Страница 4 из 13
– Он еще не знает. Чем меньше людей будут знать о нас, тем лучше.
Орианна кивнула, вспоминая свое прошлое.
Она все еще дрожала, воскрешая в памяти ту ночь, когда они впервые были близки. Дэн нравился ей с того момента, когда несколько месяцев назад стал работать в агентстве заместителем генерального директора. Он был мужчиной в ее вкусе: чеканные черты, большие глаза, широкая улыбка и откровенно говоря – большой нос. Орианна не любила курносых парней: мальчишеский тип мужчин всегда заставлял ее гадать, когда они, в конце концов, вырастут. Более того, хотя Дэн был красив, высок – более шести футов – и прекрасно сложен, все же не казался тщеславным или надменным. Орианна считала, что у нее нет ни единого шанса. До рождественской вечеринки в клубе «Гроучо».
После десерта и огромного количества вина Орианна вместе с другими сидела за столом Дэна. Все были нетрезвы и играли в любимую игру агентства: «Кого бы вы сняли, на ком женились, кого сбросили бы со скалы». Настала очередь Дэна.
– Я знаю, кого сбросил бы со скалы, – заявил он, осушив бокал.
– Кого? – поинтересовалась Орианна. По правилам, это должен был быть коллега.
Он оглянулся, проверяя, не подслушивает ли кто.
– Рассела.
Все затаили дыхание от такой дерзости. Рассел сидел рядом, был влиятельной фигурой в «Грин»: финансовым директором. Достаточный авторитет для всех, но, тем не менее, на редкость прижимистый.
Орианна кивнула:
– Хороший выбор.
– А жениться? – поинтересовалась Эсме.
– Не хочу на ком-то жениться. Не сейчас.
– Ему больше нравится в съем, – пошутил Эрл, закупщик художественного оформления.
Дэн не стал отрицать.
– Так кого бы вы сняли? – не унималась Эсме.
– Собственно… – таинственно улыбаясь, протянул Дэн, – кого-нибудь за этим столом.
– Кого же? – подалась вперед Эсме.
– Не скажу, – спокойно произнес он.
– Но вы должны сказать! – запротестовал Эрл.
– Зачем это? А вдруг потеряю все шансы на успех?
– Ну же, – умоляла Эсме.
Но Дэн покачал головой и сложил руки на груди.
– Ни за что.
– Портите всем настроение!
Но Дэн был ее боссом, и она не могла настаивать.
– Это ты, моя маленькая тыковка, – рассмеялся он, взъерошив ее короткие волосы.
– Неужели! – отмахнулась Эсме, уверенная, что это не так.
Но когда никто не видел, Дэн поймал взгляд Орианны.
Сначала она не была уверена, что поняла его. И все же, когда он удерживал ее взгляд слишком долго, сообразила, в чем дело. Глотнула вина и отвернулась, притворяясь, будто рассматривает соседний столик, где сидела компания из восьми человек, забавляясь хлопушками и обмениваясь едкими шутками. Наконец, она почувствовала, что Дэн больше не смотрит на нее. И только тогда до нее дошло: она нравится Дэну. Орианна взглянула на него и застенчиво улыбнулась. Он улыбнулся в ответ, и ее сердце подскочило.
Позже они оказались в одном такси по пути домой.
– Хорошо, что организовали транспорт, – заметил он, когда они ехали по Тотнем-Корт-роуд.
Он жил в Камдене, по пути к ее дому, но к этому времени она достаточно осмелела, чтобы спросить:
– Вы это устроили?
– Возможно, – усмехнулся Дэн и повернулся к ней.
– И договорились о том, кто с кем сядет?
И когда он подался к ней и поцеловал робко, нежно, она растаяла.
С тех пор их роман быстро развивался. И хотя Дэн был признанным сердцеедом агентства, Орианна редко проводила бессонные ночи, гадая, любит ли он ее, хотя прежние бойфренды вызывали немало ночных раздумий. Страстное свидание после вечеринки быстро превратилось в ряд бессонных ночей, и у нее просто не было времени волноваться. Когда встречи стали регулярными, она задумалась о более прочных отношениях.
Однажды утром они одевались в квартире Дэна, и Орианна заметила фото на стене.
– Что тут изображено?
– Обряд. Моя бар-мицва.
Маленькая черная кипа побудила ее спросить:
– Твоих родителей не волнует, что ты встречаешься с католичкой?
Дэн перестал копаться в ящике и повернулся к ней:
– Честно?
– Да.
– Полагаю, так и есть. Глупо, тем более что они не особенно религиозны и почти никогда не ходят в синагогу. Моя мать и раньше знала, что я встречаюсь с нееврейками, и не думаю, что ее это волнует. Но жена моего брата – еврейка. Если у меня возникнут серьезные отношения с гойкой, ей это не понравится. Вряд ли она попытается помешать мне, но живо представляю поджатые губы и нахмуренные брови.
Он очень смешно изобразил выражение лица невестки.
– Милый, пойми, она славная девушка и все такое, но я не уверена…
Дэн вскинул брови.
– Как насчет тебя?
– То же самое. Хотя… в конце концов, они смирятся. Возможно, решат, что главное – это мое счастье, – рассмеялась она. – Так или иначе, они и раньше как-то это переживали. Похоже, у меня пристрастие к еврейским мужчинам. Мой первый бойфренд тоже был евреем.
– Это потому, что мы очень сексуальны.
– Разумеется. Говорят, что, если у тебя был один еврей-любовник, уже не сможешь полюбить нееврея.
Орианна наблюдала, как Дэн натягивает трусы, любуясь его округлыми ягодицами.
– Счастлив слышать, что ты выбрала меня по такой веской причине.
– Не думаешь, что я восхитилась твоим умом?
– Я реально смотрю на вещи, – хмыкнул Дэн.
– Нет, серьезно, религия – это проблема?
– Для меня – нет.
Дэн снял с вешалки черную рубашку.
– Хотя при встрече с моей мамой, вероятно, ты почувствуешь молчаливое неодобрение.
Какой бы неприятной ни была мысль о встрече с родителями Дэна, Орианна пришла в восторг. Значит, он считает, что у них есть общее будущее. Но она не хотела давить и поэтому предложила:
– Наверное, нам лучше не упоминать им об этом.
– Я и так ничего бы не сказал. Стараюсь держать подобное при себе.
Типичный мужчина. Впрочем, кое в чем он прав. Лучше не сообщать его родителям, пока между ними еще ничего не ясно.
Орианна натянула трусики и лифчик, взяла кружевной топ и вдруг сообразила, что эта же одежда была на ней вчера. Заметят ли это на работе? И это еще одна причина для тревог: может, она и Дэн смешивают личное и профессиональное?
– Ой… у тебя ничего нельзя позаимствовать?
– Что именно? – удивился Дэн.
– Футболку. Чтобы никто не сказал, что я со вчерашнего дня переодеться не успела.
– Тебя это волнует?
– Не уверена, что хочу известить о нас всех на работе. Повезло, что после вечеринки никто ничего не заподозрил.
– Стыдишься меня?
Нет.
Разумеется, ничего подобного не было. Но Орианна была настороже. Ей хотелось бы все рассказать, но она помнила о сплетнях вокруг прошлого служебного романа.
– Знаешь, что говорят о романах с подчиненными?
– Когда трахаешься ради забавы? – Дэн игриво шлепнул ее по попе.
– На работе следует быть более сдержанными. Учитывая наши должности, не следует давать повод говорить, будто мы используем служебное положение и заводим любимчиков.
– Возможно, не стоит говорить всем в «Грин».
– Даже Айви?
По правде сказать, если бы Айви не уехала кататься на лыжах перед рождественской вечеринкой, Орианна во всем бы призналась.
– Расскажешь одному – тот передаст другому. Именно так все и выплывает наружу.
– Но я всегда все рассказываю Айви!
– Представляю.
– И мы можем ей доверять. Я знаю ее полжизни. Если попрошу ее, она словом никому не обмолвится.
– Как хочешь. Ты сама решила держать это в тайне.
Орианна не знала, что делать. Она понимала его точку зрения: сплетни никому не нужны, но ее поражало, как быстро слухи распространяются по агентству. Однако она знала, что Айви очень осмотрительна. И не болтлива. Орианна потратила годы откровенности на то, чтобы получить в ответ какие-то обрывки информации, и то это было редким достижением: для большинства людей интимные подробности жизни Айви были недоступны.