Забытый город

— То есть как? Наемник вломился в архив, застрелил заметившего его копа, обстрелял всю базу и сбежал, ничего не прихватив с собой?

— Прихватил. Мне кажется, не нужно беспокоиться о том, что это выступление против полиции. Эйсид и Рикард всегда враждовали. Напарник Эйсида утверждает, что тот иногда использовал архив в личных целях — никому и в голову не могло прийти, что кто-то может вломиться туда.

— Ты выяснил, что именно?

— Нет, не вышло. Напарник говорил, что была какая-то папка, связанная с Картелем, но Эйсид не раскрывал подробностей. Он всегда был достаточно скрытным, когда речь шла о больших деньгах.

— Мы покружились и опять вернулись на ту же точку. Наемник Синдиката вламывается в полицию, чтобы забрать какие-то документы, связанные с Картелем. Почему ты ничего об этом не знаешь?

— Форт не входит в зону моего контроля.

— Теперь входит. Разберись, что здесь происходит, Старк, иначе ты лишишься своего места. Надеюсь, я понятно изъясняюсь?

— Вполне.

— Тогда вали отсюда и начинай работать! Вечером жду рапорт и тебя для отчета! И найди мне этого Рикарда! Бывший коп, не бывший, мне плевать! Из-под земли его достань! Повешу козла прямо на площади! Все, пошел вон!

Старк развернулся и вышел из кабинета Франца. Внешне полицейский оставался невозмутимым, хотя внутри мужчину трясло. Еле сдерживаясь, он прошел через длинный коридор с постом секретарши и вошел в общий зал. Кивнул напарнику и достал из кармана ключ зажигания. Пора прокатиться по городу и выяснить, что происходит. Слишком много игроков вьется вокруг Рикарда. «Куда ты в этот раз ввязался, идиот», — подумал Старк.

Алиса очнулась от пульсирующей боли в висках. Обжигающие уколы, будто плавящиеся стальные шприцы, раз за разом пронзали мозг девушки, отзываясь судорогами по всему телу. Алиса скорчилась на полу, прижимая связанны веревками руки в лицу. Подушечками пальцев провела по выступающим венам на шее — и с удивлением обнаружила, что больше не висит на крюке. Дверца клетки открылась, вошел широкоплечий охранник, протянул кружку. Захлебываясь, обливаясь водой, девушка жадно пила. Сухость в горле прошла, сознание прояснилась. «Спасибо…», — прохрипела Алиса, удивляясь, до чего незнакомо и грубо звучит ее голос.

Мужчина молча забрал кружку, вышел и закрыл камеру. Девушка огляделась и увидела нового соседа — Рик, с окровавленным, синим от гематом лицом, лежал в камере напротив. Прижимая руку к груди, он наблюдал за сторожем. Охранник зашел к пареньку, который так и не пришел в себя после экзекуции, растормошил его и дал причитающуюся кружку воды. Маркес смотрел на мужчину затуманенными глазами и пытался пить, проливая большую часть спасительной жидкости на себя. На горле виднелся огромный синяк — похоже, несколько раз его ударили прямо в шею. «Не спеши, парень. Вода еще есть», — пробормотал охранник. Игнорируя взгляд Рика, мужчина вышел из камеры и занял привычное место у входа в ангар. Устроившись поудобнее на складном стуле, он развернул пакет с табаком и начал сооружать самокрутку.

— Не вздумай думать, будто он тебе друг, — прошептал Рик.

— Что? — спросила Алиса, удивленно смотря на наемника.

— Не думай, что этот охранник тебе друг. Я пытался вытащить вас, и сделал, что они просили. Добыл нужные документы — сейчас мы должны были вместе с тобой уезжать и искать варианты, как вытащить паренька.

— Маркес, его зовут Маркес, — промолвила ошарашенная напористым монологом Рика Алиса.

— Хорошо, пусть будет Маркес. Алиса, что-то пошло не так, и они взяли меня. Но они бояться, что я смогу устроить побег. И бояться правильно, они неплохо изучили мое досье.

— Откуда оно у них? Рик, что вообще происходит?

— Об этом позже. Сосредоточься. Алиса, они попытаются разбудить в тебе Стокгольмский синдром. Ты знаешь, что это? Заложники часто начинают испытывать теплые чувства к своим похитителям. Они дали тебе кружку воды, и ты уже благодарна им, ты не считаешь этого парня зверем. Если бы он был твоим другом, он бы ушел отсюда, а не сторожил тебя. Я видел много примеров, когда заложники покрывали своих похитителей, когда все заканчивалось, да и помогали им во время операции по их спасению. Не попадись на эту удочку, Алиса. Это твои враги, и относится нужно к ним ко врагам, не деля их на тех, кто лучше или хуже.

Алиса кивнула и закусила губу. Маркес переводил внимательный взгляд с наемника на девушку. А Рик лежал, привалившись к решетке, и наблюдал за Алисой. Та обдумывала слова наемника, и на несколько мгновений ее лицо принимало детское выражение, какое бывает только у молодых людей, забывающих, что они стараются казаться взрослыми.

«Куда ты затащил ее? Она же совсем ребенок», — подумал Рик и поймал себя на том, что с нежностью и любовью смотрит на девушку. Нет, никакого физического влечения — Алиса была в два раза младше наемника и годилась ему скорее в дочери. Может, в этом то было дело? После расставания с Яни наемник заглушал душевную боль алкоголем, не пытаясь найти поводов жить дальше и искать пути. Да что там — обычно веселый и циничной в любой ситуации, даже самой поганой, наемник не терял способности шутить и поддерживать в коллективе хорошее настроение, при Алисе Рик становился серьезным и до сих пор не мог принять девушку как партнера.

Порывисто вздохнув, Рик продолжил:

— Алиса, встряхнись. Пока что ничего страшного не произошло. Да, мы в плену, но нас ведь не убили, так? Картель не похищает людей ради забавы, да и даже если бы и похищал — это не наш случай. Жардин хочет выручить с этой операции денег, значит, пока что мы будет относительно в порядке. Синдикату нужен этот паренек, и вместе с ним могут выкупить и нас. Если нет — нас все равно не убьют, а продадут на рынок невольников или отправят на плантации. Шансов сбежать оттуда у нас будет в разы больше.

— И что нам делать сейчас? Спокойно ждать? Не знаю, как ты, я не привыкла к таким приключениям, — повышая тон, почти прокричала Алиса. В голосе звучали нотки истерики.

— Тише, деточка, тише, — Рик оглянулся на охранника, но тот не заметил переговоров пленника. Похоже, сейчас все мысли сторожа занимало созерцание и попытки сделать вторую самокрутку с наркотиком.

— Настройся на долгое ожидание. Приготовься, что ты проведешь здесь еще достаточно времени, чтобы все обдумать. Сейчас время работает на нас. Рассматривай это как шанс поразмышлять. Подумай над тем, зачем ты на самом деле пришла в тот бар, зачем решила попробовать себя наемником.

— И откуда ты все это знаешь? — огрызнулась Алиса. Похоже, Рик попал в точку. Неужели девочка и правда думала, что я поведусь на историю о том, что компьютерной взломщице из Верхнего района так нужна работа, что она соглашается работать с наемниками моего ранга? Но цель была достигнута — вместо мрачной меланхолии душу девочки постепенно заполнял гнев, и это заставляло ее отвлекаться.

Рик поудобнее уложил связанные сзади руки, закрыл глаза и надавил на подушечку мизинца. Ладонь свело судорогой, и ноготь на пальце удлинился на пару сантиметров. Но вместо обычного мягкого отростка ноготь превратился в острое костное лезвие — имплантат, вживленный в обязательном порядке каждому из офицерского состава Забытого города десяток лет назад. При случае Рик мог выложить на стол еще несколько козырей — бывших спецназовцев не бывает, как говорил его учитель. Наемник начал сосредоточено пилить веревку, раздумывая, как лучше ответить Алисе.

— Я тебе говорил, что служил. Такая работа предполагает, что когда-нибудь тебя могут взять в плен силы противника. Нас учили сидеть по несколько дней на одном месте, без внешних источников информации, и не сходить с ума. Есть такая пытка — человека запирают на несколько дней в узкой комнате, где стены завешены черной тканью. Окон нет, света нет. Человек не знает, сколько часов, дней, недель он провел в помещении. Через сутки ему начинает казаться, что прошел год, и он начинает сходить с ума. Не только боль может заставить вытянуть из человека нужные сведения. Иногда человека достаточно оставить наедине с самим собой на недолгий срок, заставить его концентрироваться на своих же мыслях — и вот он готов рассказать тебе все что угодно, лишь бы ты выпустил его в мир и дал послушать хоть кого-нибудь. А мы знали слишком много, чтобы разрешить нам выложить это противнику. Нас готовили ко многим пыткам, в том числе и к этой.