Страница 8 из 47
На деле стране приходилось самой обороняться против захватчиков с юга: это были кочевые племена арабов, не имевшие своих царей и жившие на Аравийском полуострове веками. Теперь они пришли на север из-за истощения своих водных источников. По словам арабского историка ат-Табари, условия их родных земель были столь жестоки, что арабы были «самым нуждающимся из народов», а их набеги причиняли всё больше беспокойства соседям: «Они хватали скот у людей, – пишет ат-Табари, – отбирали их возделанные земли и имущество, совершали множество разрушений… никто из персов не мог противостоять им – ведь они возложили царскую корону на чело младенца»1
Так продолжалось, пока Шапур не достиг статуса совершеннолетнего – а это случилось довольно рано. В 325 году он заявил своем военачальникам, что теперь сам будет руководить военными силами империи. Он выбрал тысячу конников в качестве ударной силы против арабских захватчиков и лично повел их в бой. «Он повел их вперед, – сообщает ат-Табари, – и налетел на тех арабов, которые считали Фарс своим пастбищем… он учинил среди них большую резню, [одних] заключил в тяжелейшее рабство, других обрек на изгнание». Царь стал преследовать арабов, направив флот через Персидский залив в Бахрейн. Флот причалил к берегам восточной Аравии и пролил «столько арабской крови, что она лилась как бурная река, из-за ливней вышедшая из русла».2 Его войска дошли вплоть до маленького города-оазиса Медины, в котором царь взял пленных.
Но не эти военные успехи потрясли ат-Табари более всего. Историк пишет, что мудрость Шапура II впервые проявилась, когда в юности он увидел, как его люди, толкаясь, сплошной толпой переходят мост над Тигром. Царь посчитал этот подход неэффективным.
«Он приказал построить другой мост, чтобы по одному из них люди могли идти в одном направлении, а по другому – в другом… Так исчезла опасность упасть с моста и разбиться, которой подвергались люди, переходившие мост. Ребенок завоевал уважение и прослыл мудрецом за один день, тогда как другим на это требовались долгие годы»?
Управление таким крупным государством, как Персия, требовало большего, нежели ловкое владение мечом; правителю надлежало быть хорошим администратором. Изобретение новой схемы движения было инновацией. Шапур II оказался умен и находчив, и был вполне готов помешать планам Константина завоевать весь известный мир.
Переезд Константина в Византий был молчаливым свидетельством того, что он собирался бороться с Персией за власть над Востоком. Но его первый контакт с Шапуром II был относительно вежливым. Как только тот избавился от своих регентов, Константин прислал ему письмо, в тактичной, но недвусмысленной форме предлагая Шапуру отказаться от преследования христиан в Персии. «Я вверяю [их] тебе, ибо ты столь велик, – писал Константин. – Позаботься о них с обычным своим человеколюбием: от этого знака веры неизмеримую пользу получишь и ты, и мы»?
Шапур II согласился быть милосердным к христианам в пределах своих границ, но со временем быть терпимым становилось всё труднее. Вскоре после прихода письма от Константина африканский правитель, царь Аксума, принял христианство – этот акт был столь же очевидным заявлением о дружбе с Римской империей, сколь очевидна была его надежда попасть в рай.
Этого царя звали Эзана, и его царство лежало на запад от Красного моря[14]. На другом краю узкого пролива, на южном побережье моря, находилась Аравия, а в тридцатые годы IV века эта территория была полна персидских солдат. Выгнав арабских захватчиков из своего южного царства в начале правления, Шапур Великий усердно продолжал кампанию уже на арабских землях. В течение всего своего правления, пишет ат-Табари, Шапур «крайне жаждал убивать арабов и вырывать из суставов руки их военачальникам. Потому арабы прозвали его Dhu al-Aktaf, „Человек суставов“»[15]. То, что Эзана принял христианство, обеспечило ему поддержку Константина на случай, если персидская агрессия перейдет водораздел.5
Ненадолго Шапур II оставил африканское царство в покое. Зато его солдаты наводнили Армению.
Армянское царство, существовавшее уже почти тысячу лет, давно страдало от близости к восточным границам Римской империи. Веками римские императоры то заключали с армянскими царями союзы, то нападали на их государство, пытаясь включить его в свою империю. Восточные царства древних персов и парфян делали то же самое в надежде сделать Армению преградой для римской экспансии.
В те времена Армения была независимой, но она вновь оказалась зажата между двумя большими растущими империями. Армения не вела войны ни с Римом, ни с Персией, но склонялась к дружбе с Римской империей. Царь Армении Тиридат был крещен монахом Григорием в 303 году, еще до того, как христианство стало политически выгодным.6 Когда Константин сделал христианство религией империи, связи Армении с западным соседом стали еще крепче.
Агенты Шапура II Великого, который все более опасался, что христианская Армения никогда больше не станет союзницей Персидской империи, убедили царского мажордома стать предателем. В 330 году мажордом отравил царя. К сожалению для персов, это не отвратило Армению от христианства – напротив, Тиридат стал мучеником и в конце концов оказался причислен к лику святых, а его сын, Хосров III Котак (Короткий), стал царем.
Поскольку эта попытка зайти с тыла не удалась, Шапур II отправил в Армению свою армию. Вторжение в Армению в 336 году провалилось, воины отступили, но Шапур написал Константину недвусмысленное послание, в котором сообщил, что не собирается оставлять приграничные территории Римской империи, даже если эти территории христианские.
Отныне принятие христианства означало политическую позицию – и Шапур решил истребить христианство у себя. Персам христиане всё чаще казались двойными агентами Римской империи. К началу 337 года гонения на персидских христиан стали систематическими, особенно на западных границах.
Об этих притеснениях писал перс-христианин Афраат, живший в монастыре Мар-Маттея на восточном берегу реки Тигр. Шапур, – так сообщал он своему другу-монаху, жившему за пределами Персии, – стал причиной «великого избиения мучеников», но персидские христиане держались стойко; они верили, что им «воздастся свыше», а их преследователи-персы «снискают ненависть и презрение».7
На западе Константин планировал воплотить эти слова в жизнь. Он готовил вторжение, но не просто вторжение, а поход для поддержки христиан Персии, нуждающихся в его помощи. Он собирался взять с собой переносное святилище – шатер, в котором епископы, сопровождавшие армию, проводили бы регулярные богослужения, и провозгласил, что примет крещение (чего до сих пор не сделал) в реке Иордан, как только дойдет до неё. Впервые правитель собирался поднять крест против внешнего врага.8
Но прежде, чем отправиться в поход, он заболел. 22 мая 337 года Константин I Великий умер. После этого столица в его честь сменила имя с Византия на Константинополь. Император был похоронен в мавзолее, который он готовил для себя в церкви Апостолов. В мавзолее было двенадцать символических гробов для двенадцати апостолов, а гроб Константина был тринадцатым. Историки последующих веков называли это деянием великой гордыни – но у такого захоронения была своя логика: Константин, как и апостолы, был поборником веры. «Так как он один из римских императоров с глубочайшим благоговением чтил Бога Вседержителя, – заключил Евсевий, – один столько прославил Церковь Его, сколько никто от века… то от прежних веков до самого нашего времени не упоминается ни об одном подобном». Константин соединил христианство и государственную политику, изменив их навсегда.9
Как только новость о смерти Константина распространилась на восток, Шапур вступил на территорию Армении. В этот раз ему повезло; христианский правитель Армении Хосров III Котак был вынужден, спасая свою жизнь, бежать к границам Римской империи. Вместо него Шапур посадил на престол свою марионетку. Приграничное царство досталось ему – по крайней мере, на некоторое время.10
14
Царство Аксум располагалось на территориях, известных из греческих и латинских источников также как Абиссиния или Эфиопия. Римляне использовали термин «Эфиопия» относительно Нубии, государства к югу от Египта; иногда и Аксум называли просто Эфиопией. Кроме того, аравийское царство Химьяр было расположено в землях Йемена, потому его иногда называют Йеменом. Но я избегала использования названий «Эфиопия» и «Йемен», говоря о царствах IV и V веков, поскольку оба этих слова в наше время имеют более обобщенный географический смысл. (Прим. авт.)
15
«Выворачивание суставов» было излюбленной манерой Шапура II. Эта экзекуция не обязательно убивала жертву – но рука, державшая меч, что боролась против персидского царя, оставалась безжизненно болтаться, становясь бесполезной. (Прим. авт.)