Страница 61 из 64
Генерал Цуцуми встретил его холодно. Только сейчас генерал отправил парламентера, своего адъютанта с письмом, в котором извещал русских о том, что ввиду болезни не может встретиться сегодня с русским командующим. Выслушав донесение подполковника Кувахара о неудачной попытке уйти, генерал долго держался обеими ладонями за голову, потом сказал:
— Отправляйтесь на радиостанцию к американцам. Контролируйте их каждую минуту, пока не установите связь.
Подходило время встречи командующих. Генерал Цуцуми с беспокойством посматривал на часы, подсчитывал время: успел ли парламентер доставить письмо в расположение русских позиций. Но что это? Артиллерийская канонада? Генерал прислушался с подозрением, потом встал, вышел на улицу. Сомнений не оставалось: из-за вулкана Туманов, с северо-запада, доносилась могучая артиллерийская канонада. Генерал бросился обратно в штаб, приказал дежурному:
— Немедленно позвоните в западный сектор береговых укреплений и выясните, что там за стрельба.
Генерал пришел в ярость, выслушав дежурного: нарушилась та осторожная и тонкая игра, в которой он рассчитывал на выигрыш времени. С налившимся кровью лицом он долго метался по кабинету после того, как отдал приказание прекратить огонь. Он отлично понимал, чем все кончится, если русские в ответ начнут немедленное наступление. Превосходство их сил на острове, особенно в технике, было таково, что о сражении не могло быть и речи.
В полдень к советским позициям мчался на вездеходе новый парламентер. Он вез письмо генерал-майора Цуцуми советскому командующему. В письме говорилось, что произошло печальное недоразумение, жертвой которою оказались советские корабли, что японское командование приносив глубокое извинение за инцидент и предлагает возобновить переговоры о перемирии.
Прошли сутки, прежде чем поступил ответ советского командующего.
«Мои условия подготовки к капитуляции ваших войск, принятые и подписанные вашим представителем подполковником Кувахара, не выполняются. Ваши представители, ссылаясь на отсутствие приказа о сдаче оружия, к выполнению принятых ими условий не приступили, обстреляли мои корабли, совершили налет авиации на мои войска, которые по моему приказу активных действий не вели.
Следовательно, японские войска на острове фактически продолжают оказывать сопротивление советским войскам. Уклонение с вашей стороны от выполнения моих условий вынуждает меня принять решительные меры.
Во избежание ненужного кровопролития предлагаю ответить: будет ли вами отдан приказ о капитуляции ваших войск перед советскими войсками?
Ответа жду до 14.00 с моим представителем».
Долго думал генерал Цуцуми над ответом. Никогда еще не приходилось ему писать документа более трудного, чем этот. В ответе говорилось:
«Наши войска получили свыше следующий приказ:
1. Войскам сегодня прекратить всякие боевые действия.
Примечание. Оборонительные действия, предпринимать которые мы вынуждены в связи с активным вторжением противника, не являются боевыми действиями.
2. Наши войска на основании этого приказа сегодня прекращают всякие боевые действия.
Примечание. Если после этого времени наши войска будут атакованы, я на основании упомянутого приказа возобновлю оборонительные действия.
3. Поэтому прошу ваши войска прекратить боевые действия».
От советского командующего поступил новый ультиматум:
«Во избежание кровопролития в последний раз требую:
1. Немедленно прекратить всякое сопротивление.
2. Немедленно отдать приказ своим войскам о сдаче оружия представителям советских войск на местах.
3. Всех солдат и офицеров для передачи в плен собрать завтра к 15.00 в районе аэродрома.
4. Места разоружения остальных солдат и офицеров с других участков будут указаны дополнительно.
5. Ответственность за сохранение и исправное состояние вооружения и сооружений, как сухопутных, так и морских, возлагаю лично на вас.
6. Военно-морскому командованию представить мне сегодня к 24.00 план режима плавания судов вдоль восточного и западного побережий острова со схемой минных заграждений.
7. Представить документы по заминированию участков на суше — портов, сооружений и зданий.
8. Всем офицерам и солдатам гарантирую безопасность жизни и сохранение личного имущества невоенного образца.
9. Встречу с вами назначаю на завтра в 16.00 на моем корабле, для чего к вам будет послан парламентер.
10. Для контроля выполнения моих требований и уточнения всех деталей капитуляции завтра в 10.00 к вам прибудут представители моего штаба.
11. Если же в 24.00 сегодня от вас не поступит положительного ответа на вышеуказанные требования, завтра утром мои войска начнут решительное наступление по всему фронту».
После этого генерал-майору Цуцуми оставалось ответить лаконично, что он и сделал.
«Японские войска готовы к капитуляции. Для окончательного уточнения деталей капитуляции к вам направляется мой начальник штаба полковник Янэока».
Да, игра кончилась. Но именно в эту самую минуту к нему вбежал подполковник Кувахара и отчеканил:
— Связь с американцами установлена!
XXIII. КАПИТУЛЯЦИЯ
В этот знаменательный день туман, лежавший с рассвета на море и острове, стал отрываться от воды часов с восьми. Внезапно поднявшийся ветер рвал его в клочья, свертывал в клубы и угонял на север. Время от времени начинал моросить мелкий дождь, но тут же кончался, а в разрывах туч появлялись голубые прогалины неба. Через них на море пробивались лучи солнца. Предвестниками хорошей погоды лежали золотые пятна на свинцовом неспокойном море.
Около восьми часов утра от флагманского корабля, стоявшего на рейде против Северного плато, отошел быстроходный малый «морской охотник». Набирая скорость, он лег курсом на юг, в сторону бухты Мисима. На его борту находились представители штаба десантных войск и среди них майор Грибанов, а также группа охраны в составе двенадцати автоматчиков морской пехоты во главе со старшим лейтенантом Суздальцевым.
Еще вчера вечером от японского командующего поступил ответ на последний ультиматум. Представителям советского командования надлежало теперь проверить непосредственно на главной, базе, как идет подготовка к капитуляции, дождаться вывода всех войск к местам разоружения и взять под охрану главнейшие объекты базы и помещение штаба.
— Особенных иллюзий не строить, — напутствовал офицеров штаба советский командующий. — Идете в логово коварного врага. Ваша задача — показать ему, что вы прибыли не для разговоров о перемирии, а для того, чтобы принудить противника сложить оружие. Действуйте решительно. При первом же вашем сигнале о новой провокации немедленно даю приказ войскам для решающего штурма.
И вот они в пути. «Морской охотник» мчится на огромной скорости. Укрывшись за большим стеклянным щитом, офицеры и автоматчики с напряжением всматривались в морскую даль, где вставали громады гор острова.
— Знаешь, Андрей, боюсь даже думать о судьбе наших товарищей, — говорил Грибанов Суздальцеву. — Если японцы в предвидении своего конца решились на такую провокацию, как обстрел наших судов с командующим, то что им стоит в любую минуту расправиться с четырьмя пленниками?
— Но ваш знакомец Кувахара обещал же позаботиться об их безопасности. Слово чести давал.
— Э-э, брат, ты его не знаешь! — вздохнул Грибанов. — Эта провокация — наверняка дело его рук. Если ему удалось сбежать, то наверняка он предварительно замучил всех пленников. Страшно представить себе Наденьку, умирающую от пыток…
Слева показался остров. Где-то в этом районе кончалась территория, занятая советским десантом, и начиналась та часть острова, которую еще контролировали японские войска. Вот и обрывистый берег, с которого четыре дня назад открыли предательский огонь японские пушки. Сейчас там было спокойно — никакого движения. «Морской, охотник» обогнул мыс. Слева все те же обрывы с черными глазницами амбразур, справа, вдали, синие громады гор южной части острова.