Страница 6 из 53
Одним из идолов Брайана был Джонни Кэш — единственный кантри-музыкант, который ему нравился, и единственный автор текстов, чьи стихи он изучал; каждая фраза и каждый нюанс значили для него что-то особое. Музыка Кэша успокаивала Брайана, и он, бывало, засыпал под нее за кучей своих пластинок. Когда же он просыпался, то первая песня, которую он вспоминал, была для него знаковой; если, скажем, она была о путешествиях, то они с Ричардом отправлялись в путешествие автостопом в Лондон. Брайан благоговел перед романтическим образом Кэша — удачливого одиночки, который попробовал в жизни почти все и остался при этом в живых.
Еще одним кумиром Брайана и Ричарда Хэтрелла был Алексис Корнер. Они записывали каждую песню в исполнении его группы со своего маленького радиоприемника и переслушивали эти записи так много раз, что магнитофонная пленка буквально рассыпа́лась на части. Когда Брайан узнал, что Корнер приезжает в Челтнемский Таун-Холл, то просто-напросто впал в экстаз. Он купил на его концерт три билета — для себя, Дика и Пэт.
В Таун-Холле собралось приличное количество народу, но из всех зрителей, наверное, только двое по-настоящему фанатели от Алексиса. Крис Барбер объявил со сцены: «А сейчас я хочу представить вам человека, которого я считаю лучшим последователем блюза в этой стране… Алексис Корнер». «Йееееее!» — вскричали Брайан и Ричард. Они вместе с Пэт сидели на балконе и прыгали от радости. Остальные зрители наверняка глядели на них с превеликим удивлением, как будто желая спросить у них: «Какого черта здесь происходит?»
После концерта Брайан (он был просто вне себя от радости) узнал, что Алексис ушел в винный бар “Patio”, который располагался через дорогу. Друзья отправились туда, и Брайан набрался смелости подойти к Алексису и представиться. После длинного признания Брайана в любви к музыке Алексиса, тот пригласил его в Лондон на открытия блюзового клуба «Ealing». Брайан собрался добраться до столицы автостопом в ближайшую субботу. Позднее Алексис вспоминал те времена: «В Брайане бурлил фонтан бешеной энергии… я очень живо помню тот день, когда я познакомился с Брайаном, но — убей Бог — я абсолютно не помню, как я познакомился с Миком».
С неослабевающим пылом Брайан, а при нем — его любимая гитара, стал бывать у Алексиса каждые выходные. Приезжая в столицу ранним утром, он забирался через окно на кухне в квартиру Корнеров на Москоу-роуд и тихо устраивался на полу вместе с их домашним котом. Брайан сопровождал Алексиса по лондонским пабам и клубам, часто просто наблюдая, слушая, как играют другие, и учась у всех понемногу. Вскоре местные почитатели блюза приметили его.
Глава 3
1962 год
1962-й был годом, когда хит Чабби Чеккера «Let’s Twist Again» спровоцировал настоящее танцевальное сумасшествие, когда Боб Дилан получил свою первую рецензию в «Нью-Йорк Таймс», и когда умерла Мэрилин Монро. Лондон, нерв и центр музыкальной культуры Британии, был городом, словно созданным для Брайана. Дом Корнеров был хорош для того, чтобы ночевать там в выходные, однако Брайану необходимо было иметь собственное жилье. Он, наконец, пришел к мысли, что ему стоит найти здесь работу.
За 250 км от него родители по-прежнему хотели образумить Брайана. С тяжелым сердцем приняв его решение покинуть отчий дом и навсегда переехать в Лондон, Льюис и Луиза не были готовы к тому, что их сын начнет просто шататься по столице без дела. После того, как они попросили бывшего классного руководителя Брайана, доктора Белла, помочь ему, Льюис отправился в Лондон с несколькими мыслями по поводу возможной карьеры сына, чтобы переубедить своего непутевого отпрыска. Так не найдя работы и видя нетерпение отца, Брайан поддался его давлению и согласился попробовать поступить в Лондонский колледж прикладной оптики. Если бы он продержался там хотя бы немного дольше — а он вполне был в состоянии это сделать — то у него появилась бы отличная возможность попасть на ТВ, в средства массовой коммуникации и т.д. У Брайана были отличные природные способности, однако для него учеба там означала полное одиночество по интересам.
Теперь Брайан ловчил, чтобы попасть на квартиру не к хозяину-мужчине, а к женщине. Женщин всегда можно было уговорить о продлении кредита. В противном случае, если какая-нибудь из хозяек пыталась пресечь его намерения, он немедленно исчезал ночью, оставляя за собой неуплаченную ренту. Теперь его главной целью было зафиксировать руку на музыкальном пульсе времени. Он вернулся к тому, чем занимался, когда уехал путешествовать еще зеленым тинейджером на Континент — организовывал небольшие собственные концерты в близлежащих пивных. Вечер за вечером — и, возвращаясь к себе на квартиру далеко за полночь, у него получалось играть на гитаре все лучше и лучше. Он попробовал было рассказать своим родителям в письмах о планах создать собственную группу, порой преувеличивая то, сколько он заработал, чтобы они перестали волноваться за него. Однако это их не утешало: они были огорчены тем, что Брайан бросил колледж.
Брайан ходил на разведку в местные пабы и клубы, играя с тамошними группами и выбирая себе потенциальных музыкальных партнеров. Теперь он точно знал, чего хочет. Местом одного из его регулярных набегов был Гилдфорд, где он сидел в баре отеля “Wooden Bridge” и играл с сомнительными группами “Rhode Island Red” и “Roosters” (гитаристом последней был тогда бледный и тихий стриженый юноша по имени Эрик Клэптон). Тогда-то Брайан и нашел того, кто был ему нужен. Этим человеком был выпускник кафедры английского языка Оксфорда по имени Пол Понд, который возглавлял блюзовую группу “Thunder Odin’s Big Secret”. Пол Понд позднее сменил свое имя на Пол Джонс и стал лидер-певцом у Манфреда Мэнна. Они вместе отлично спелись и сыгрались. Порой они говорили на квартире у Брайана о своих взаимных планах и надеждах далеко за полночь.
Это было начало 1962-го. Традиционный джаз по-прежнему доминировал на музыкальной сцене, но нашествие британского блюза было еще впереди. В воздухе витало настроение того, что времена изменятся, но это не всем было по нраву. Крис Барбер возглавлял один из самых успешных диксилендовых джаз-бэндов в Британии, и после того, как он услышал в Чикаго Мадди Уотерса, то ввел блюзовый сегмент в свой репертуар, пригласив Алексиса Корнера и Сирила Дэвиса играть «электрический» ритм-энд-блюз со своим вокалистом Оттили Паттерсоном. Эти выступления снискали популярность, особенно в клубе “Marquee” на Оксфорд-стрит, который Крис Барбер открыл вместе с Харольдом Педлентоном, и который был штаб-квартирой Национальной джазовой федерации.
Но в начале все было не так просто. Когда Алексис и Сирил отделились от Криса Барбера, чтобы создать “Blues Incorporated”, первую белую блюзовую группу — им пришлось прослушать великое множество юных музыкантов. Первый состав “Blues Inc.” состоял из самого Алексиса (он играл на гитаре с электрическим звукоснимателем сидя, одетый в девственно-белую рубашку с галстуком), Сирила Дэвиса — 2-х метрового вышибалы из Южного Харроу, который прекрасно играл на «харпе» — маленькой блюзовой губной гармонике, а также Дика Хекстолла-Смита на саксофоне, Джека Брюса на контрабасе и меланхоличного парня по имени Чарли Уоттс — на ударных.
Алексис Корнер увлекся блюзом еще в детстве. Его семья жила сначала в Париже, где он стал брать уроки игры на фортепиано в 5-летнем возрасте, но эти занятия ему не нравились, так как учителя его, кажется, все время старались польстить в его успехах отцу Алексиса: «Если ваш сын будет прилежно заниматься, то может достигнуть успехов. Больших успехов!» Летом 1940-го Корнеры переехали в Лондон, когда Алексису исполнилось 12 лет. Он сдружился с местными мальчишками, главным развлечением которых было бегать на уличный рынок в Шефердс-Буш и воровать там пластинки на 78 оборотов. На одной из пластинок, которую украл Алексис, был записан блюз Джимми Янси. С тех пор он мечтал играть только блюз и буги-вуги.