Страница 51 из 54
— Мерзкий трус! Сражайся как воин — завопил Энд и направил ладонь в мою сторону. На морщинистой коже появились первые языки пламени. Я знал, чем грозит такой жест, но не сдвинулся в места.
Холодная уверенность наполнила меня. Я стоял, не шелохнувшись, глядя не на шамана — на огонь, что рос в его ладони.
Сзади шелохнулась тень, я почувствовал движение. Повернул голову, увидел, что Калли подобрала меч убитого степняка и стоит рядом. В боевой стойке, как и положено — левая нога чуть впереди, правая отставлена в сторону. Меч в правой руке, смотрим вперед, локоть согнут под прямым углом.
Почему я замечаю такие мелочи? Ведь сейчас шаман выпустит огненную волну и меня… нас не станет?
— Пытаешь сопротивляться? — усмехнулся Энд. — Похвально. Бунтующая добыча всегда вкуснее и слаще. Зря, Калли, все зря. И не надейся, что сможешь собрать все камни. Наши отряды повсюду, совсем скоро я буду обладать всеми камнями силы! Скоро я буду править всем Приграничьем!
— Отойди в сторону, — оборвав шамана, сказал я Калли и вздрогнул. Это мой голос? Холодный, непроницаемый. Словно все эмоции из меня высосали, оставив лишь решительность и уверенность. Перед глазами появилась едва видимая прозрачная желтоватая пелена.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — пробормотала Калли и отступила на шаг назад. Помялась немного, но я уже не смотрел на спасенную. Мой взгляд был прикован к шаману. Тот почти завершил построение заклинания, его ладонь была скрыта в бушующем пламени.
— Умри! — крикнул Энд и сделал шаг вперед. Ладонь посмотрела в мою сторону, из нее вырвалась огненная сила, которая словно толстый кнут, охваченный синеватым пламенем, ринулась ко мне.
Камень, что так и лежал в кармане, казалось, прожег в подкладке дыру. Затем прорвался сквозь кожу, спалил мясо и сейчас пытался расплавить кость. Я сжал зубы, схватил артефакт и вытащил наружу. Камень покраснел, налился алым, словно бурлящая кровь, наполнившая его изнутри, пыталась вырваться наружу.
Мир замер. Время остановило течение. Айрин, потерявший меч в схватке, спешился и стоял в рукопашную против двоих. Его кулак, закованный в стальную перчатку, остановился в сантиметре от виска одного из кочевников. Через два шага от него Эдгар пытался вытащить меч из шеи степняка. В воздухе висели капельки крови, которые вырвались из свежей раны.
Я посмотрел на шамана. Весь мир был резкий, краски насыщенные, как на хорошо обработанной фотографии. И только Энд казался размытым, будто пропал фокус. Нечеткий, он то терял насыщенность, становясь немного прозрачным, то снова набирал жизненную силу. Я отметил самое главное — огня в его руке не было.
Время вернуло свой ход. Струя пламени была все ближе, но я, действуя скорее по интуиции, чем руководствуясь здравым смыслом, не стал убегать. Нет, наоборот, ворвался в огненный ад и двинулся вперед.
Мало кто испытывал долгую боль от ожога. Скорее, мимолетное прикосновение к неловко упавшей спичке. Я не знаю, как объяснить то, что я чувствовал. Мне казалось, что меня не просто прижгли раскаленной кочергой, а скорее опустили в чан с плавленым железом. Огонь растворил кожу, добрался до мяса, которое покрылось черной, дурнопахнущей корочкой.
Я усилил напор, шаг за шагом приближаясь к шаману. Сталь у меня в руках начала плавиться, но я надеялся, что сабля доживет до нужно момента. Волосы вспыхнули, сосуды в глазах лопнули. Казалось, что все вокруг светилось, я видел будто через розоватую дымку.
Нет, это неправда. Камень не мог соврать. Я видел, что все это — иллюзия. На самом деле шамана не существует, это не правда. Я уже секунды три как иду в огненном аду, и до сих пор жив. Или все это происки воспаленного мозга, а на самом деле я уже давно остываю на земле, превратившись в кусок обугленного мяса?
Еще шаг. Энд стоял напротив меня. Я остановился в десятке сантиметров от его вытянутой вперед руки. Струя пламени не прекращала бить мне в грудь. Огонь рвался в мир, словно вода из пожарного шланга.
Я поднял саблю над головой. Поморщился, когда с клинка упала капля расплавленной стали, упала мне на щеку, зашипела, продираясь сквозь кожу, чтобы затихнуть на кости.
Удар. Огненный ад в одночасье сменился прохладой леса. Все закончилось. Кисть Энда упала к моим ногам.
— Это еще не конец, — прошипел шаман и с громким хлопком исчез. Я провел ладонью по лицу. Нет, все в порядке. Кожа на месте, следов от огня не осталась. О времени, проведенном в огненном аду, напоминали лишь дрожащие руки и запах горелого мяса.
Я обернулся. Навстречу несся Эдгар — он разобрался со своими противниками раньше тяжелого товарища. Айрин стоял неподалеку и вбивал кулак в голову оставшегося на ногах кочевника. Голова дергалась от каждого удара так, что норовила слететь с шеи, но степняк упорно не хотел падать, схватив рыцаря за грудки.
Победили. Я обернулся — Калли стояла неподалеку и удивленно таращилась на меня. Судя по ее глазам, она тоже видела, как я совсем недавно прошел через огненную стену.
— Живой! — ошарашенно произнесла девушка и сорвалась с места. В два прыжка добежав до меня, девушка с опаской протянула руку вперед. Дотронулась до моей груди, туда, куда совсем недавно била струя огня.
— Живой, живой, — устало улыбнувшись в ответ, сказал я.
— Это был двойник, — покачала головой Калли. — Значит, у кочевников есть доступ к другому камню силы, не только к Огненному сердцу.
— Что это значит?
— Каждый камень может наделить владельца только одной способностью, — покачала головой Калли. — Шаман не врал.
— Как только вы умудрились попасть в лапы кочевников, миледи! — прокричал Эдгар. Хмурый рыцарь добежал до девушки и довольно бесцеремонно принялся осматривать ее на предмет ран. Глядя на суетливые движения обычно невозмутимого рыцаря, я сдержал улыбку. Нет, определенно наш суровый воин чувствует что-то к графине. А та вроде бы и не против.
— Позже! — сказала Калли, отстранив воина. Из растерянного ее голос превратился во властный, окреп. Графиня приходила в себя. — Энд действительно может изменить силы в Приграничье, он не врал.
— Что это значит? — спросил я, прислоняясь к краю телеги. После боя с шаманом ноги онемели и отказывались слушаться. Накатывал так называемый «отходняк» — тело постепенно избавлялось от адреналина, накопленного в бою, ему на смену приходила слабость.
— У каждого из народов и племен Приграничья, по легенде, после войны магов остался свой камень силы. У кочевников тоже должен быть — один, — выделила последнее слово Калли. — Но чтобы активировать артефакт, нужно пройти некое испытание, у каждого свое, и доказать, что ты имеешь право им не только владеть, но и пользоваться.
— Что за испытание? — спросил я, цепляя меч к поясу. Пальцы не хотели слушаться, кольцо из гибкого дерева выскальзывало из рук.
— Чаще всего — испытание страхом. Реже — испытание доблести, чести, ума… — задумчиво проговорила Калли. Казалось, графиня ушла в себя, но через мгновение ее глаза снова загорелись привычным огнем. — Я связалась с Эндом, предложила ему сделку — если он так хочет убрать Ольстерров, то я ему помогу. Мы хотели объединить камни — наши и тот, который должны были привезти вы. Но Энд оказался сильнее. Теперь я понимаю, почему — он действительно владеет несколькими камнями.
— Но зачем ему третий? — спросил я. Голова шла кругом от всех этих камней, артефактов, шаманов. Хотелось упасть прямо здесь и уснуть. Я потер отросшую за последние дни щетину, встряхнулся. Отдыхать еще рано.
— Два камня, объединившись, могут уничтожить третий. Если же у одного владельца будут сразу три камня, он может получить власть, — сказала Калли и вздохнула. — Я не знаю, как, не знаю, почему. Я знаю, что во всех преданиях тех времен, когда камень Донгеллов перешел предкам Люциуса, везде упоминается о том, что нельзя позволить злой силе объединить три камня сразу. Это приведет к уничтожению остальных. Не камней, народов.
— Ты знаешь, где может быть настоящий шаман? — спросил я, сам удивившись тому, что произнес. Да и голос… Словно принадлежал не мне. Я дотронулся до камня в кармане — горячий, внутри что-то пульсирует.