вас слышанное вами от Господа нашего. Если возьмете что у Ефрема, то Ефрем будет в ответе. Господь скажет мне: “В тебя более веровали они, нежели в Меня”. Кто со мной во гроб положит шелковую одежду, тот да будет ввержен во тьму кромешную; кто со мной во гроб положит багряницу, тот да будет низринут в геенну огненную. В моей ризе и в кукуле предайте меня земле, потому что убранство неприлично непотребному.
Кто понесет передо мной восковую свечу, того да пожжет огонь из внутренности его. К чему огонь тому, кто сожигается собственным своим огнем? Лучше пролейте, братия, слезы свои обо мне и о всех, подобных мне. Во грехах и в бесполезной суете провел я дни свои.
Не полагайте со мной во гроб ароматов, потому что честь эта для меня бесполезна; не полагайте благовоний, потому что они не избавят меня от суда. Ароматы воскурите во святилище, а меня предайте земле с псалмопениями. Вместо того чтобы расточать благовония и ароматы, вспоминайте меня в молитвах своих.
Не полагайте меня в ваших гробницах, потому что ни к чему не послужат для меня ваши украшения. Я же дал обет Богу, чтобы погребли меня со странниками. Я такой же странник, как и они. С ними положите меня. Положите меня на кладбище, где погребены сокрушенные сердцем». Так высказывалась в последний раз смиренная и сокрушенная душа великого Ефрема.
В некоторых жизнеописаниях святого Ефрема приводятся два случая, произошедшие во время этой последней беседы преподобного с учениками. Когда умирающий старец повелел не класть его в гроб в богатых одеждах, но если кто-нибудь приготовил их, тот лучше пусть отдаст их нищим, тогда один из присутствовавших, очень богатый и знатный человек, приготовивший для погребения святого Ефрема богатые одежды, услыхав запрещение угодника Божия, решил в душе своей, что вместо самих одежд лучше раздать бедным ту сумму денег, какую они стоят. Но лишь только он подумал об этом, как был схвачен злым духом и с пеной изо рта и в корчах упал к ложу умиравшего праведника. На вопрос святого Ефрема, что с ним, он рассказал о своих размышлениях и решении отдать бедным не самую одежду, а ее денежную стоимость. Тогда святой Ефрем, возложив руку на недужного, исцелил его и повелел ему поступить так, как он мысленно решил.
Другой случай связан с дочерью главного военачальника и префекта эдесского по имени Лампротата, которая тоже была ученицей преподобного. Припав к ложу умирающего праведника, она стала громко оплакивать его и просила позволить ей хотя бы самый простой ковчег приготовить для останков угодника Божия и чтобы после смерти ей быть похороненной у ног святого Ефрема, дабы таким образом никогда не разлучаться с угодником Божиим. Видя ее искренние слезы и слыша горячие молитвы, преподобный Ефрем разрешил ей исполнить это желание, но с условием, чтобы ковчег не был мраморным и чтобы и другим не воспрещать делать то же. Кроме того, святой Ефрем связал ее и других, которые пожелали бы ей подражать, обетом никогда не садиться на носилки, которые носили мужчины, так как это неприлично для женщины, через которую вошел грех в мир, и для мужчины, коего Глава есть Сам Христос. Когда женщина эта скрепила клятвой свой обет, тогда угодник Божий благословил ее, дав ей обещание, что в детях и потомках ее не прекратится начальство до Второго пришествия Господа. После этого святой Ефрем предал Богу дух свой.
Спустя месяц по возвращении в свое уединение преподобный Ефрем скончался на руках своих учеников и любивших его эдесских жителей. При многочисленном стечении клира, пустынников и народа тело его предано было земле точно так, как он завещал, – на кладбище, где хоронили странников, и только некоторое время спустя нетленные останки его перенесены были в храм. По наиболее достоверным свидетельствам, святой Ефрем скончался в июне 373 или 372 года, а родился в начале IV столетия, вероятно в 306 году.