Растаман

Я сидел и смотрел на наш отряд. Всматриваться в лица не было никакого смысла. Тщательно прорисованные талантливыми художниками аватары были мужественны и невозмутимы. Бесплатно скачанные приложения для создания индивидуальной внешности игровых персов сыграли с нами злую шутку. Несмотря на различия в росте, весе, цвете и генотипе, мы все были неуловимо похожи в своей юношеской попытке стать не теми, кто мы есть на самом деле.

Расфокусировав взгляд я видел поникшие спины, раздраженные кивки и нервные жесты.

-Ну все, подъем,- Клаус, наш рейд-лидер, решил что мы готовы.

-Построение четыре, баферы не спим, где благословения? - привычные словесные зуботычины понеслись над головами согильдийцев.

Босс был изучен вдоль и поперек, мы его валили почти каждую неделю на протяжении последних двух лет и бодро шли дальше по подземелью. Сегодня наша гильдия запнулась и готова была упасть, упасть в третий и последний раз. Танки, выкручивающие в былые времена чувствительность боли вирт-капсул на максимум, пассивно стояли, с равнодушием принимая в закованные железом тела удары элитного моба. История повторялась...

Играть танком в вирт-игре было очень неприятно. Чаще всего класс танка выбирали идейные сопартийцы, для которых гильдия была чем то большим чем просто игра.

Регулировка уровня боли вирт-капсул в игре имела двойной эффект. Чем меньше боли испытывает игрок, тем меньший урон наносится его оружием или оружием игроков состоявших с ним в пати. Если игрок хотел наносить существенный урон, он должен был быть готов, что удары моба причинят ему ответную боль. В игре существовал жесткий баланс, нет боли – нет урона.

Находящиеся в одной пати с танком различные бафферы, хиллеры, маги-дамагеры не получали никакого урона от моба, и их 100% уровень боли вирт-капсул не учитывался при расчете наносимого дамага цели всевидящим иКсином игры.

 Маги нашей гильдии, выносившие в былые времена босса с десяти кастов, сегодня бессмысленно сливали ману. Все дело было в том, что танки, принимавшие удары бос-моба на себя, сегодня не испытывали боли, сведя на нет усилия всего рейда.

Окончив техникум, каждый из нас начал свою взрослую жизнь. Переосмысление своего возможного будущего, внесло коррективы в поступки людей.  Игроки, отыгрывающие за бойцов первой линии, стали уходить в вольные наемники. Наша гильдия всегда была сильна большим количеством танков, и это стало нашей бедой.

Даже самый идейный из идейных согильдийцев задумается о том, все ли он делает правильно, оставшись один.

Последние три танка, стоявшие сейчас под ударами босса, равнодушно ждали вайпа. Можно было не быть провидцем, чтобы понять, что это их последний рейд за нашу гильдию. Они все уже для себя решили, и просто не успели уйти. Наша гильдия основывалась на дружеских началах, ни каких санкций за самовольный выход из состава, предусмотрено не было.

Метнувшаяся тень под ноги рейд Босса, отвлекла меня от невеселых мыслей. Это был глава гильдии. Хиллер Клаус, кинулся под АОЕ, получив смертельный урон. Среагировавший на изменения баланса боли и урона иКсин игры приподнял дамаг, его хватило всего на два каста магам. Оживившиеся было ДД снова сникли. Полупрозрачный кокон Клауса лежал у ног Босса. Игровой баланс качнулся назад, уменьшив урон и сведя наши попытки завалить моба к нулю.

Я смотрел на то, что осталось от нашего рейд-лидера, и все отчетливее понимал, что вместе с его смертью сегодня умерла наша Ги.

За кружкой пива

В современном мире создание ячейки общества, было очень серьезным шагом. Поменять свои законные шесть квадратных метров на девять и жить вместе со своей половинкой в «семейном пенале», это был серьезный поступок. Поступок на который мог решиться далеко не каждый. Любая женщина, став не праздной, вставала перед дилеммой рожать или не рожать. И семья, ожидающая пополнения, имела только два выхода. Переехать в аграрную зону, раскинувшуюся на многие сотни километров вокруг мегаполиса, либо сдать новорождённого в интернат, под опеку государства и продолжить жить в городе.

Решившие переехать в аграрную зону, люди получали работу на продовольственных фермах, обеспечивая потребности мегаполиса. Огромные территории полей, позволяли строить более просторные бараки и родители могли жить вместе со своими детьми. Фермеры выплачивали кредиты государству только за обучение детей, что было не особо обременительно. Но выпускники фермерских школ имели значительно меньшие шансы, на то, чтобы получить работу в городе и это многих останавливало.

Мои родители, как и родители других детей, что учились вместе со мной в техникуме, не пожелали покидать мегаполис. Я почти не помню их лиц. У меня есть их адрес и при желании я могу с ними связаться, договорившись о встрече. Но я никогда этого не сделаю, так как для меня теперь это чужие люди.

 Когда мне было 11 лет, я решил познакомиться с родителями поближе. Приехавшие ко мне в школу -интернат мужчина и женщина были совсем не похожи на мои фантазии. В своих детских мечтах я представлял все совсем по-другому. Резкий каркающий смех моей биологической матери, плывущий взгляд отца. Они рассказывали о неизвестных мне людях и далеких от меня событиях, не в силах сосредоточится на моих словах и выслушать, они перебивали меня и продолжали говорить и говорить. Неловкие касания рук, обнимающие на прощание, вызвали неприязненный озноб.

Частотный всплеск попыток общения родителей со мной через вирт прошел на второй месяц после встречи. Дежурные открытки, получаемые ежегодно по почте, вызывали лишь раздражение. Получение в течении 7 лет подряд одной и той же электронной открытки с неизменным текстом до запятой на свой день рождения, медленно выжигало в моей душе последние чувства, которые там еще оставались.

* * *

В таверне небольшого городка на окраинах Великой пустоши было многолюдно. Миллионы игроков посещали ежедневно вирт-игру, проводя на ее просторах свободное время.

В виртуальности надо было очень сильно постараться, что бы найти малонаселенный город, но при этом было очень легко оказаться в одиночестве. За пределами почти любого города на удалении в полдня пути от крепостной стены начинались безлюдные места. Каждого, кто пресытился теснотой мегаполиса реального мира, ждали бескрайние просторы полей и гор.

 Чтобы активные игроки не скучали в долгих путешествиях между городами и селами по огромным территориям виртуального мира, в каждом поселении была установлена станция телепортации. За определенную сумму, можно было переместиться в любую локацию на свой выбор.

Я сидел за столиком в таверне захудалого городка, выбрав место недалеко от входа. Наблюдая за прохожими на улице через мутноватое стекло, медленно пил пиво. На дне второй кружки оставалось на пару глотков и я тянул время, не желая заказывать третью.

Гормоны, бурлящие в молодом организме, уговаривали меня не делать задуманного и я старательно гнал тревожные мысли от себя, стараясь расслабиться. Секс без обязательств мог бы мне сейчас помочь.

Отсутствие партнеров по сексу в реале для некоторых игроков, компенсировалось с лихвой специальными НПС в вирт-игре. Их можно было найти в любом городе, поселке и при толике везения даже в чистом поле или лесу.

Большинство игроков игнорировали пропаганду на форумах от админов и оставались верны традициям, считая секс с неписью неприемлемым. Несмотря на общественное мнение, я не брезговал использованием приват режима. Ожиданием, когда очередная дочь трактирщика, закончит рабочую смену в обеденном зале и поднимется со мной в номер я и занимался, гоняя остатки напитка по дну кружки.

В моем «пенале» жилого блока не было вирт-капсулы. Старенький вирт-шлем мне достался по случаю распродажи, от одного из жильцов. Через шлем играть в вирт-игры было почти не возможно, по крайней мере за персонажа физика. Баффер-дебаффер, качаемый мной последние три года, не отличался повышенными требованиями к подвижности героя и я успешно справлялся с возникающими во время игры задачами.