Глаз Эрлика

- Ты мой худший друг, каким я когда-либо обзаводился, Аджиндар из Иранистана.

- Да, полагаю. И к тому же мертвый. Проклятие! И все из-за того, что поскользнулся... Ну, ничего не попишешь. Друг Конан, ты знаешь, что у меня в запасе всего несколько минут. Послушай же, не задавая вопросов. Меня нанял Кобад-шах, царь Иранист... о!

Аджиндар содрогнулся и привалился спиной к двери. Конан знал, что яд этих гадюк, настолько сильный, что его разводили в молоке для смазывания им кинжалов убийц и наконечников стрел, уже подействовал. Из опухоли с большой палец, вздувшейся на шее Аджиндара, стекала тонкая струйка крови.

"Несколько минут? Нет, - подумал Конан. - У этого человека осталось всего несколько секунд".

- Кобад-шах дорого заплатит за то, что ты ищешь, паренек. Дорого. Не будь настолько глуп, чтобы иметь дело с обычным аренджунским барыгой. Ты знаешь, что тебе надо, - а! - Ужаленный снова содрогнулся. Его лицо потемнело, опухло, а руки подергивались. - Надо бежать, - произнес он тише, и ему становилось все труднее складывать и произносить слова. Арен-дж-жунн... доставить Глаз... К-Кобаду... прямо по этому коридору... изящный маленький клинок, что ты ис-счешь, он... в футляре... зеелеоной... коомммнате.

Аджиндар из Иранистана съехал по двери на пол, с пурпурно-черным лицом, вывалившимся языком, вытаращенными и уставившимися в пространство темными глазами. Рука, которую он пытался поднять к груди, так и не дошла до нее.

Конан шумно вздохнул.

- Не много ж тебе дал Кобад-шах, друг. Всего лишь смерть вдали от родного дома, клянусь Морриганом! Посмотрим, с кем я буду иметь дело. - Он огляделся кругом. - А пока, - негромко пробормотал он, - мы действовали почти так же беззвучно, как табун лошадей!

И босой киммериец обошел лужи крови и четыре трупа, отправляясь на поиски амулета под названием Глаз Эрлика. В мозгу у него застряла как вопрос фраза Аджиндара "...изящный маленький клинок, что ты ищешь...". Бессмыслица. Что бы это ни значило и какую бы форму ни принял этот Глаз, он достанется ему и будет дорогим призом; ведь сегодня ночью он стоил жизни одному хорошему человеку и трем... другим.

Глава 3

В ЗЕЛЕНОЙ КОМНАТЕ

Следуя тем же путем, каким шел покойный Аджиндар, Конан из Киммерии добрался до конца коридора и очутился перед дверью. На ней не было никакого замка вроде того, что привел к смерти иранистанца, но тем не менее киммериец держался настороженно. Прежде чем потянуть ручку кверху и открыть дверь, пнув в нее пяткой, он потыкал мечом дверную ручку и филенку вокруг нее. Меч он по-прежнему держал в руке, так и не вытерев.

Открывшаяся перед ним комната выглядела необыкновенно просторной. Ее пол был вымощен зеленой кафельной мозаикой, похожей на листья, опавшие с деревьев до срока. К бледно-зеленым стенам пристали темные гобелены. С потолка, поддерживаемого колоннами из пронизанного зелеными жилками порфира, оживляемого мерцанием кристаллов полевого шпата, свисали до самого пола бархатные занавеси. Цветом они походили на кедры, за исключением одного в углу, красного, как вино.

В центре помещения вытянулся длинный низкий стол, которому служила столешницей каменная плита. На той плите стояло на первый взгляд беспорядочное скопище внушительных плавильных тиглей и инкрустированных рунами возгонных сосудов алуделей, слепленных из охровой глины; выглядевшее золотым кадило и перегонные кубы, которым придавали отвратный цвет содержащиеся в них явно ядовитые жидкости. Небольшая квадратная шкатулка из укрепленного бронзой кристалла была разбита на тысячу осколков, которые блистали и сверкали при свете свисавшего с потолка тройного светильника, сработанного в форме гениталий.

У стены стоял атенор, черный и тусклый, словно угрожающий железный карлик. Конан увидел, что в комнате есть окно, занавешенное тяжелой шторой цвета сосновых игл.

А кругом смутно вырисовывались странные и пугающие статуи из черного, как ночь, оникса, порфира и поблескивающего слюдой базальта. Даже антропоморфные истуканы изображали не совсем людей. Они составляли компанию мумии отталкивающего темно-коричневого от древности цвета. Благодаря подпоркам они стояли прямо, сурово и угрожающе. На длинном столе горели две гноящиеся на вид свечи, и испускали они такую же вонь, как сало, из которого их сделали обитатели гробниц.

Здесь была отнюдь не святая святых храма богов. Здесь были владения и сокровищница колдуна-чародея и его темных богов.

И здесь находились два человека.

Они были здесь чужими. Оба меднокожие, черноволосые и черноглазые. Мужчина в темно-красной тунике поверх черной рубашки с длинными рукавами и исчезавших в мягких черных сапогах черных штанах - неярком одеянии ночного вора, более осторожного, чем уставившийся на него варвар.

Рубашка женщины тоже была черной, а туника - темно-зеленой, с алой каймой. Она, как и Конан, пришла босиком. С пронзивших ей мочки ушей крошечных колечек свисали огромные кольца из серебряной проволоки, а глаза с затемненными веками поблескивали над прямым носом и красными, как киноварь, губами. А на парчовом поясе у нее красовалась агатовая пряжка.

В правой руке она держала молоток с завернутой в тряпку головкой, а на левой у нее покачивался на темляке - золотой цепочке - крошечный золотистый меч. Кулон или же амулет.

Изящный маленький клинок, что ты ищешь...

- Борода Эрлика! - ахнула она. - Так это и есть один из его охранников? Он достаточно рослый, чтобы охотиться на медведя вооруженным одним лишь шипом!

Конан взял меч поудобнее. Их взгляды устремились к окровавленному клинку.

- Это трехфутовый шип, Испарана. Мне неохота снова пускать его в ход сегодня ночью. Кром, что же это за дом такой, где полно ворья! Ты просто брось сюда эту побрякушку по полу, и я не сдвинусь с места, пока вы не уйдете. Лучше сматывайтесь в Замору сегодня же ночью. - Он не мог удержаться от стремления пощеголять своим знанием. - Скажите своему хану, что у меня есть для его амулета другой покупатель... и пока я решаю, принять ли мне его предложение или, несомненно, более щедрое ханское, ему лучше убить Балада. Просто на всякий случай.

- Ты очень много знаешь, голубоглазый, - сказал мужчина. Он обнажил меч и чуть согнул колени. - Достаточно, чтобы понимать, что мы не можем отдать тебе эту... побрякушку.

Киммериец вздохнул:

- Я с тобой не ссорился, Карамек. Неужели здесь нынче конца не будет убийствам?

Мужчине было на вид лет тридцать, женщине лет на пять меньше. Она была хорошо сложена и выглядела смазливо.

- Во имя Эрлика, - прошептала она. - Ты убил Хизарра Зула?

- Нет. Всего лишь трех его охранников... и еще одного вора.

- Явившегося за Глазом?

- А это уж не ваша забота, - ответил Конан.

Согнув локоть, подняв и приготовив к бою меч, он вошел в помещение. Он протянул левую руку вперед, хотя и недалеко, прижимая локоть к боку. В конце концов, Карамек ведь обнажил-таки меч.

- Ты просто кинь сюда амулет.

Девушка стиснула его еще крепче.

- Карамек...

- Тихо, Испа. Отступай к двери. Убегай. Если через час меня не будет у ворот - уезжай из города!

- Карамек... - Она держалась неуверенно, хотя и начала отступать. Приз покачивался на цепочке в ее крепко сжатом кулачке.

Конан бросился в атаку.

Карамек прыгнул, преграждая ему путь, полусогнув колени, с искаженным лицом. Конан мчался вперед, не обращая внимания. Карамек рубанул. От этого сильного, с оттягом удара киммерийца спасло только то, что он резко метнулся в сторону. Испарана повернулась и побежала. Она проскочила через открытую дверь в противоположном углу помещения. Не целясь махнув мечом в сторону Карамека, Конан побежал следом за ней. Он добрался до двери, как раз когда та захлопнулась с двойным стуком. Выбор у него остался только один: круто развернуться или быть убитым в спину.

Он развернулся как раз вовремя, чтобы парировать удар Карамека.

Инерция разгона и сила удара позволили замбулийцу прорваться мимо Конана. Упершись для равновесия ладонью в стену, Конан выбросил ногу вперед. Замбулиец споткнулся и врезался в стену. Гобелен из бархата кровавого цвета сорвался со стены и упал, накрыв его. Конан ткнул мечом в этот движущийся ком трижды, и его клинок снова окрасился алым, с него опять закапала кровь.