Страница 8 из 22
Как червь точит дерево, так вражда – сердце монаха. Как моль портит одежды, так клеветничество сквернит душу монаха. Что дерево высокое и красивое, но не имеющее плода, то монах гордый и высокомерный. Что плод, прекрасный снаружи, а гнилой внутри, то монах завистливый и недоброжелательный. Как бросивший камень в чистый источник мутит его, так ответ монаха, произнесенный с гневом, возмущает ум ближнего. Как пересадивший дерево, покрытое плодами, и плод губит, и листву на дереве сушит, так бывает и с монахом, который оставляет место свое и переходит на другое. Что здание, основанное не на камне, то монах, не имеющий терпения в скорбях.
Представь, что иной, предстоя царю и беседуя с ним, по зову подобного ему раба оставляет дивную и славную беседу с царем и начинает беседовать с рабом, – подобен ему и тот, кто разговаривает во время псалмопения. Вразумимся, возлюбленные, Кому предстоим! Как ангелы, предстоя с великим трепетом, совершают песнословие Создателю, так и мы со страхом должны предстоять во время псалмопения. Да не будет того, чтобы только предстояли тела наши, а ум мечтал!
Что ладья в волнах моря, то монах в делах житейских. Но соберем свои помыслы, чтобы иметь похвалу перед Богом нашим, претерпим искушения врага нашего, чтобы прославиться. Похвала монаху – терпение в скорбях, похвала монаху – нестяжательность, смиренномудрие и простота, прославляющие его перед Богом и ангелами. Похвала монаху – безмолвие и бдение с умилением и слезами. Похвала монаху – любить Бога от всего сердца и ближнего, как самого себя. Похвала монаху – воздержание в пище, воздержание языка, согласование слов с делами своими; похвала ему, если терпеливо пребывает на месте и не переносится туда и сюда, как сухие листья переносятся ветром.
Горе мне, возлюбленные мои! Ибо стал я подобен мехам у кузнеца, которые наполняются и пустеют, ничем не пользуясь от ветра, – так и я, описывая добродетели стада Христова, сам не имею в них никакой части. Слава же величию и благости Христовой!
Если кто из вас, братия, имеет у себя нечистые и срамные помыслы, то да не предается в нерадении отчаянию, но обратит сердце свое к Богу и, воздыхая, со слезами скажет: «Подвигнись, пробудись для суда моего, для тяжбы моей, Боже мой и Господи мой! Суди меня по правде Твоей, Господи, Боже мой (Пс. 34, 23–24). Я – дело рук Твоих, для чего Ты оставил меня? (Пс. 21, 2). Для чего скрываешь лице Твое от меня, забываешь смирение мое? (Пс. 43, 25). Враг преследует душу мою, втоптал в землю жизнь мою (Пс. 142, 3), я погряз в глубоком болоте, и не на чем стать (Пс. 68, 3). Да удержит меня рука Твоя – и не погибну!» Если так с терпением будешь призывать Его, Человеколюбец вскоре, ниспослав благодать Свою в сердце твое, утешит тебя в мучительной и трудной брани.
Итак, не будем нерадивы и не будем лениться, имея такого Милосердного Владыку. Ибо, пока мы здесь, Он милосердствует, и спасает, и прощает беззакония наши. Кто не подивится, что за кратковременные слезы, пролитые и в этот одиннадцатый час, прощает Он тысячи грехопадений и исцеляет тысячи язв наших и, исцелив, дает еще и награду за слезы. Ибо это обычно для благодати Его: по исцелении расточает Он награды.
Итак, постараемся, братия, получить исцеление, потому что здесь милует Он и ущедряет Своей благодатью, а там уже нет. Напротив, там праведный Суд, наказание и воздаяние за дела. Там милосердный Авраам оказался немилосердным и немилостивым к богачу и, молившийся за содомлян, не молит там за одного грешника, чтобы оказана была ему милость (см.: Лк. 16, 19–31).
Итак, ум наш да не будет связан земным, но постараемся стать подражателями святых отцов, не утратим жития их, чтобы не утратить славы их. Но приложим старание, чтобы и венцы получить вместе с совершенными, а если и не венцы с совершенными, то похвалу с последними. Блажен, кто подвизается, чтобы быть увенчанным с совершенными, но жалок тот, кто не получил похвалы и с последними. Блажен сподобившийся венца и наследия святых и услышавший эти слова: Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира (Мф. 25, 34)!
Какое оправдание будем иметь, братия, если вознерадим? Человек мирской имеет еще его, может быть, как пребывающий в миру, но что скажем мы? Боюсь, чтобы те, которые хвалят нас здесь, не стали смеяться над нами там. Да не будут для нас сладостными леность и мирское попечение, чтобы не стали для нас горькими вечный огонь и червь неусыпающий! Отрезвимся несколько и будем плакать, чтобы избавиться от вечного огня.
Не верите разве слову Спасителя, что пришествие Его будет внезапно, как молния (Мф. 24, 27)? Побоимся, чтобы оно не застигло нас внезапно, неготовыми, и тогда без всякой пользы станем укорять себя за нерадение свое. Поверьте мне, возлюбленные, что последний уже час. Смотрите, чтобы не исполнилось на нас слово пророка: Горе желающим дня Господня! (Ам. 5, 18). Будьте внимательны к себе, чтобы не оказаться нам подобными тому рабу, которого господин, придя, застал пирующим, и рассек его, и подверг его одной участи с лицемерами (Мф. 24, 51). Напротив, не стыдясь будем прославлять Господа, чтобы избавил нас от тьмы и скрежета зубов и сподобил нас Царства Своего.
Умоляю Тебя, Христе, Спасителю мира, призри на меня и избавь от множества беззаконий моих! Отвергал я все благодеяния, какие творил Ты мне от юности моей, ибо меня, невежду и несмысленного, соделал Ты сосудом, исполненным ве́дения и мудрости. Умножилась на мне благодать Твоя, утолила глад мой, остудила жажду мою, просветила омраченный мой ум и собрала скитавшиеся помыслы мои. Теперь же поклоняюсь и молю неизреченное человеколюбие Твое, исповедуя немощь свою: ослабь волны его и соблюди его для меня в тот день и не прогневайся на меня, Всеблагой, что, не терпя потоков его, осмелился я поступать дерзновенно. Ты – Образ Отца и Сияние неизреченной славы, ослабь его для меня, потому что, как огонь, жжет оно утробу мою и сердце мое, – но там даруй мне его и спаси меня в Царстве Твоем, в пришествие Твое сотворив у меня с благословенным Отцом обитель благости Твоей.
Ей, Христе, единый Податель жизни! Даруй мне просимое мной, сокрой беззакония мои от знакомых моих, воспомянув о слезах моих, которые проливал я перед святыми мучениками Твоими, чтобы привлечь мне к себе милосердие в страшный тот час и укрыться под крылами благодати Твоей. Ей, Владыко! На мне, грешном, покажи неизреченное человеколюбие Твое и соделай меня причастником того разбойника, который за одно слово стал наследником рая. Введи меня туда, и увижу, где скрылся Адам, и воздам славу человеколюбию Твоему, что внял Ты слезам моим и истребил все беззакония мои.
Положи слезы мои перед Тобою, Господи, по обетованию Твоему, чтобы постыдился враг мой, увидев меня на месте жизни, какое уготовили мне щедроты Твои, и чтобы покрылся он тьмой, не увидев меня на том месте, какое уготовлял мне Ты за грехи мои. Ей, Владыко, единый Безгрешный и Человеколюбивый, излей на меня неизреченную благость Твою, даруй мне и всем, любящим Тебя, поклониться славе Твоей в Царстве Твоем и в веселии сказать лепоте Твоей: слава Отцу, сотворившему нас, и слава Сыну, спасшему нас, и слава Всесвятому Духу, обновившему нас, во все веки веков! Аминь.
О том, что должно не смеяться и рассеиваться, но плакать и проливать о себе слезы
Начало духовного развращения в монахе – смех и вольность. Когда увидишь в себе это, монах, тогда знай, что пришел ты в глубину зол. Не переставай молить Бога, чтобы избавил тебя от этой смерти. Смех и вольность монахов, – не только юных, но и старцев, – ввергают в постыдные страсти. Смех и вольность низлагают монаха. О вольности сказал некто из святых: «Вольность подобна знойному ветру; она губит плоды монаха».
Слушай же теперь о смехе. Смех удаляет от нас ублажение, обещанное плачущим (см.: Мф. 5, 4), и разоряет построенное. Смех оскорбляет Духа Святого, не пользует душу, растлевает тело. Смех изгоняет добродетели, не имеет памятования о смерти, помышления о мучениях.