Забытый город

Стэтт щелчком пальцев подозвал официантку. Это стало традицией — когда ждать начала операции было совсем не выносимо, друзья собирались в небольшом баре или кафе, выпивали по стакану виски и расслаблялись. В товарище Рик был уверен — за час с небольшим алкоголь из крови огромного наемника выветривался, на работе напиток не сказывался. А вот Алисе не наливал — и подумал, может, девочка обиделась из-за этого? Кто их знает, таких молодых.

— Стэтт, еще раз по плану. Тебе хватит материала на поджог? Взрывчатка?

— Материала хватит, но ты мне должен. Я собрал все, что смог, в том числе выгреб свои последние запасы. Получишь гонорар — поедем к оружейнику. Я себя голым чувствую.

— Взрывчатку вешай по периметру, последние два заряда взрывай только когда они выведут паренька. И следи внимательнее — Алиса права, нам не нужно спалить весь квартал, а потом разгребать проблемы. Нападение нам простят — у нас задание, и все это поймут, но если пожар распространиться, придется либо падать на дно, либо платить за ущерб.

— Мою работу ты знаешь — полыхать будут верхние этажи, немного состава вылью внизу. Пару взрывов, столбы пламени — страшно, но не сильно опасно. Ты уверен в планировке?

— Документы принесла Алиса, прямиком из приюта. Думаю, пропажу обнаружили, поэтому и работаем так быстро.

Стэтт сцепил ладони на затылке и осмотрелся. В баре было немноголюдно, но большинство притихло — на сцену вышли музыканты, разобрали инструменты. Внешнее освещение убавили, приятный полумрак поглотил детали интерьера.

— Все, Рик. Отдыхаем. Все уже все знают, дай нам расслабиться. Девочка, закажи себе поесть — я слышал, местный повар готовит отличную кенгурятину. На вкус, как корова, но мягче.

Название кабака было странным — «Золотое руно». Ни внутри, ни снаружи не было ничего, похожего на золото или руно. Может, название осталось от прошлого хозяина, подумал Рик. Или не тронутые ремонтом стены когда-то были украшены соответствующими рисунками — сейчас узнать не выйдет. Частный случай в Забытом городе — бизнес открывается, хозяин меняется по причине смерти, а помещение занимает более умелый и живучий. Кто его знает, сколько здесь менялось владельцев. Но напиток был охлажденным, музыканты — профессионалами, а публика не раздражала. «Надо запомнить местечко, как-нибудь заглянуть. Знакомых тут, видимо, не встречу, слишком близко к Церкви, зато отдохнуть получится».

Подскажи мне срок, подскажи мне провода,

Куда пустить свой ток,

Запрещу ждать, себе мечтать, звать,

Все знать, всем вечно все прощать.

Вокалист даже не пел, шептал слова, прижимая губы к микрофону. Нежно, словно к шее любимой женщины. Рикард расправил чистую салфетку на столе, карандаш заскользил, короткими стежками создавая женский профиль. Стэтт, склонившись к уху Алисы, царапал ее щетиной и что-то рассказывал. Сквозь музыку до Рика доносились обрывки фраз: «Рик», «бросились за ним», «И тут он достает ствол», «сидели в окопе третий день».

Положив карандаш в ежедневник с чертежами плана, Рик глотнул виски. Горло привычно обожгло — наемник зажмурился, но закусывать не стал, дождался тепла, растекающегося по пищеводу. Вокалист продолжал шептать: «всем вечно все прощать».

Несколько лет назад, квартира Рикарда.

Рик придержал входную дверь, стараясь не шуметь. Язычок замка щелкнул, звук прошелся по коридору, отражаясь от стен. Мужчина замер, прислушиваясь. Улыбнулся — кажется, не разбудил. Снял ботинки, поставил ближе к двери. Форменный пиджак с нашивками капитана помялся — Рикард разгладил рукава лежащей на тумбочке щеткой, смахнул несуществующий волос с погон. Яни была в хорошем смысле помешана на порядке и чистоте. Рикард заглянул в шкаф, повесил форму. Пара костюмов, выходной костюм, повседневная одежда — все развешено в ряд. Зимняя одежда завернута в прозрачные пакеты.

— Обещал прийти сегодня пораньше, а пришел как всегда, — услышал Рик укоряющий шепот жены. Яни появилась в коридоре не слышно — сонная, завернувшись в теплый махровый халат телесных цветов.

— Становится все сложнее, девочка моя. Группировки уже ничего не боятся, — ответил Рик, обнимая жену. Взяв у нее из рук бокал красного, мужчина прошел на кухню. Яни проскользнула следом, неслышно ступая по деревянному паркету. Рик заметил, что она еще больше похудела — никогда не страдающая от лишнего веса, после рождения ребенка Яни резко сбросила, кажется, несколько килограмм сразу и сейчас напоминала школьницу. Светлые волосы, с рыжеватым оттенком, свободно падали на плечи. Девушка не заботилась о макияже и прическе, считая, что достаточно просто держать все в чистоте. Рик поддерживал нежелание жены краситься — во-первых, как много свободного времени появлялось, во-вторых, без макияжа ее лицо притягивало мужчину еще больше.

Первый раз, проснувшись с ней рядом, гладя девушку по щеке, Рик не задумываясь сказал «Ничего не понимает тот мужчина в женщинах, который утверждает, что с чистым лицом с утра она не прекрасна». Процитировал он кого-то, или придумал это только что, Рик не помнил. Но тем же утром он добежал до ювелирного, а вечером Яни согласилась.

— Как Младший, не капризничал?

— Немного. Он скучает по папе, который пропадает на работе сутками, — Яни сказала это с серьезным лицом, но в глазах мелькнули озорные искорки.

— Надеюсь, по папе скучает не только он, — улыбнулся Рик в ответ.

Из-за окна раздался громкий хлопок, вслед за ним завыли сирены — включились сигнализации припаркованных рядом машин. Рик схватил жену за плечи, рухнул на пол, подминая Яни под себя. Прозвучали еще несколько выстрелов — опытный слух Рика насчитал десяток из пистолета, пару из дробовика. Темную кухню на миг осветил яркий белый свет — мимо дома промчалась полицейская машина.

Младший от громких звуков проснулся — Яни услышала детский плач, змеей выбралась из рук Рика и побежала в комнату. Рик улыбнулся — ребенок всегда спал довольно чутко, и плакал, разбуженный чьим-нибудь криком. Но успокаивался, стоило маме взять его на руки. Мужчина поднялся с пола, отряхнулся, пошел в детскую — так и есть, Яни сидела на полу, прижавшись спиной к сбитой вручную кроватке, и укачивала Младшего. Ребенок успокоился, и, засыпая, тянул руки к маме, улыбаясь и пуская слюни.

— Нам нужно переехать, Рик, и переехать быстро. Это не первый раз, а если пуля попадет в нас? Случайная пуля, а, Рик? — от доброй и понимающей Яни ничего не осталось, на Рика смотрела женщина, готовая защищать ребенка любой ценой.

— Нам некуда переехать. Так сейчас везде, даже в Верхних районах. И тебе нужно быть очень осторожной, — Рик присел рядом с женой и прижался небритой щекой к ее плечу.

— Ты всегда говорил, что я могу быть спокойной, потому что замужем за полицейским. А полицейских в этом городе уважают.

— Все меняется, уже поменялось. Не знаю, что происходит, но наш участок почти на военном положении. Наемники ходят по улицам с оружием, не скрываясь. И страха перед нами больше нет.

— Где военные, Рик?

— Военные… Они есть — на речной базе, в тюрьме их много. Мы все ждем подкрепления, но слухи ходят разные. В том числе, что подкрепления больше не будет, — сказал Рик и в очередной раз удивился, насколько может быть откровенным с женой. Когда Яни не злилась, то могла быть отличным слушателем. Ей не нужно было смотреть в глаза и изображать интерес — она просто внимательно слушала и задавала вопросы. Рик поначалу не замечал этого, но постепенно привык каждый вечер беседовать с женой и так находить ответы на интересующие вопросы. А Яни оказалась в курсе многих дел в городе — причем осведомлена была намного лучше, чем многие аналитики корпораций или силовиков. Слишком много знал Рик, работая в элитном подразделении спецназа Города.

— Ты думаешь, нас все-таки бросили? — спросила Яни.

— Мне кажется, что да. Источник иссякает, дорогих пород все меньше — какой интерес Полковнику Сандерсу поддерживать порядок?

— Доход все равно есть, ведь обычной руды еще много.